В доме Мельхиора тоже читали эту газету и только усмехались патетике журналиста. Правильно было бы написать: не нападайте на магов ни в грозу, ни в вёдро.

А жизнь тем временем шла свои чередом. Третья декада практики протекала почти как вторая, если не считать, что стол студентов и их преподавателя снова улучшился.

Примерно на четвёртый день вечером Виола заглянула на кухню, где Регина в это время должна была мыть посуду, и услышала разговор.

— Ну не думала же ты, что я так прямо и напишу отцу? Что я ему скажу? Спрошу: батюшка, не трахал ли ты тридцать три года назад некую ведьму Ренату Бекар? Он же меня даже слушать дальше не станет, сразу лесом пошлёт за то, что лезу не в своё дело. Так что наберись терпения.

Голос она сразу не узнала, но когда открыла дверь пошире, то увидела рассевшегося на её любимом стуле Сильвана и Регину у мойки.

— А что здесь происходит? Что за переговоры на высшем уровне? — спросила Виола, по хозяйски заходя в помещение.

Регина всполошилась и чуть не уронила на пол только что вымытую тарелку. Сильван же не испугался ни чуточки. Он нахально улыбнулся и, правильно оценив обстановку, одним взмахом руки выполнил всю работу служанки. Плиточный пол сверкал, мойка блестела, посуда сияла чистотой. Оставалось только расставить всё по местам. Если бы он точно знал, что куда, то сделал бы и это, но перерабатывать и этим нарываться не стоило. Он весело махнул Виоле.

— А вот и наша хозяюшка. Заходи, дорогая. Кажется, ты принимаешь участие в моей милой сестрёнке?

— Сестрёнке? — растерянно повторила за ним Виола.

Она ожидала чего угодно, но только не подобного заявления.

Сильван лениво потянулся.

— Ну да, я предполагаю, что она моя сестра по отцу. Старшая.

Виола уже ничего не понимала, поэтому притянула к себе табуретку, села напротив Сильвана и выпалила:

— Рассказывай.

Парень без стеснения вывалил ей всё, что уже рассказывал Регине и заключил своё изложение такой фразой:

— Мне кажется, если всё подтвердится, то это будет для Гины скорее хорошо. Отец, конечно, самодур, но не злобный. Быть признанной дочерью герцога не такая плохая штука, поверь.

Виола вычленила из его речи то, что ей показалось наиболее существенным на данный момент.

— То есть, герцог пока Гину не признал и вообще понятия о ней не имеет?

Парень удивлённо вскинул на неё глаза и утвердительно кивнул. Виола выдохнула. Ей совсем не улыбалось увидеть перед собой разъярённого вельможу, который будет возмущаться тем, что она заставляет его дочь выполнять грязную работу. Поэтому надо этого Сильвана немного притормозить и сначала разобраться чем это всем грозит, а потом уже ставить потенциального папашу в известность. Поэтому она спросила:

— А как ты собираешься устанавливать истину? Кто кроме герцога Дармона сможет подтвердить или опровергнуть его отцовство? Ведь столько лет прошло

Сильван хмыкнул и пожал плечами.

— Был бы папаша обычным человеком, никто и никогда ничего устанавливать бы не взялся. Но у герцогов есть то неоспоримое в нашем случае преимущество, что вся их жизнь протекает на виду. Всегда найдутся свидетели. Тридцать три года назад он был ещё маркизом и, если мне не изменяет память, путешествовал по стране и миру. Естественно, не один. С ним всюду были доверенные слуги: камердинер, два охранника и конюший. Они и сейчас живы. Мало того, камердинер так и трудится при папаше в той же роли. Но к нему я обращусь в последнюю очередь. Он так предан отцу, что тут же перескажет ему всё и будет скандал. Согласись, если про мои розыски ему сообщит слуга, получится очень неловко, но я не могу прийти с непроверенными сведениями, поэтому буду их проверять в другом месте. Охранники тоже не вариант, они давно уволились и сначала бы пришлось искать их. А вот конюший сейчас живёт на покое в одном из охотничьих замков. Ему я написал, но ответа пока не получил. А ведь если маркиз ездил к Гининой мамаше верхом, то конюший обязательно должен был его сопровождать.

Запутанное дело, сложное и результат не очевиден, — подумала Виола. Одно ясно: время есть.

— Ты уж сообщи нам о результатах раньше, чем герцогу, — заметила она вслух, — чтобы мы с Гиной успели подготовиться. Вряд ли твой отец обрадуется, что его дочь служанка в доме городского мага. А вот если она будет компаньонкой в хорошем доме

В глазах Сильвана что-то мелькнуло: он понял.

— Ты молодец, я об этом не подумал, — сказал он, — Надо будет учесть, — он снова потянулся и стал подниматься со стула, — В общем, как только у меня появятся сведения, я тут же сообщу Гине. Да да, нет нет. Завтра это будет, послезавтра, через полгода не знаю. Гарантий никаких дать не могу. Но как только так сразу. А уж она пусть решает как и когда появиться перед папашей. Если ты ей поможешь и примешь в этом участие с моей стороны возражений нет.

Когда Сильван скрылся за дверью, Виола приступила с расспросами к Регине.

— Гина, что это было? Он что, правда твой брат? Или это на вербе груши?

— Не знаю, — жалобно ответила женщина, — Всё может быть. От моей матушки всего можно было ожидать, и такого тоже. Вполне могла меня родить от маркиза, а он потом стал герцогом.

— Тебе это в радость? — не унималась Вилька.

— Не знаю, — снова затянула Регина, — Я боюсь. Это богатство, конечно, но чем придётся заплатить? Мало ли что придёт в голову этому герцогу. Я бы лучше с тобой осталась. Ты замуж выйдешь, я твоих деток нянчить стану.

— А что ж не послала этого Сильвана подальше? — спросила Виола и сама горестно рассмеялась.

Никогда и никого Регина бы не послала. Открытое противостояние не для неё. Она предпочтёт замотать неприятный вопрос, спустить на тормозах, но только не сказать "нет" в лицо.

А служанка тем временем быстро залепетала, стараясь донести до Виолы все подробности их первого разговора с Сильваном. Сделать это, не рассказав о поступке Либерия, не получалось. Как только Вилька услышала, что тот пытался опоить Гину, сразу забыла обо всём остальном.

— Так он же преступник! — завопила она, — Его властям сдать надо! Такой гнусный, растленный тип не должен учить студентов, мало ли каким гадостям он их научит.

— Тише, тише, — замахала руками Регина, — Ни в коем случае! Ты представляешь, что тогда поднимется? Он же вроде как приятель нашего хозяина! Нет, ты как хочешь, но господин Мельхиор человек достойный и такой гадости я ему не сделаю.

Виола в корне не была согласна с такой постановкой вопроса.

— Выходит, зло так и останется безнаказанным? — спросила она с вызовом.

— Боги накажут злодея, — с убеждением ответила Регина.

Её пассивная позиция раздражала Виолу, которая была убеждена, что богам надо помогать, но спорить и доказывать не хотелось. В конце концов это не её дело. К ней лично Либерий не приставал и опоить не пытался. В конце декады уедет и ни она, ни Регина его больше никогда не увидят. Пусть у студентов об этом голова болит: им у Либерия ещё учиться.

Служанка же раздумывала о другом, поэтому внезапно схватила Виолу за руку.

— Пообещай, — с мольбой проговорила она, — Пообещай, что то, что ты услышала от Сильвана, так между нами и останется. Пока это тайна. Даже своему Ули не говори. Даже господина Мельхиора в известность ставить не надо.

Виоле этого объяснять было не надо, она и сама сохранила бы тайну. Несвоевременная огласка могла всем дорого стоить. Её обрадовало, что и Гина это понимает.

— Не скажу, — пообещала она, — А Сильван не проговорится?

— Это он меня попросил молчать, — со вздохом призналась женщина, — Говорит: вдруг все его предположения ложны? Тогда это какая-то статья закона. Распространение клеветы на знатного человека, подлог и я забыла что ещё.

Виола обняла подругу.

— Ты у меня самая хорошая, — сказала она ни к селу, ни к городу.

Мельхиор вышел из портала в Балинаре незадолго до полудня. Наконец-то! Настроение у него было приподнятое. Ещё час, может быть полтора и он увидит наконец Виолу. Он скучал по ней всё время, которое провёл в столице и рвался в Эдель, который не любил, именно потому, что там теперь она. Конечно, в доме сейчас чужие люди, но это неважно. Никто не помешает ему любоваться милым личиком и слушать, как она напевает, стряпая или пересчитывая бельё. Он клялся не приставать и держит слово, но никто не может запретить наслаждаться её присутствием в собственном доме.