Росс не мог определить степень заботы и беспокойства в насмешливом голосе Харриет. Возможно, Джордж не заметил никакой, поскольку он не сводил с Харриет взгляда, а потом скривился, пошевелившись.

— Кто тебя лечит? — спросил Росс, прикоснувшись к своему шраму.

— Бенна. И еще один костоправ из Фалмута по имени Мейзер.

— Не Энис?

— У меня есть свои лекари, нет нужды вызывать выскочек-прислужников вроде Эниса.

— Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь в здравом уме считал Дуайта Эниса прислужником.

— Чувствую, в воздухе мерцают искры, — вмешалась Харриет. — Боже всемогущий, вы оба уже старики. Да, волос у Росса сохранилось больше, чем у тебя, Джордж, но это не причина снова разжигать вражду.

Лакей вернулся с бутылкой бренди и тремя бокалами. Повисло гнетущее молчание, только Харриет разливала спиртное со словами:

— Выпьешь, Джордж?

— Налей мне. Выпью, когда останусь один.

Росс молча поднял бокал и выпил за хозяйку.

— Пока мы не рассорились, Джордж, есть одно дело, которое я считаю нужным обсудить. Это касается Валентина.

— Дела Валентина меня не касаются!

— Разумеется, касаются, — осадила его Харриет. — Что ты хотел рассказать, Росс? Во что он теперь влип?

— Сегодня утром, — начал Росс, — я встретился с Баррингтоном Бардеттом, который теперь занял место Харриса Паско — в смысле, в курсе всех новостей. Он сообщил, что арестовали Джона Пермевана.

— Кто это? — спросила Харриет. — Маньяк?

— Нет. В то время он находился в Плимуте, а не в Труро. Арестовали его за подлог и фальсифицированные оценки медных шахт. Особенно «Объединенной медной и цинковой компании». Баррингтон сказал, что упоминаются и другие. В конце прошлого года Валентина часто видели в обществе Пермевана. Надеюсь, Уил-Элизабет не замешана.

— Что за Уил-Элизабет? — спросила Харриет.

— Шахта Валентина. Та самая, с которой он начал несколько лет назад на краю утеса рядом с Плейс-хаусом.

— Проклятый болван, — сказал Джордж. — Я предупреждал его насчет Пермевана, когда он заявился ко мне. Когда это было? Года полтора назад!

— Подлог карается смертной казнью, — задумчиво проговорила Харриет.

— Это может подтолкнуть Пермевана сдать все и всех, кого он знал, в надежде смягчить приговор, — заметил Росс.

— Ну и черт с ним, пусть страдает, — ответил Джордж. — Он сам себе хозяин, как всегда заявлял. Для меня он никто. Я с ним покончил!

— Он носит твою фамилию. А она весьма необычна. Ты ведь не хочешь, чтобы Уорлегган попал в тюрьму?

Джордж с подозрением уставился на него.

— А тебе какое до этого дело? Ну конечно, вы же с Валентином не разлей вода, всегда были закадычными друзьями.

— Я очень редко его вижу.

Харриет глотнула бренди.

— Что конкретно ты предлагаешь?

— Я еще не успел все обдумать. Узнал только сегодня утром. Поэтому и пришел к Джорджу, чтобы с ним посоветоваться.

— Посоветоваться со мной. Черт подери, что за наглость!

— Получается, что наблюдая, как он захлебывается, ты говоришь: мол, сам виноват, пусть тонет?

Рассерженный Джордж собрался ответить, но Харриет жестом велела ему замолчать. Единственный в мире человек, который способен жестом призвать Джорджа к молчанию. Она крайне редко к этому прибегала.

— Усмири на время свою враждебность, Росс. Если у тебя есть предложения на этот счет, мы их выслушаем.

— В прошлом месяце мне показывали проспект для акционеров Уил-Элизабет. Судя по тому, что я видел, а я пару раз проходил мимо шахты, он фальшивый. Там упоминается установка насоса. Но его нет и в помине. Я разговаривал с двумя шахтерами, и их представление о жилах совершенно не совпадает с тем, что написано в бумагах. Даже без показаний Пермевана Валентин находится в очень уязвимом положении. Одно дело, если бы речь шла о замках в Испании, но Корнуолл в трех-четырех днях пути для инвесторов из Ланкашира и Йоркшира.

— И что же? — спросил Джордж.

— Трудно представить, как можно помочь Валентину. Я согласен с тобой, что он сам заварил эту кашу. Но по дороге сюда я размышлял о том, что Уил-Элизабет имеет перспективы. Помнишь Гектора Ченхоллса?

— Разумеется.

— Самый прозорливый изыскатель нашего поколения. Не знаю, что с ним случилось.

— Отправился в Австралию, заниматься горной добычей. Четыре года назад. Не думаю, что он вернется в Англию.

Джордж забыл огрызнуться.

— Так вот, после кончины мистера Поупа они с Анвином Тревонансом обратились к миссис Селине Поуп, как ее звали до брака с Валентином, с целью купить права на разработку недр Плейс-хауса с особым упором на площадку, где как раз открыли Уил-Элизабет. Я посоветовал ей не продавать права.

Джордж хмыкнул. Росс допил бренди. \

— Знаю, Валентин положил глаз на эту землю с первых дней брака. Совершенно очевидно, что его усилия пока что не увенчались успехом. Они разрабатывают пять уровней, но только два приносят доход, да и то посредственный. Но говорить еще рано. Не знаю, какой из Валентина управляющий, но предполагаю, что его знания о горном деле невелики, и за неимением средств, чтобы жить на широкую ногу, он убеждает тех, кто разбирается в этом еще меньше, что шахта успешна.

— Путем выпуска фальшивых проспектов! — сказал Джордж.

— Именно.

— За что, если это откроется, он справедливо угодит в тюрьму.

— Да.

Повисла тишина.

— Мне пришло в голову, — заговорил Росс, — что если кто-нибудь предложит ему справедливую сумму за шахту, он с радостью ее продаст.

— Никто не пойдет на такую глупость.

— Если только не захочет спасти Валентина от тюрьмы. Инвесторы не начнут судебное разбирательство, если им вернут деньги.

— Как я сказал, никто не пойдет на такую глупость.

Харриет снова наполнила бокал Росса.

— Открытие шахты — это всегда риск, — продолжил Росс. — Уил-Лежер двадцать лет назад официально признали выработанной. А она уже десять лет приносит мне стабильный доход. Само собой, у нее случаются взлеты и падения, как у всех шахт, но она весьма прибыльная.

Он гадал, стоило ли упоминать шахту, которая долгие годы служила яблоком раздора между ними. Но с тех пор прошли годы.

— Я к тому, — сказал Росс, — что людям более подкованным в этом деле, нежели Валентин, место понравится. Если кто-нибудь купит шахту и продолжит разработку, это может десятикратно окупиться.

— Так почему бы тебе ее не купить? — зло спросил Джордж.

— У меня нет денег.

— Ты же вроде банкир, как и я, — с сарказмом сказал Джордж.

— Когда меня пригласили стать партнером, я внес минимальный вклад. С тех пор моя доля выросла не намного.

— Остальные акционеры весьма мягкосердечны. Я почти всех их знаю. На следующем собрании предложи им выкупить шахту.

— Оно состоится через три месяца. Кроме того, их не настолько волнует судьба Валентина. А вот ты — его отец. Меня заботит его судьба, потому что он сын Элизабет.

Пожалуй, последнее не стоило говорить. Произносить вслух это имя. Повисла холодная тишина.

— Ну что ж, мне пора, — сказал Росс. — Рад, что ты не сильно пострадал из-за несчастного случая.

— А Валентин знает, что кто-то может вытащить его из передряги, купив шахту? — спросила Харриет.

— Определенно нет. Я не видел его почти месяц с тех пор, как шимпанзе прервал брачную церемонию в церкви.

— Расскажи.

Росс рассказал. Харриет расхохоталась.

— Как занимательно. Получается, ты не знаешь, рассматривает ли Валентин продажу шахты.

— Перед угрозой тюрьмы он точно решит продать. Мы можем поторговаться.

— Мы?

— Поскольку мы с Джорджем крайне редко соглашаемся в чем-нибудь, хорошо бы найти других людей, а не просто подставных лиц.

— И вы бы вложили деньги?

— Джорджу придется внести основную часть. Если дойдет до переговоров, ни он, ни я не должны играть заметную роль. Нет надобности решать прямо сейчас, но если действовать, то уже через две-три недели. Доброго вам дня.