— Извини, — опомнилась, вынырнула из своих мыслей. Правда, что это я? Здесь есть лекари. Не успевают — наши теперь помогут. Я сейчас еще слаба, даже голова кружится.

— Кто это?

— Земляк, из моего поселка.

— Кого он должен был ждать?

— Меня, кого же еще? — Говорить об этом при всех не хотелось.

— А…

— Потом расскажу, напомнишь.

Послышался слабый голос Хадара: — Кто это?

— Мой жених, — ответила терпеливо.

— Ты тоже… не дождалась.

— Я невеста всего день с ночью. А ты меня забыл… через оборот луны. Я почувствовала, Хадар. Пусто здесь стало, — приложила я руку к сердцу, — я вернулась бы. Вот как раз сейчас и возвращалась бы.

— Я не забыл, — выдохнул он возмущенно.

— У вас всех одна причина — что-то там болеть начинает. Не скажешь — что, в твоем случае? — перла из меня обида на весь род мужской.

— Душа…, - чужой муж не отводил глаз, тянулся, обнимал меня взглядом.

— А-а… струсил? Смалодушничал? А я, кажется, любила тебя, винила себя, что ушла тогда… переживала сильно. Я вообще, похоже, легко влюбляюсь. И каждый раз искренне, с самыми честными намерениями. Я вернулась бы к тебе.

— Что я мог дать тебе — нынешней?

— Любовь? Дом? Детей? Мальчика и девочку… Чего уж теперь…? Выздоравливай. Вас распустят по домам, наверное. Передавай привет дядьке Голове. Пошли, Влад? Извини, что задержала. Прощай, Хадар.

Оторвала взгляд от его лица, отрывала навсегда от своего сердца.

— Ты изменилась, — прошелестело вслед.

— Ты не представляешь — насколько.

Обернувшись, опять поймала его взгляд, отвернулась. Говорилось-то легко, а вот слез нельзя показывать. Только не вспоминать тот дождь, не вспоминать… не нужно… Они все же прорвались, предательски потекли по щекам. Влад остановил меня, вытирал их ладонью. Я прошептала дрожащими губами:

— Я обидчивая.

— Я не обижу… никогда.

— Я позорю тебя.

— Я горжусь тобой.

Войско определяли на постой. Мне тоже выделили помещение. Роскошные покои, по моим понятиям, после месяца в тесном домике. Молодая женщина наполнила большое корыто, плеснула туда духи. Я не успела ее остановить. Просить поменять воду не хватило наглости. В горячей воде тело приятно согрелось, мышцы расслабились. Меня терли мочалкой с душистым мылом, ополаскивали волосы травяным настоем, сушили огромным утиральником. Я почти засыпала, а еще даже не вечер. Укуталась в чистую широченную рубашку и нырнула под одеяло.

— Скажите там, что я очень спать хочу. Еды не надо. Не будите.

Сквозь сон слышала, как заходил кто-то, выходил… Глаза было не разодрать. Оказалось, что опять проспала почти день с ночью. На мягкой перине, в тепле и чистоте, в тишине. Возле кровати на кресле сложили мою одежду — чистую, отглаженную. Сапожки стояли начищены. На них — новые портянки. На сундуке — пояс с саблей и кинжалом. За маленькой дверцей нашла отхожее место с рукомойником. Оделась, заплелась, выглянула из комнаты. Под дверью стража — незнакомые, двое. Улыбаются мне. Я тоже поулыбалась, попросилась:

— Мне бы поесть чего… давно уже не ела. И пить охота. К кому это?

— Сейчас принесут, или вы в зал пойдете? Там как раз обедают. Вас проводить?

— Проводите.

Настроение было замечательным. Я начинала новую жизнь, обрубив все хвосты, оставив за плечами все, что не удалось и не сложилось. Объяснившись и простив себя и их. Шла легко, почти танцуя. Ноги в штанах с подштанниками — в обтяжку, под рубашкой подрагивают… подрагивает то, чему природой положено подрагивать. Я с улыбкой влетела в зал. Длинный стол ломился от еды, десятка два людей обедали за ним, среди них были и женщины. Нашла Влада во главе стола. Приподняв брови, спросила взглядом — можно ли к нему? Он протянул ко мне руки, заулыбался. На душе еще потеплело… А саблю с ножом, наверное, зря пристегнула. Но без них уже, как без рук. Подошла, быстро поцеловала его в щеку, сама удивляясь своей смелости. Он шепнул:

— Уже не отпущу.

Я расплылась в улыбке еще шире. Жадно смотрела на стол. А потом вдруг опомнилась. Ой, деревня-а. Повернулась к присутствующим, четким движением слегка наклонила голову, как принято в страже. Мужчины ответили… но почему-то стояли, глядя на меня. Я потопталась растеряно, посмотрела на Влада. Он улыбался:

— Садись возле меня.

После меня сели все. А потом я ела. Старалась не смотреть ни на кого. Их разговоры были мне не интересны. Что-то там о поставках, о послаблениях и налогах. На меня, я надеялась, никто не обращал внимания. Ела, сколько влезло. Хотелось попробовать все. Глянула на Влада. Он преувеличено удивленно качал головой. Я объяснила тихонько:

— Я уже долго без еды и много сил ушло на волшбу. Вообще я ем мало.

За столом кто-то хмыкнул. Нашла кто — Тарус. И Юрас возле хорошенькой женщины. Я засмотрелась на нее. Платье просто сказочное, прическа необыкновенная — с цветами из ткани. Подмигнула ему, показала большой палец — одобряю. Замер… смотрел, сжав зубы. Потом до конца обеда не поднимал головы.

Наевшись, я заскучала. Вскоре Влад встал, поблагодарил хозяев за гостеприимство. Предложил мне локоть. Потом, окинув взглядом мою одежду, просто взял за руку и потянул из зала. Он быстро провел меня по коридору, открыл первую же дверь и пропустил вперед. Сам подошел к окну. Махнул рукой — садись. Я села.

— Ты расстроилась, что я не учитель по сабельному бою?

— Расстроилась, конечно.

— Почему? — удивился он.

— А это разве не понятно? Я всегда мечтала о своем доме, саде, детях и понятному мне мужу. Я не умею красиво есть, одеваться, танцевать. Не знала, что делать, когда они встали. Я в лесу выросла… корову подою, сена накошу, грядку вскопаю. Ты вписывался… тот. А теперь я чувствую себя не в своей тарелке. Приперлась с саблей — я привыкла вставать и пристегивать ее. Если бы не была такая голодная, сгорела бы там от стыда. Оно мне надо?

— Всему этому можно научиться.

— Я и научусь, опозорюсь только раз десять еще. Я не об этом. Не знаю — нужно ли мне все это? И ты… Ты же умнее меня, старше, опытнее, так еще и… правитель. Я боюсь, что деревенщина быстро наскучит тебе, станет раздражать. О чем мы будем говорить, встав с постели? Да и это… Юрас вон сказал, что моя красота уже приелась, а мы же с ним и не… вообще ничего не успели. А я уже надоела! Хадар тоже не дождался. И ты откажешься от меня вскоре, Влад. Станешь стыдиться. Я не переживу этого… опять. Что-то со мной не так… подумай хорошо. У тебя же была любовница? Конечно, была. И не одна, наверное. Тебе хватит меня одной? Я уйду, если заведешь кого-то. Не стану делить тебя с другой. Ты же заинтересовался мною непонятно почему! Что тебе нужно от меня, скажи прямо? Если мои способности, то я и так на службе. Как женщина я тебе не интересна, это очевидно!

— И как эта очевидность выражается? — заинтересовался Влад.

— Я уже два дня твоя невеста, а ты ни разу даже не пытался меня поцеловать! Это нормально? Нет… Тебя не тянет ко мне, ты этого не хочешь. А я хочу настоящую семью. Не знаю — понял ли ты, о чем я…? Да скажи ты уже хоть что-то…!

Он улыбнулся, кивнул.

— Я ехал завоевывать тебя, Дарина. Волновался, переживал, разрабатывал стратегию и тактику. Я не представлял, как к тебе подступиться, что сказать, чтобы не спугнуть и не обидеть. Мне сказали, где ты находишься, я вошел и почти ослеп, как от солнца. Почему ты сидела перед ним голая?

— Предложила ему себя, а он отказался.

— Мудрый мужик… нужно повысить. Почему он?

— Так кто под руку попался… Я сама не знаю, что на меня нашло, но… моя пара меня не хочет… Говорю же — со мной что-то не так и нужно было проверить… Толстая молочница желаннее. Я не то, чтобы хотела тогда… но и этот отказался. Я понимаю, что все это глупо…

— Я боюсь тебя целовать, боюсь не сдержаться. У меня сейчас кровь от ногтей на ладонях, Дарина. Здесь не место для первого раза, а я не сдержусь. Я не видел ничего прекраснее, чем ты тогда. А полюбил тебя, кажется, еще во время нашего боя. Я сдохну без тебя, пропаду. Не смогу уже… Не любишь пышности — просто пойдем вдвоем, пройдем обряд. Долгую подготовку я тоже не хочу. И тоже хочу настоящую семью. Но буду честен с тобой — у меня за десять лет брака так и не появилось детей. Надеялся на бастарда — ни одна женщина не понесла от меня. Возможно, я не смогу дать тебе их. Ты должна знать об этом.