«Господи, он меня любит!»

Она поцеловала Мишу на прощание и едва удержалась от того, чтобы показать этой бесцветной выдре язык. Выскочив на улицу, Наташа побежала к метро, обернувшись всего раз. Ей показалось, что из припарковавшегося у дверей такси выходит ее школьная подруга Карина, в хорошенькой белой курточке, но, возможно, это был кто-то очень похожий. Выяснять Наташа не стала, да и возвращаться не хотелось.

Она не сразу поехала в Ашукино. Побродив по Москве, она сходила в знаменитую «Шоколадницу», мечту всех приезжих, и долго сидела за столиком, ковыряя ложечкой торт. Смерть чужого младенца отодвинулась на дальнюю грань сознания. Правда, совсем не исчезла, и то и дело напоминала о себе, словно застарелая мигрень, придушенная таблетками. Однако сердце пело и радовалось.

Дом, окруженный вековыми дубами, теперь казался ей настоящим дворцом. Допоздна Наташа с энтузиазмом убирала, смахивала пыль, готовила и все ждала, когда же приедет Миша, принц из сказки о бедной замарашке. Под вечер, она все же не выдержала, и позвонила, но трубку никто не снял.

Издергавшись за день, Наташа прилегла на кровать и неожиданно уснула.

В тревожном сновидении она увидела себя, в длинном синем платье, стоящей на берегу реки. Впереди виднелся то ли дом, то ли замок, из окон которого шел густой дым. Руки оттягивала странная тяжесть, и когда она опустила взгляд, то увидела, что держит ребенка, уродливого, с обтянутым кожей черепом, тянущего к ней костлявые руки. Она бросила его на землю, и младенец с грохотом разлетелся на тысячу кусков.

Наташа вздрогнула и проснулась.

Нет никакого замка. Нет синего платья и, к счастью, нет монстра-младенца. Все сон, дурной, страшный.

Грохот, услышанный в кошмаре, повторился.

Наташа подпрыгнула, а потом сообразила: стучат в закрытую дверь. Неужели она в панике закрылась на крючок и Миша теперь не может попасть внутрь?

— Иду! — крикнула она и радостно улыбнулась. Торопливо сунув ноги в тапочки, Наташа выбежала в выстуженные сени и, скинув крючок, распахнула дверь.

В сени ввалились двое мужчин. Наташа испуганно шарахнулась в сторону, прижалась к стене, открыв рот в немом крике.

— Гражданка Толокушина? — строго спросил один из вошедших.

И только тогда, разглядев на мужчинах полицейскую форму, Наташа закричала, что было сил. Сползая по стене вниз, она выла, как волчица, понимая, что это конец.

То, что она оказалась яблоком раздора Карина поняла не сразу. Не помогали ни двусмысленные хмыканья Нины, ни ревнивые взгляды других стюардесс, ни собственный жизненный опыт.

Рейс выдался сложным. Пассажиры все время чего-то хотели, и Карина, мечтавшая хоть немного посидеть, буквально сбилась с ног. Из кабины пилота то и дело просили принести кофе и воду, предваряя это просьбой: «Пусть та рыженькая зайдет!». Каждый раз, когда она с заученной улыбкой подносила летчикам напитки, Гарин смотрел на нее призывным взглядом, да еще умудрялся якобы невзначай прикоснуться к ее руке, проводя по коже большим пальцем. Карина терпела, подавляя желание взять поднос и впечатать его в лощеную физиономию красавчика. Обаяние Вадима Гарина растаяло еще в аэропорту. Карина искренне не понимала баб, готовых прыгнуть к нему в койку по первому зову. Ну, красивый, ну и что? Статуя Давида тоже красивая, но его же никто в постель не тащит… Девчонки, конечно, косились, судачили за спиной и демонстративно замолкали, стоило ей войти в отсек, словно она была виновата во внимании Гарина к себе.

Да забирайте его, на здоровье!

Стараясь не обращать внимания на презрительное фырканье, Карина сновала по салону, словно челнок, загнав себя до полусмерти. Отдохнуть удалось лишь во второй половине полета, уже после того, как был подан и убран обед. Савицкий то и дело приставал к ней с какими-то нелепыми вопросами, а потом словно невзначай сказал:

— Там в Бангкоке, неподалеку от аэропорта есть чудный ресторанчик.

— И что? — раздраженно спросила Карина, сортируя остатки нераспроданных товаров из дьюти-фри.

— Отличный ресторан в «Новотеле», — вполголоса заметил Савицкий. — Не приходилось там бывать?

— Нет, — буркнула она, еще не понимая, чего от нее хочет Игорь. Бессонная ночь уже давала о себе знать. Карина устала, то и дело сбивалась, пересчитывая дорогие ручки и духи, а тут еще старший бортпроводник бубнит под нос что-то невнятное про ресторан.

— Тогда я тебя приглашаю, — решительно сказал он. — Буду тайским гидом. Дамы и господа, посмотрите налево, посмотрите направо. За чаевые мы будем вам признательны.

Карина подняла голову и недоуменно сдвинула брови.

— Что?

— Ну, чего тупим-то? — разозлился Игорь. — В кабак я тебя зову, понятно? После прилета. Покажу Бангкок не с высоты птичьего полета, а так сказать, жадными глазами турыста.

Он так и сказал — «турыста», имитируя знаменитую папановскую интонацию. Карина захлопала ресницами, а потом рассмеялась.

— Это ты меня так на свидание приглашаешь что ли?

— Почему на свидание? — обиделся Игорь. — Просто приглашаю… Имею я право просто пригласить коллегу в ресторан? Посидим, выпьем тайского рома, послушаем музыку и, может быть, немного потанцуем?

Ей стало еще смешнее, потому что он так плохо играл в доброго товарища, а может, он специально играл плохо, чтобы она поняла: ничего дружеского в этом рандеву не будет. В конце концов, за дело брался профи экстра-класса, гроза слабого пола всей авиакомпании, настоящий самец, которому было важно поставить очередную зарубку.

— Олега пригласи.

— Нет, на это я пойтить не могу, — картинно испугался Игорь, прикрывая рот в притворном ужасе. — Чего люди-то подумают, если увидят нас в кадрили? Таиланд, конечно, страна ко всему привычная, но два русских мужика в летной форме, засентименталившие под Тони Брэкстон — это перебор.

Она снова рассмеялась, громко, во весь голос, откинув голову назад. Копавшаяся в стопках салфеток Нина, выглянула из-за угла, скривилась и спряталась обратно.

Игорь с удовольствием смотрел, как она смеется и сам улыбался, вполне по-доброму, без похотливых огоньков в глазах, и это Карине неожиданно понравилось. В конце концов, кто назначил Савицкого главным соблазнителем? Она и сама прекрасно умела играть в эти игры, зазывно смотреть на объект в упор и томно опускать взгляд, многозначительно улыбаться и не отвечать на вопросы. Кто сказал, что зарубки делают только мужчины?

Терять ей, собственно говоря, было нечего. Подумаешь, будет краткосрочный роман, в конце концов, она не собирается ни в кого влюбляться. Так почему бы не воспользоваться ситуацией? Тем более за чужой счет. Съем квартиры подъел ее маленький запасец денег, и на всякие приятности, вроде внезапных незапланированных походов по ресторанам, покупок шубок и украшений не осталось ничего.

— Ну, так что, я за тобой зайду? — буднично спросил Игорь.

— Зайди, — милостиво согласилась она, а потом, спохватившись, добавила: — Только у меня приличного платья для ресторана нет.

— Окстись, это же Таиланд, — отмахнулся Игорь. — Мы не в королевский дворец идем. Шорты и сланцы вполне подойдут.

— У меня и шорт нету, — предупредила она.

— Ну, так купим, делов-то.

Карина неопределенно пожала плечами, мол, действительно, делов-то, а довольный собой Савицкий наклонился к ее уху, чтобы сказать что-то секретное, но именно в этот момент из кабины пилотов вышел Гарин и прошел мимо, бросив на обоих убийственный взгляд. Карина ответила кривой усмешкой, не заметив, что такая же усмешка исказила губы Савицкого.

— Сматываешься? — лениво спросила Нина, валяясь в постели.

— Угу, — буркнула Карина, придирчиво оглядывая себя в зеркале. — Мосье Савицкий изволил пригласить в ресторан.

Отельчик, в котором их разместили, был традиционно паршивым, но никто не жаловался. Все уже привыкли и к сырым углам номеров, и протоптанным тропкам муравьев, моментально сбегавшимися после доклада разведчиков на случайно забытую конфету, крошку сахара или булку, мелкому воровству горничных-камбоджиек, старательно «не понимавших» претензий, потому ценные вещи держали при себе, тщательно перетряхивали постель и первым делом, включали кондиционеры, выстуживая комнату до восемнадцати-двадцати градусов.