Начинается игра, и я забываю об универе и о том, что сижу с деканом за одним столом.

«Какая страна после Первой мировой войны увеличила свою территорию и население более чем вдвое?»

— Румыния! — это идея Кирилла.

Правильный ответ! Радуемся как дети.

Отвечаем и на второй, и на третий вопросы. Ох, как это интересно! Активно участвую в обсуждениях, хотя до последнего вопроса первого раунда мой голос решающим не является.

«Среди них были слон, носорог, гризли, куница, рысь, оса, шмель, мышь. Назовите двух самых известных зверей из этой компании». Ведущий зачитывает вопрос и замолкает, давая командам время на размышление.

В нашей команде ответа на вопрос не знает никто.

— Может, они из «Айболита»? — предполагаю я.

— Хорошая идея! — хвалит Аркадий. — Надо же, вопрос про куницу! Но не расслабляемся, не расслабляемся. Нам нужно назвать двух самых известных зверей!

— Корова и волчица? — вспоминаю я известные с детства стихи.

Капитан записывает ответ на листок, передает ведущему.

Через минуту оказывается, что я ошиблась.

— Правильный ответ, — сообщает ведущий, — «Тигр» и «Пантера». Всё это — названия немецких танков и самоходных установок.

Куница почему-то злится.

— Аллочка, если вы не уверены в ответе, то так и говорите. Не нужно дезориентировать остальных.

Он что, хотел всю игру провести без ошибок? И разве я настаивала на своих словах? Просто другой версии не было вообще. И всё-таки команду я подвела.

Я чувствую, что еще секунда — и я расплачусь. Волшебное ощущение праздника испаряется в один миг.

— Ты не прав, Аркаша, — слышу я гневный голос Горыныча. — Если у тебя была другая версия, то почему ты промолчал? И вообще — это военный вопрос, не женский. Это нам должно быть стыдно, а не Але.

А вот теперь я точно расплачусь — от неожиданной поддержки, от непривычной доброты в его обычно строгом взгляде и от подбадривающей улыбки на его губах.

Я не знала, что он может быть и таким. Я встречаюсь с ним взглядом и тону в его темных глазах.

Интересно, кем она работает? Или еще учится? При этой мысли у меня волосы на голове встают дыбом.

Но, с другой стороны, — даже если и учится, что в этом такого? Главное, чтобы не в нашем универе!

Даже не знаю, что меня так зацепило в ней. Красивая, с хорошей фигурой. Но разве мало таких вокруг?

Даже не думал, что так бывает. Только увидел слёзы в ее зеленых глазах — и понял, что пропал. Понял, что вот она, моя — та, ради которой и в огонь, и в воду. И сразу кинулся защищать.

Хотя Аркадий и без меня бы сообразил, что переборщил. Сам сглупил, а на девчонке отыгрался. Уверен, он был извинился перед Алей и без моего вмешательства.

Аля, Алька, цветок мой аленький. Я мысленно произношу ее имя десяток раз и улыбаюсь.

А она — молодец! На игре не растерялась. Ответила на несколько вопросов из разряда «почти не берущихся» — по современной музыке и зарубежному кино. Именно из-за этих тем мы продули прошлую игру.

А на этой мы заняли второе место. Получили грамоты и подарочные сертификаты в «Буквоед». Аркаша счастлив. Не из-за призов, конечно. Он играет в «Чертоги разума» уже несколько лет и впервые добрался до подиума.

Из библиотеки мы всей командой идем в ресторан и до полуночи отмечаем нашу почти победу. Танцуем, травим анекдоты. Пьем в меру.

Я предлагаю всем переночевать у меня на даче. Аркаша отказывается первым — у него подруга ревнивая, он и пешком в Питер пойдет. У Кирилла и Нади — семьи и дети, им тоже ночью полагается быть дома. А у Валеры — даже в воскресенье работа с утра.

— Аленька, вы замужем? — не дипломатично спрашивает Куница.

Я напрягаюсь, ожидая ответа, и облегченно выдыхаю, когда она отрицательно качает головой.

— Значит, именно вам придется остаться в Пушкине, — заявляет Аркадий и почему-то (сволочь!) подмигивает мне. — В такси поместятся только четверо. А у нас, сами видите, дела семейные. А Димка вас завтра до Питера довезет.

Она краснеет от такой бесцеремонности, и я считаю нужным пояснить:

— Вы не волнуйтесь, Аля, у меня на даче несколько комнат.

Больше всего я боюсь, что она откажется. Можно же вызвать и второе такси.

Но она, хоть и не очень уверенно, но кивает.

Мы усаживаем в такси наших коллег по команде и машем вслед отъезжающей машине.

— Дача недалеко, — говорю я. — Можно прогуляться. Но если вы замерзли…

Она несмело улыбается:

— Нет-нет, давайте погуляем.

Мы бредем по пустым заснеженным улицам. Странно, но никогда еще я не чувствовал себя таким счастливым. Разве что когда был маленьким.

Дача у меня небольшая. Отец когда-то строил сам. Я сделал ее удобной (отопление, водопровод, ландшафтный дизайн в саду), но домик постарался оставить таким, каким он был в моем детстве.

Мы заходим внутрь, и я нервничаю как первоклассник. Понравится ли ей тут? Не напряжет ли скромное убранство?

Помогаю ей снять пальто.

Она оглядывается и выносит вердикт:

— Тут мило!

— Аля, хотите кофе? — предлагаю я. И тут же, следом: — А давайте на «ты»!

— Давайте! — откликается она.

Кофе у меня хороший. Летом привез из Венесуэлы. Кухня быстро наполняется волшебным ароматом.

— Аля, а где ты работаешь?

Рука ее, сжимающая чашку, чуть дрожит. Значит, всё-таки замерзла!

— В библиотеке.

— Ого! — радуюсь я. — А в какой?

— В национальной, у Парка Победы.

Мне кажется, я знаю ее уже много лет. Наверно, так и бывает, когда встречаешь по-настоящему своего человека.

— А я — преподаватель, — сообщаю я и снова ставлю турку на плиту. — По мнению студентов, довольно мерзкий тип. Это я сразу предупреждаю, чтобы потом не жаловалась.

Она смеется, и на щеках у нее появляются милые ямочки.

Мы выпиваем еще по одной чашке, и я отправляюсь в спальню готовить для гостьи постель. Втайне я надеюсь, что эту ночь мы всё-таки проведем вместе. И не только эту.

Я как раз борюсь с пододеяльником, когда Алька появляется на пороге.

— Помочь? — предлагает она.

Она останавливается совсем близко, и когда она берет одеяло за уголок, наши руки соприкасаются.

Сдерживаться и дольше я уже не могу. Сжимаю ее плечи, отыскиваю ее губы. А когда она робко отвечает на поцелуй, окончательно схожу с ума.

Мои руки пробираются под шелковистую ткань ее водолазки. Алька охает, когда я касаюсь соска на ее правой груди. Мне кажется, я слышу, как стучит ее сердце. Ну же, родная моя, расслабься!

Я хочу ее здесь и сейчас. Не сдерживаясь, не предохраняясь. Хочу, чтобы она стонала подо мной от наслаждения.

Одежда мешает, и я тяну вверх нижний край водолазки. Алька напрягается. и я вижу в ее глазах — нет, не вожделение, — страх.

Отрезвление наступает в ту же минуту.

— Прости! — мне стоит немалых усилий выпустить ее из своих объятий, но я всё-таки делаю это.

Одна, ночью, в доме незнакомого мужчины. Не удивительно, что она испугалась. Это я знаю, что намерения у меня серьезные. Она — нет.

«Секс на первом свидании — что может быть хуже?» Эту фразу я однажды услышал в метро. Тогда посмеялся. Но, может быть, для женщин это действительно важно?

— Спокойной ночи, — бросаю я и выхожу из спальни. — Можешь закрыться изнутри — тут есть защелка.

Принимаю холодный душ и отправляюсь спать в другую комнату. Вырубаюсь, как только голова касается подушки.

Он тянет водолазку вверх, и я напрягаюсь. У нее слишком узкий ворот. Он снимет ее вместе с моим париком!

Я представляю, как вместе с париком спадет моя маска, и умная элегантная библиотекарь Аля превратится в дурочку-студентку Малинину. Я холодею от ужаса.

Он мою реакцию трактует по-своему.

— Прости!

Я вижу в его глазах разочарование и обиду. Мне хочется броситься ему на шею, чтобы он понял, что тоже небезразличен мне.