Ещё совсем малышами, учениками младших классов они бегали по стройкам и играли, то в «войну», то в прятки, то прыгали из окон недостроенных домов в кучи песка, изображая из себя десантников. Несколько раз Ваня останавливал своего друга Андрюшу перед тем, как тот собирался совершить необдуманный поступок. Он предупреждал и других пацанят, но те слушались редко и когда делали, как им хочется, получали шишки, синяки и ушибы.

Андрей помнил, как однажды Ваня отговаривал ребят от прогулки по строящейся многоэтажке. Дети предприняли попытку, перейти из одной комнаты в другую. На соседских малышей мольбы не ходить по качающимся доскам, не действовали, и группа из трёх сорванцов свалилась со второго этажа, рухнув на бетонный пол. Доски, по которым они шли, оказались слабенькими и хрустнули, когда несколько маленьких человечков встали на них. Никто не погиб, но сломанные кости друзей, навсегда запечатлелись в память Андрея. И кто знает, отчего предостерёг в тот день его друг.

А что Лиза? Неужели она не чувствует, как помогает ей Ваня, невидимой рукой подталкивая по карьерной лестнице вверх? Она не может не замечать, насколько всё складывается гладко в её жизни. Девушка не выдающийся врач и не светоч психологии, она не Парацельс нашего времени, но всё же…

В коллективе, где она работала, Лизу уважали и доверяли самых тяжёлых и самых богатых клиентов. Больные, которых она лечила, а если быть точнее, «пудрила мозг» обещаниями о полном выздоровлении, имели кошельки, набитые златом размером с сундук арабского шейха. Отсюда и доход Лизаветы. Уйди девушка из Ваниной жизни, то непонятно надолго ли хватит тёплых, терпеливых слов, которыми в основном и помогала Лиза. Её опыт и знания могли раствориться при первой же неудаче. Но сейчас, как ни странно, слово помогало поддерживать жизнь в людях, поражённых приступом инсульта. И если бы не Иван, неизвестно, сколько людей сразила бы хворь наповал.

Лизавета знала, что сила, которой она делилась с пациентами, пришла к ней негаданно и внезапным появлением заставила удивляться не только саму себя. Коллеги были поражены её волшебным везением и результатами обычных бесед. Но связи между врачебными способностями и Ваниными «залётами», Лиза не находила. Она чувствовала хитрыми фибрами женской души, что-то особенное в себе. Вероятно, она родилась под счастливой звездой или, может быть, оптимизмом и трудолюбием заслужила награду, а, возможно, Лиза просто не знает себе цену? Она умна, красива, талантлива, и Иван здесь ни при чём.

– Хватит уже ругаться, – отхлебнув лимонада, бормотал Ваня. – Давай в субботу сходим куда-нибудь. Посидим. Отдохнём.

– У тебя каждый день праздник, – снова отмахнулась Лиза. – За что тебе только Андрюша деньги платит?

– Значит, есть за что.

Не желая ссориться, Ваня тихонечко встал со стула, чтобы поскорее сбежать из кухни.

– От судьбы не уйдёшь! – вдогонку крикнула Лизавета. – Это тебе только кажется, что всё хорошо. Живёшь в параллельной реальности Ванюшка. Глазки открой – приглядись: мир совсем не такой, каким ты его рисуешь.

Иван развалился на диване, включил телевизор и, наверное, в первый раз задумался, что Лиза может оказаться права.

Например, сегодня. Что если парень совсем не собирался падать на рельсы – прямо под поезд? Если нет, значит, Ваня не спас молодого человека, он его практически убил – испортил ему жизнь, отправив в места не столь отдалённые. Может быть, нет никаких видений? Видения вымысел, игра его больного сознания?

Ваня испугался. По спине пробежали мурашки размером с тропического муравья. Футболка вмиг намокла, словно парень попал под проливной дождь.

Захотелось зажечь сигарету. Затянуться.

Так принято переживать в кинофильмах о человеческих трагедиях. Герой нервничает, достаёт дрожащей рукой из мятой пачки кривую сигарету – закуривает – думает. Но Ваня никогда не курил и даже не пробовал. Он встал с дивана, скинул футболку, взял из шкафа на полке чистую  и переоделся. Его мучила совесть, но вера в правильность своих деяний не отступала.

 «Парень продавец наркоты, – подумал Ваня, – Нечего травить людей. Пошёл он в пень! Поделом ему».

***

Наступила ночь. С открытыми глазами Ваня лежал на спине и разглядывал еле видимый в темноте потолок. Иван не делал резких движений, потому что рядышком, свернувшись калачиком, тихо спала Лиза. Вечерний скандал удалось потушить в самом начале. Лизавета не стала раскручивать маховик ссоры до предела, вовремя остановившись на словах, о вымышленном виденье мира своего парня.

После недолгого нравоучения и последующего примирения молодые люди вместе разместились на диване и посмотрели очередной американский шедевральный блокбастер о супергерое, в обтягивающем трико. Насладившись победой грубой силы над всемирным злом с русским акцентом, они отправились спать. Лизавета пожелала спокойной ночи и быстро уснула. А Ваня уже больше часа вздыхал, зевал и время от времени почёсывал в раздумьях голову.

Мысли о растрёпанном наркомане в метро не давали покоя. Да ещё холодильник на кухне тарахтел, как бешеный трактор времён коллективизации и бесконечно отвлекал от нежданных раздумий.

«Дверь, что ли, не закрыл?» – подумал Иван и незаметно соскользнул с кровати.

Встав на цыпочки, он прошёл мимо Лизы и будто сломленный голодом фанат похудения, проскочил на кухню.

Дверь действительно оказалась открытой. Захлопнув её, Ваня удалил последний источник света, излучаемый лампочкой внутри. Холодильный аппарат сразу отреагировал и благодарно заткнулся. Ваня решил, что задача выполнена. Докучавший шум устранён. И только он собрался, вернуться на спальное ложе, как явственно услышал шорох в одном из кухонных шкафов. По звону потревоженных ножей или вилок Иван понял, откуда издаётся звук. Он сделал шаг в сторону шкафчика со столовыми принадлежностями и ощутил, как под ногой что-то хрустнуло.

– Твою мать! – выругался Ваня и понял – он об это «что-то» порезал стопу.

Нужно включить свет.

Иван осторожно на одной ноге допрыгал до кухонного ящика с вилками. Оставалось добраться до стены напротив, туда, где был выключатель, но, не веря своим ушам, он услышал детский голос и замер.

Шёпот принадлежал мальчику. Ребёнок всхлипывал и пискляво взывал к Ваниной совести.

– Помогите мне, – пуская слёзы, упрашивал голос.

– Кто здесь? – позабыв о порезе, Иван встал на две ноги сразу.

Ваня опустил взгляд на столешницу, затем чуть ниже. То ли яркая Луна заглянула в комнату, то ли хозяин квартиры привык к темноте и стал видеть куда лучше прежнего. Заметив приоткрытую дверцу шкафа и того, кто за ней прячется, у Вани задрожали колени, и снова намокла футболка.

Помутнённый разум не помешал Ивану разглядеть, что в шаге от кухонного шкафчика валялись детские очки. Одна половинка была заклеена пластырем, у второй – оправа была пуста. Стекло разбилось на мелкие кусочки, и именно эти острые осколки порезали ступню. Но самое удивительное и пугающее, что из-за приоткрывшейся дверцы, выглядывал напуганный мальчик. Тот самый мальчик из поезда. Шахматист. Он смотрел снизу на Ивана и по его щекам текли слёзы.

– Помогите, пожалуйста. Мне нужна помощь, мне страшно, – заклинал малыш.

Страшно было не только мальчику. Ваня буквально оцепенел, ощутив на себе всю мрачную прелесть ночного кошмара. У молодого и довольно крепкого духом парня, парализовало всё: отнялись руки и ноги, онемел язык, и несгибаемым стержнем сковало позвоночник. Голос ребёнка такой тихий и жалобный, пугал Ваню до смерти, пронизывая тело страхом от макушки, до окровавленной пятки. Мысли Ивана путались, оставляя лишь небольшую лазейку для трезвой и здравой оценки происходящего.

Первое, что сделал Ваня, управляя собой через эту лазейку, заставил себя замолчать. Его лёгкие уже наполнились воздухом, и когда, казалось, что весь пятиэтажный дом услышит вопль дикого марала, Иван сумел взять себя в руки и не дал полночным завыванием вырваться на свободу. Второе, что удалось Ване, это захлопнуть дверцу, уничтожая видение, убирая мальчишку с глаз долой. Но только он закрывал дверь, как та снова отворялась и мальчик-шахматист, нещадно прожигал взглядом вновь.