«Прогнозы, в которые я не верила, сбываются, – с сожалением подумала Элизабет. – Где же ты теперь, мой непокорный русский?».
– Ты изменился… Что с тобой? Ты забыл, где должны храниться книги?.. Для них отстроены специальные библиотеки и только там им место. Это закон! Книги запрещены! Нет комнат-библиотек, нет книжных шкафов и полок. Книге нет места в квартире. Понимаешь?
– Да быть такого не может, чтобы книжки нельзя читать в собственном доме! Не понимаю, что происходит… с ума сошли все разом? И вообще, это начинает надоедать: супер-мега неожиданная победа Германии, затем русские концлагеря, холодный Тикси, запрещённые анекдоты о евреях, да ещё этот псих – доктор Менгеле! Ладно, победа! Бес с ним – с Менгеле. Допустим, он добрый доктор и классный мужик. Но почему книги нельзя читать? Как можно их запретить? – взяв за руку, напуганную Эльзу, спросил Бунтовской.
– За Бертольда Брехта и Шекспира – грозит десять лет лагерей. Я потеряю работу. Мне придётся рассказать, где приобрела книжки… Я предам наших друзей… Ты мог испортить мою жизнь.
Иван не заметил, как вопросительно или, скорее, подозрительно Эльза рассматривает его; потому что он размышлял о прошлом своей планеты.
…Ваня помнил хронику, запечатлённую на плёнку – как нацисты в далёких тридцатых годах двадцатого века устраивали шабаш, сжигая книги. Факельные шествия, горящие костры и марширующие под барабанную дробь штурмовики со свастикой, совершали акты очищения арийской расы. Всё это было ещё до войны с Советским Союзом. Наверное, фанатики жгли книги и позже – почему бы и нет. Фашисты сжигали в печах миллионы людей, что говорить о каких-то бумажках. Но чтобы сейчас в двадцать первом веке запрещать книги и вводить наказание за их хранение – это походило на немыслимую глупость, абсурд и запредельное невежество.
– Прости меня Лиза. Мне и в голову не пришло, что в современном мире, что-то можно запрещать. Будь они неладны… бешеные фашисты, что с них взять? – бубнил себе под нос Ваня и вдруг увидел, как глаза девушки превратились в два светящихся от удивления прожектора.
Говоря последнюю фразу, Иван не заметил, как перешёл на русский. Элизабет не поняла ни одного слова, но услышала зловещий – варварский язык. Язык врага. Сколько бед и несчастий принесли русские дикари трудолюбивым, дисциплинированным и терпеливым немцам? Сложно понять, как страдали арийцы в прошлом от красной чумы. Этот парень, похожий на её любимого Иоганна без запинки, что-то шепчет на жгучем огнём диалекте и, видимо, крепко ругается.
Девушка прикрыла лицо руками, села на стул и заплакала.
– Ты назвал меня Лиза? Но моё имя Элизабет, – вытирая слёзы, всхлипнула красавица, ещё раз убеждаясь, что Иоганна больше нет.
Бунтовской присел рядом. Обнял за плечи и поцеловал в щёку. Он прижался к ней, желая, успокоить. Ваня готов был, отдать последнее, что есть у него – подарить Эльзе свою жизнь всю целиком, лишь бы она не расстраивалась и не плакала. Женские слёзы сильнее космического вакуума пустоты высасывают силы из неравнодушных мужчин. Но что может сделать Иван? Может быть, всё рассказать? Начнёт с того, что существует другой мир, параллельный. Поведает, что тот мир более справедлив. В нём свободно продаются книги и не смотрят на пассажиров плакаты Фюрера. Рассказать, что есть другие вожди, другие громоздкие стенды, но господина Гитлера точно нет.
Обрадует ли такая информация Эльзу? Поймёт ли она, о чём говорит ей Ваня? А, может быть, нужно промолчать и всё само уладится? Потому что все живы, здоровы, никого не пытают – и, слава богу, не убивают.
***
Вскоре встревоженные споры стихли. Вплоть до самого вечера Эльза смотрела телевизор, не проронив ни слова. Когда стемнело, Элизабет, накрывшись одеяльцем, легла на свою просторную, украшенную весёлыми Купидонами кровать и, поглядывая одним глазком на экран, тихо дремала.
С Ваней происходили события куда более интересные.
Первое – молодой человек внезапно заново освоил могучий русский. Иван мог начать предложение на немецком, а закончить совершенно спокойно на родном языке. Все краски, мудрёные пируэты русской речи и даже сквернословие, вернулись в Ванину голову, ничуть не мешая прямой германской логике и рычащим звукам на языке Гёте и Шиллера. Второе, что, может быть, даже более важное – бытовые тонкости из жизни Иоганна Бута, заплутавшие в извилистых коридорах мистического портала, шаг за шагом, проникали в сознание. Если после первых часов перехода Бунтовской ничего не знал о своём двойнике, то сейчас воспоминания, связанные с жизнью Бута, частично проснулись – ничуть не мешая, а скорее помогая путешественнику по параллельным мирам.
Вернувшаяся память, помогла Ивану, наконец-то, сообразить, как готовить яичницу, как пользоваться ванной комнатой или просто включать телевизор. Воспоминания облегчили запутанную ситуацию. Потому что всё вокруг буквально напичкано электроникой – умной, практичной, помогающей в быту. И если бы знания Иоганна не пришли на помощь, то на изучение невиданной техники ушло бы несколько недель.
…Еда на кухне хранилась в специальном хранилище-холодильнике. Холодильник соединялся с духовкой, плитой и мойкой одновременно. По голосовой команде хозяина аппарат готовил любые блюда. Для приготовления требовались продукты и специальная программа, обучающая домашнего кулинара. Кухонному повару всё равно, что жарить или варить, будь это яичница, суп харчо или тыквенные семечки. Купил диск, загрузил программу – экономь время и получай удовольствие. Никаких проблем!
Ванная комната и уборная напоминали небольшую поликлинику будущего. Кто бы мог подумать, что в обыкновенной зубной щётке спрятан зоркий и проницательный доктор, определяющий болезнь в полости рта? Каждый день, да не по одному разу человек чистит зубы – и кому, как не пронырливому чистильщику знать о проблемах во рту? Щёточка с лёгкостью обнаруживает малейшие повреждения зубов, сообщая на небольшом экране о травмах, злобном кариесе или прочих неприятностях. Это ли не чудо?
Вообще, профилактика здоровья населения Германии, завораживала изобретательностью и заботой. Например, настенный диспенсер – это аппарат для мытья рук жидким мылом. Простейшее устройство с кнопкой – оказалось знающим толк терапевтом.
Лёгким прикосновение в ладонь человека впрыскивалось не только несколько грамм мыла, при нажатии на кнопку из пальца производился небольшой забор крови и мельчайших частиц кожи. Безболезненный укол не причинял ни неудобств. Не успевал человек смыть пену, как на экране появлялась надпись, предупреждающая о переменах. Анализ крови выявлял различные недуги внутренних органов и вирусные заболевания… Кто предупреждён, тот вооружён – говорили со времён античности. Как же это верно.
Ваня, с помощью вернувшихся навыков Иоганна Бута, вспомнил, как пользоваться листом и заходить, словно к себе домой, в местное информационное пространство. Забавная штука оказалась, эта так называемая гебсеть. Работать с листом не сложнее, чем с обычным планшетом. Иван листал страницу за страницей и изучал мир параллельной реальности. В прямом смысле слова реальность оказалась параллельной, – и в то же время фантастической.
Главные новости в поисковике посвящены марсианской колонии землян. Уже как несколько дней, колонисты обнаружили пещеру кристаллов. По плотности минералы превзошли земные алмазы, что открывало новую веху в науке. Поселенцы с Земли размещали на своих страничках в соцсетях снимки кристаллической пещеры и писали забавные комментарии к фотографиям.
Оказалось, что ещё двадцать лет назад межпланетная станция под названием «Адольф-3» высадилась на Марсе. В начале 80-х прошлого века два марсохода: брат-Фёдор и брат-Ганс бороздили поверхность планеты, транслируя данные на Землю. Полученные знания позволили немецким биологам и инженерам досконально изучить атмосферу и составить подробную карту.
Не прошло и пятнадцати лет после первого контакта с Марсом, как астронавты с Земли отправились в долгожданный полёт и удачно примарсианились на красной планете. Следом совершил посадку грузовой корабль. Поселенцы собрали из пластика и металла небольшой модуль. Технологии параллельного мира позволяли защитить марсианский городок от космической радиации и метеоритов, подвергающих бесконечной бомбардировке юный посёлок землян. Год от года колония росла и процветала. За десять лет она ещё не стала городом в земном понимании, но оживлённой деревней вахтовиков её можно назвать не задумываясь.
