На этих словах Кайл представил себе всех представителей дикой фауны и передёрнул плечами. Он понял, что даже при своём ментальном даре, хорошем владении мечом и магических артефактах, скорее всего, не смог бы совладать с крупным медведем или тигром.

– А ещё у них совершенно другие свои законы, которые невозможно понять человеку. Они могут спасти жизнь, а могут кровожадно и жестоко растерзать. Им можно подарить подарок, а они сочтут его за оскорбление. У метаморфов совершенно другие ценности. Они определённо разумны, но в них слишком много от хищников. Это просто другая раса, – подытожил граф Оливер.

– Я Вас понял, – кивнул Кайл. Действительно, благодаря рассказу графа Оливера, многое стало чуть яснее. Возможно графиня Амалия всё же чем-то неуловимо насолила оборотням, сама о том не зная. Чтобы продвинуться в расследовании нападений полузверей и предугадать следующие шаги, придётся смотреть на ситуацию в целом, и стараться отойти от норм и правил, принятых у людей. – А какие законы сейчас приняты относительно метаморфов?

– Это самая сырая часть в нашем законодательстве. Я, как и говорил ранее, ратовал за то, чтобы оборотней судили за их поступки. Закон все ещё находится в подвешенном состоянии. Несколько членов королевской палаты поддерживают меня и даже выступают за то, чтобы разрешить метаморфам жить среди людей в крупных городах, часть аристократов воздерживается от голосования, часть членов палаты настроено радикально за истребление этой расы.

– Как интересно, – протянул Кайл, а сам подумал: «Ничего не понимаю», – а подскажите, кто настроен положительно по отношению к метаморфам?

Граф Оливер понятливо кивнул:

– Герцог Ришаль де Лефёр ещё много лет назад предвидел войну с оборотнями и ещё тогда, когда они не действовали агрессивно по отношению к простому населению, предлагал узаконить отношения с этой расой, разрешив им проживать в наших городах. Он считал, что недоверие и страх перед оборотнями, в конце концов, вызовут взаимную неприязнь и агрессию. Как в воду глядел. Маркиза Джессика де Легран тоже очень давно высказывается за равноправие рас. Их неактивно, но поддерживают графы Райли Рафолс и Дилан Каррингтон.

Кайл проговорил имена и фамилии членов королевской палаты, запоминая их про себя, а затем не услышав имени Амалии и Лианы, решил уточнить:

– А что же герцогиня Лиана и графиня Амалия? Как они относятся к предлагаемым законам об оборотнях?

– Я думаю Вам виднее, как Ваше жена относится к оборотням, – усмехнулся Оливер, а Кайл понял, что чуть было, не попался. Настолько задумался о том, кого следует расспросить, что совершенно забыл об иллюзии, которую он носит, – а что до графини Амалии Хейз, то она относится или вернее относилась к нейтрально настроенным членам палаты. Буквально пару недель назад она вдруг изменила своё мнение и стала придерживаться позиции, что метаморфы крайне агрессивны и их следует истреблять сразу же.

В этот момент в гостинную с шумом вбежал чумазый светловолосый мальчишка лет пяти или шести. Его черты лица сильно напоминали Оливера.

– Папа, папа, я сегодня смог победить Дика на деревянных мечах! – вопил на радостях ребёнок, а его глаза сияли яркими синими искрами.

– Доминик, что я тебе говорил? У меня сейчас гости, если ты не заметил; приведи себя в порядок и спускайся к ужину. Прошу прощения, Ваше Высочество, это мой сын, о котором я рассказывал, Доминик, – было видно, что Оливер очень любит своего сына, хотя внешне старается напустить на себя самый серьёзный вид и отчитать отпрыска.

Кайл понял, что выяснил всю необходимую для него информацию, и засобирался домой.

– Я прошу прощения, что отнял у Вас столько времени. Большое спасибо, что рассказали мне всё про метаморфов. Я лично решил заняться этой проблемой, а потому надеюсь, что в ближайшее время мы отловим наиболее агрессивных представителей близ Фолчестера и передадим на официальный суд. Возможно, это поможет продвижению Вашего законопроекта. Члена палаты, выступающие за истребление всей расы, увидят, что если судить их по людским законам, кара неизбежна, и смягчатся, что позволит, наконец, принять единый закон.

Кайл поднялся и пожал руку графу Оливеру. Последний поджал губы при этих словах, но ничего не сказал. Не увидел Кайл и реакции светловолосого мальчика, который вмиг отчего-то погрустнел. Грэт Капарэлли откланялся, дождался, когда кучер подаст карету. Здесь, в Норингии он не пользовался своим кристаллом управления каретой, оставив его в Шерисии. На улице уже стемнело и дул холодный бодрящий ветер. Хотелось спать, а в голове Кайл составлял план, кого из членов палаты стоит расспросить в ближайшее время о метаморфах. Ведь интересно, почему эти люди настроены положительно вопреки всему.

Когда Кайл уже сел в карету и откинулся на спинку сиденья, вдруг противоположенная дверца кареты открылась, и внутрь шмыгнула светлая голова.

– Дяденька, – сказал Доминик неожиданно серьезно, – я не знаю, о чём именно Вы договорились с моим отцом. Но я слышал, что Вы говорили о метаморфах.

На этих словах брови Кайла поползли вверх от удивления. Этот ребёнок говорил сейчас с ним как на равных, без гримас и паясничества, собранно и чётко.

– Я был знакомом с золотой лисой, – тем временем продолжал Доминик. – Она несколько раз спасла жизнь мне и моему отцу. Ей пришлось уйти от нас, папа сам прогнал её, но я знаю, что всё, что она сделала, было исключительно, чтобы защитить нас. Если Вы когда-нибудь её встретите, передайте, что я буду любить её и ждать, и неважно, сколько лет пройдёт.

И на этих словах Доминик выскользнул из кареты. Кайл так и не успел ничего спросить или сказать в ответ. Кучер тронул лошадей, карета покатила вперёд, а Кайл так и остался сидеть под впечатлением от слов шестилетнего мальчика. «Вот кого, выходит, любил граф Дюссо Тейлор», – неожиданно понял он, как и то, что ребёнок говорил от чистого сердца.

Два года назад

Кейлина проснулась в капитанской каюте, как и всегда место рядом в постели уже остыло, что говорило о том, что его хозяин давно встал. Уже вторую неделю Глэн исчезал рано утром из каюты, чтобы вести корабли, следуя течениям подводных путей, а возвращался после захода солнца насквозь мокрый и уставший от колоссальной физической нагрузки. К моменту, когда Кейла возвращалась из санузла с полотенцем, чтобы вытереть своего пирата, Глэн уже сопел в подушку. За две недели она с ним не перебросилась и словом и уже откровенно скучала по его ласкам и объятиям.

Кейла встала, заплела волосы на новый лад, надела мужские штаны и рубашку, потому что в них было легче передвигаться по кораблю, и отправилась на палубу. Шесси шепнул ей, что сбегает в трюм, потому что там нашёл залежи очень вкусной провизии. Он уже чуть оклемался от морской болезни и сменил сплошной бледно-зелёный окрас на коричневый в зеленоватые пятна. Кейлина прошлась по палубе и отметила, что впервые не видит сапогов и кинжалов Глэна у правого борта, да и чёрная голова не показывается в волнах. А вот паруса впервые за долгое время на полную мощь развевались на ветру. Грэтта обошла всю трехмачтовую шхуну, но Глэна нигде не было видно, а потому, действуя скорее инстинктивно, она зашла в капитанскую рубку. Чутье не обмануло её, Чёрный Принц был здесь и как раз оканчивал раздавать команды своим матросам.

– На этом всё, плывём пока так, – закончил он свою речь сделал жест, чтобы все принимались исполнять. Толкаясь и бурно что-то обсуждая, пираты вышли из капитанской рубки. Глэн, так и не заметив присутствия девушки, молча уставился на большую карту на столе. Кейла подошла к нему сзади и тоже посмотрела на эту карту. Здесь была и Шерисия, и Норингия, граничащая так же с Фелисией и Крэнгией. С севера материк омывали Ледяное и Живое моря. На севере и северо-востоке от материка располагалось Мёртвое море. Ещё правее него был материк поменьше. Как раз где-то посередине этого синего пространства на полпути ко второму материку стояла фигурка с кораблём. Видимо это был Торнадо. Над ним пунктиром был нарисован треугольник с подписью «Дьявольский треугольник».