Наверное, в результате беспамятного опьянения, – беспристрастная реакция Олега на скандальное сообщение ее несколько успокоила.

– Через столько лет проявляется твое темное прошлое, – Анна качала головой, но в самой голове творилось что-то невообразимое.

– Ну, раз ты начинаешь шутить по этому поводу, то значит, что дело не совсем серьезно, – Олег обнял Анну за талию с намерением вернуться в гостиную, но Анна не сдвинулась с места.

– Нет, я как раз думаю, что дело совершенно серьезно оборачивается. Одно радует, прости, Господи, не надо платить алименты. Она сама уже мать, эта твоя дочь, так что ты уже и дедом сегодня успел стать. За это стоит выпить. Кстати, надо и Иру Войтенко помянуть. Она умерла десять дней назад.

– Ира умерла?

Да. Последнее время наша с ней связь совсем оборвалась, вернее, она оборвалась еще с того момента, как она отказалась в последний момент быть дружкой на нашей свадьбе, так толком и не объяснив истинной причины своего отказа. А вы с ней в одном институте учились, позволю напомнить. Но я бы никогда не подумала, что Ира…

– Вот и не думай.

– Уговорил, сегодня я об этом не буду думать. Я об этом подумаю завтра.

– Хорошо, моя Скарлетт. Об этом мы будем думать завтра вместе, если вообще об этом стоит думать.

– Мама, папа, мы вас ждем, – Аленка выскочила в прихожую с бокалом шампанского, – главный волшебный тост не озвучен.

– А какой у нас главный волшебный тост?

– Как какой? Самый, что ни на есть новогодний! Тост за чудеса и подарки, которые принес Дед Мороз и которые поблескивают в праздничных упаковках под елкой!

Когда все дружно бросились под елку за подарками, Анна быстро взяла фотоаппарат – и получился забавный снимок, который позже она поместила на свой сайт в «Одноклассниках» и подписала «Новогодние попы и стопы».

День первого января складывался, по сути, из одного вечера. Как правило, поздним утром кто-то из семьи просыпался, когда остальные были еще в царстве Морфея, быстро что-то завтракал и снова укладывался догонять недосмотренные сновидения. Вечером приходило сознание того, что наконец-то все выспались, и начинался новый день, который уже и заканчивался, плавно переходя в вечер.

Анна проснулась с непонятным чувством: надо бы расстроиться, ведь ночной звонок как-то нарушал нормальное течение семейной жизни. Но с другой стороны, посмотрев на спящего мужа, не хотелось устраивать ни скандалов, ни женских истерик и разбирательств на предмет верности и измен. Олег безмятежно посапывал, как ребенок, такой домашний, такой родной. Анна пыталась найти в его лице хоть какую-то порочную ниточку – не получалось. Она знала о нем все, знала, чем дышит каждая клеточка его организма. Она замечала, когда и после чего появлялись на его лице морщинки. Она знала, где на его лице прячется тень усталости – темные круги под глазами, а где сделала свои отметины радость – тонкие лучики в уголках глаз. Не менялись на лице Олега следы мужественности, свойственные настоящим мужчинам, готовым в любую минуту взять на себя все тяготы жизни и обеспечить достойным образом жизнь и благосостояние своей семьи. Все это никак не связывалось в единое целое.

Более того, вся развернувшаяся история начинала увлекать Анну, за что она то сердилась на себя за легкомысленное отношение к серьезным вещам, то чувствовала себя героиней какого-то мыльного сериала.

Может быть, это розыгрыш? Кто-то из знакомых, болезненно реагировавших на удачно складывающуюся жизнь их семьи, решил пощекотать им нервы? Но кто знал о судьбе Ирины, когда сама Анна была в неведении? А может, это все-таки правда? Тогда почему, когда ребенок рос и нуждался в заботе или помощи отца, Ирина молчала, и лишь через столько лет все выяснилось?

– О чем думает моя зайка? – Олег прервал ее размышления. Он проснулся и выглядел хорошо отдохнувшим, что ему не всегда удавалось сделать из-за напряженного графика работы.

– Я думаю о твоей дочери, – пыталась кокетливо съязвить Анна.

– Насколько мне известно, дочь у нас общая, – сказал Олег, беззаботно потягиваясь и совершенно игнорируя язвительный тон жены, – Анечка, давай мы сейчас не будем фантазировать. Я встречусь с этой женщиной, и мы проясним ситуацию.

– А почему ты уверен, что ситуация так легко прояснится? – продолжала Анна в своем духе.

Олег призадумался, а потом шепотом сказал:

– Ты знаешь, я так хочу чаю с медовичком.

– Как всегда, когда речь заходит о серьезных вещах, ты становишься таким несерьезным, – игриво фыркнула Анна.

– Давай будем решать проблемы по мере их поступления, – Олег снова потянулся и опустил ноги на пол, собираясь вставать с постели, – скоро мы все расставим на свои места.

– Ты точно с Ириной не спал? – спросила Анна и оценила свой вопрос на десять баллов по шкале глупости. Да, сейчас он скажет: «Прости, милая, было дело, но прошло».

– Ты знаешь, в чем прелесть твоего вопроса? – неожиданно отреагировал Олег, – если я скажу, что спал, то это, мягко говоря, тебе не понравится, а если я сейчас начну клясться тебе в верности, то ты мне все равно не поверишь. Выбирай ответ сама, что тебя больше устраивает?

Анна подползла сзади к мужу и обняла его за плечи. Стоило ей на секунду представить любимого человека с другой женщиной, как вулканом взорвались чувства собственницы. Анне в тот же миг захотелось объект собственности подчинить своим желаниям. Но сам объект сильно не сопротивлялся, он и так все понял. Олег повернулся к Анне, нежно ее поцеловал, а затем пошел закрыть дверь спальни…

На кухне хозяйничали Алена с Настей. Они давно стали подружками, хотя во время учебы в одном институте не общались – учились на разных факультетах. Как прилежная студентка, Настя хранила свои конспекты и отчеты по практикам, а по окончании института что-то из этого багажа удачно перекочевало к Алене. У них оказались общими вкусы и литературные пристрастия. В одежде предпочитали простоту и удобство – Денис иногда покупал им совершенно одинаковые вещи. Даже фигурой они походили одна на другую: обе стройные и спортивные.

Алена не пользовалась преимуществом дочери семейства, она давала возможность жене брата быть на равных. Она не командовала, не давала указаний и даже старалась передавать Насте инициативу в ее руки, чтобы та чувствовала себя, как дома. В этом дочь полностью копировала свою мать. Настя быстро вошла в семью. Ей было комфортно в этом доме. Когда Настя впервые побывала в доме Молчановых, Анне было этого достаточно, чтобы сделать далеко идущее заключение и поделиться им с Аленой:

– Настя будет наша.

Хрупкая девушка без намека на замужнюю даму не походила на современных избалованных девиц. Природные светлые волосы, такие же светлые брови и ресницы не делали ее внешность броской, но удачный макияж превращал золушку в принцессу, хотя косметикой она пользовалась в редких случаях. Но большую часть природной красоты Бог вложил в ее внутреннее содержание. Ее завидная работоспособность, редкая целеустремленность, не свойственная столь юному возрасту, и в то же время какая-то женская беззащитность делали эту девушку предметом огромного уважения и любви.

Свои жизненные приоритеты Настя расставляла в порядке требований, устанавливаемых жестким ритмом сегодняшнего времени – сначала карьера, потом личная жизнь. Она закончила с золотой медалью школу, затем так же успешно, с отличием, институт и сразу поступила в аспирантуру. Когда большая часть ее амбициозных планов была реализована, она уступила настойчивому желанию Дениса, и они поженились. Через полгода Настя готовилась защищать диссертацию, но забеременела – подвела контрацепция. Эта новость повергла ее в шок: беременность в ее планы не входила, и поэтому она приняла быстрое решение – делать аборт, что повергло в шок уже Дениса. Он очень хотел ребенка.

Впервые Настя и Денис не могли найти точек соприкосновения, они постоянно спорили, выдвигая каждый свои аргументы. Когда у Дениса истощились и аргументы, и терпение, он понял, что дальнейшая борьба может привести к серьезным последствиям, и решился на то, чтобы сказать: