— Тебе то что? Красивых много, любую выбирай. Они только счастливы будут.

— Ничего, — буркнул Гарин. — Мне, может, любую не надо. Только тебе этот ушлепок не пара, поняла?

— А кто мне пара? Может, ты?

— Может, и я. Или мне это как-то доказать надо?

— Следи за дорогой, — коротко сказала Карина. — Не надо мне ничего доказывать.

Остаток пути, благо до дома было недалеко, они проделали молча. Припарковавшись у подъезда, Гарин с явным раздражением вытащил чемодан из багажника, поставил у дверей и, глядя на Карину исподлобья, спросил:

— Так, значит, кофе не будет?

— Не будет.

— Ну, ладно, — холодно ответил он и сел за руль. Не дожидаясь, пока он отъедет, Карина вошла внутрь и с яростью поволокла чемодан на второй этаж. Бог мой, как же она хотела прилететь, привести себя в порядок и потом дождаться возвращения Игоря. Первым делом, приземлившись, она посмотрела во сколько прибывает его рейс, убедившись, что до его возвращения еще больше пяти часов. Всю дорогу обратно она предвкушала удовольствие от встречи, и тут этот идиот все испортил!

Еще Гарина ей не хватало с его пылкими желаниями!

Дома вкусно пахло чем-то печеным, значит, кашеварила Сашка. Пристроив чемодан у дверей, Карина медленно стянула сапоги. От голода свело желудок. Она припомнила, что обедала бог знает когда, отказавшись от большей части содержимого разогретой касалетки. Из Сашкиной спальни, несмотря на толстые стены и закрытую дверь, доносилась какая-то возня. Карина уже открыла рот, чтобы позвать подругу, как вдруг ее взгляд натолкнулся на вешалку, куда она сама хотела пристроить свой пуховичок.

На крючке висело мужское кашемировое пальто, от которого остро пахло «фаренгейтом». Сделав стойку, как охотничья собака, Карина обнюхала пальто, а потом, не заботясь о приличиях, бросилась к спальне и распахнула дверь.

На нее испуганно смотрела Сашка, распластавшаяся на кровати, выставив на всеобщее обозрение грудь и согнутую в колене ногу, а на Сашке лежал Игорь, вытаращивший на Карину безумные глаза. Карина отшатнулась, чувствуя ударившую в затылок тягучую боль.

Маргоша ахала, отпаивала Карину сдобренным коньяком кофе, жалостливо заглядывала в глаза. Ее кавалер, выдворенный в гостиную к телевизору, к разговору тоже прислушивался, и даже звук сделал потише, чтобы не пропустить ни одного слова. Карина всхлипывала, терла покрасневший нос и все говорила, говорила. Телефон, лежащий у ее руки, раз в десять минут вспыхивал и начинал скакать по столешнице, и каждый раз, скашивая на него глаза, Карина видела одну и ту же надпись.

«…Вызывает Игорь…»

— Выключи, — велела Маргоша, но Карина помотала головой.

— Не могу, меня вызвать могут. Сказали, что я в составе дежурного экипажа завтра.

— Тогда иди мыться, а я тебе постелю. И не переживай, таких козлов, как твой Савицкий, пруд пруди. Не хватало еще из-за всякого дерьма переживать!

Несмотря на воинственные речи сама Маргоша очень переживала за племянницу, а та, шмыгая носом, покорно пошла в ванную, куда щедро налила пены и ароматических масел, а потом, скинув застиранный халатик тетки, погрузилась в горячую воду по самый подбородок, только острые коленки торчали, да тряслись, словно от холода.

Рассказывая Маргоше о произошедшем, Карина не нашла в себе сил описать гадкую сцену последнего объяснения.

Игорь догнал ее на улице, наспех одетый, в расстегнутом пальто, без шапки. Скользя по обледенелому тротуару, он выбежал за Кариной, которая торпедой неслась по улице, вытирая перчаткой слезы.

— Да стой ты, куда так летишь?

Она не остановилась, и тогда Игорь схватил ее за плечо и стал разворачивать к себе, а Карина молча и яростно вырывалась.

— Да успокойся же ты! Давай просто успокоимся и поговорим? Посмотри на меня, малыш! Ну, посмотри же!

Карина не желала ни смотреть, ни тем более разговаривать. Она еще немного подергалась, но Игорь держал ее крепко. Прохожие поглядывали на них с опаской, но вмешиваться не желали, впрочем, Карина и не стала бы звать на помощь. Еще чего не хватало!

— Ну, все, все, успокоилась, да? — ласково спросил Игорь и сделал попытку прижать ее к себе, но Карина отстранилась, и даже голову отвернула в сторону. — Ты устала, не выспалась, и наверняка голодная. Пойдем, пойдем, надо поесть горячего, кофейку выпить, и все сразу станет не так страшно.

Карина не понимала, как тарелка горячего супа может изменить ситуацию, но почему-то покорно позволила затащить себя в ближайший ресторанчик, в котором аппетитно пахло жареным мясом, а посетителей было довольно много. Все шумно и весело разговаривали, что-то отмечали, официанты вышколено улыбались, и от этого несоответствия ее состоянию захотелось выть. А он все суетился, снимал с нее форменное пальто и усиленно делал вид, что ничего не случилось.

Официантка быстро пристроила их за самый дальний столик, подала меню и удалилась. Карина сидела молча, даже не открыв тяжелую кожаную папочку, а Игорь, с жаром потерев ладони, стал листать ламинированные листы.

— Я думаю, что стейк — это хорошо, правда? После полета нет ничего лучше сочного мяса, верно? Ты будешь стейк? Или тебе рыбу? Я, честно говоря, не знаю, как тут готовят, может, ты закажешь?

Карина не удостоила его ответом, продолжая смотреть в сторону. Сидевшие за соседним столиком кавказцы поглядывали на нее с интересом, но она не видела этих жадных взглядов. Ей было все равно.

— Ну, ладно, тогда я сам. Девушка, нам два стейка, два салата «Цезарь» и коньячку, да, Кариш? И сок еще, вишневый.

— Почему ты не улетел? — спросила Карина бесцветным голосом.

— Что?

— Почему ты не улетел? Ты должен был приземлиться только ночью. Рейс не отменяли, я узнавала.

— Меня с медкомиссии завернули, — спокойно сказал он и даже виновато улыбнулся. — Давление подскочило, ну и… того. Скорее всего, на погоду, снег, наверное, пойдет. Что-то я постоянно на погоду так реагирую, старею, наверное. А ты как слетала?

— Спасибо, хорошо, — холодно ответила Карина, а потом, не выдержав, спросила дрожащим голосом: — Ты считаешь нормальным вот так сидеть, жрать и интересоваться, как я слетала, после всего, что я увидела?

Игорь положил свою руку, на ее, но Карина выдернула ладонь и сжала ее в кулак. Он было открыл рот, чтобы ответить, но тут подошла официантка и поставила на стол тарелки с горячим мясом. От густого запаха Карину затошнило, а Игорь с наигранным восторгом придвинул к себе тарелку и схватил приборы.

— Ты чего не ешь? — удивился он. — Кушай, все очень вкусно.

Салфетница на краю стола делила его точно посередине, словно некий рубеж, граница, за которой притаился хитрый и опасный враг. Враг делал вид, что блюдет нейтралитет, и вообще, настроен вполне дружелюбно, несмотря на недавнюю бомбардировку, и признавать обратное не собирался.

Карина вытянула из плетеной корзиночки треугольный кусочек хлеба и стала нервно терзать его, рассыпая крошки на салфетку.

Вот, значит, как он вздумал себя вести! Словно ничего не произошло, словно это ничего не значило. Ей показалось, что за этой спокойной маской мечутся панические мысли, и ей хотелось ударить его в самое слабое место, сделать больно, чтобы он почувствовал то же самое, что чувствовала она.

Одна беда, не знала она — где это самое слабое место.

— Зачем? — спросила Карина тихо.

Пожалуй, это было единственное, что она хотела знать сейчас. Услышать правду, получив контрольный в голову, чтобы не мучиться, переживая двойное предательство.

— Что?

— Ваньку не валяй, — сказала Карина с отвращением. — И не строй из себя идиота. Просто скажи: зачем ты с Сашкой? Тебе меня было мало?

Игорь улыбнулся и снова попытался погладить ее по руке, но Карина вновь убрала ее. Его лицо на миг сморщилось от раздражения, выпустив наружу дремавшего внутри тролля.

— Господи, да из-за чего этот сыр-бор, а? Эта история вообще не заслуживает никакого внимания, и уж точно ни к чему раздувать из-за ерунды ссору… Покушай, тебе сразу станет легче… Да не смотри ты на меня волком!