Проведя много лет на государственной службе в работе над предупреждением атак, пытаясь выяснить, кто, почему, где, когда и как будет их осуществлять, я столкнулся лицом к лицу с широкими возможностями для нападений. Когда я прошел путь от наивного кандидата на должность военно-морского офицера до хорошо обученного бойца, а впоследствии и до эксперта, я понял, что паранойя — склонность людей, которые не осознают преимуществ осведомленности, а осведомленность — это состояние разума, которого большинство людей избегает. Я начал делать заметки о ежедневных угрозах, которые окружали меня во всех аспектах моей жизни, и использовать целевую методологию, за которую я отвечал в своей профессиональной карьере. Я переключал свое мышление с атакующего на защищающегося, чтобы посмотреть, как мои обыденные дела могут быть изменены для снижения уровня различных угроз. Впервые я начал создавать комплекс цели на всех этапах моей жизни.

Например, когда я работал специальным агентом ФБР в Нью-Йорке, мне было поручено выявить наиболее вероятные зоны, в которых может произойти атака. Я всегда подходил к этой части своей работы не с точки зрения защищающегося, а с точки зрения атакующего, используя нестандартную боевую подготовку, которую я получил на службе в «морских котиках». Я дошел в своем целевом методе до такой степени, что проводил недели, идентифицируя себя как атакующего с минуты пробуждения и до отхода ко сну. Уязвимости начали всплывать повсюду вокруг меня на индивидуальном и общенациональном уровнях. Я заметил, что, когда люди приближаются к оживленному перекрестку, они зачастую не отрываются от своих телефонов. Когда я начал уделять этому пристальное внимание, я осознал, что это были не просто совпадения. Я видел, как пьяные люди шли по улице поздно ночью, отправляя эсэмэс, или в таком же виде садились в поезд на «Башне Свободы» в нижнем Манхэттене, где произошли атаки 11 сентября. Ни разу никто из этих людей не посмотрел, не произошло ли что-нибудь необычное. Не понимая этого, они непреднамеренно увеличивали вероятность нападения и не смогли бы вовремя среагировать, если бы что-то произошло рядом. К счастью, я, наблюдающий за ними и анализирующий возможность атаки, все же был хорошим парнем.

Я хочу, чтобы вы прочитали следующую историю с мышлением атакующего и оценили, можете ли вы начать представлять критические зоны и критические времена вместе с уязвимостями, и где вы, как атакующий, можете применить свой подход. Затем, по мере прочтения, вы сможете лучше понять, как атакующие могут выявить одни и те же критические аспекты и включить их в свои комплексы цели, прежде чем они совершат атаку.

Однажды теплой весенней ночью в Нью-Йорке я выходил из бара на нижней восточной стороне Манхэттена с моим другом, который был работником другого агентства. Примерно в полтретьего, когда мы повернули за угол на тихую улицу, мы увидели женщину, настолько пьяную, что она едва переставляла ноги. Мы оба знали, что нужно делать в этой ситуации, поэтому последовали за ней на таком расстоянии, чтобы убедиться, что она доберется домой, не подвергшись нападению. Мы полагали, что с нашей стороны это будет анонимной доброй самаритянской защитой одного из жителей Нью-Йорка, которого нужно просто проводить за угол, а обернулось все 45-минутной прогулкой по центру города.

Когда молодая женщина шла, мы следили за другими людьми, которые проходили мимо нее. Многие из прохожих смеялись, а несколько парней останавливались и собрались заговорить с ней. Мы с приятелем подходили к ним, представлялись и предлагали им идти дальше по своим делам. Наконец молодая женщина вошла в подъезд, ее встретил швейцар, и она исчезла в лифте. Она никогда не узнает о двух телохранителях из спецслужб, которые сопровождали ее домой.

К сожалению, такой уровень защиты нетипичен для большинства нетрезвых людей, которые добираются домой поздно ночью, и я все время думал о том, что эта женщина не понимает, насколько она уязвима в такой критической зоне в критическое время. Она была легкой мишенью, а путь нападения открывался атакующему буквально с любого направления. Когда я вернулся домой, я просмотрел на это событие с точки зрения защищающегося, и мне стало совершенно очевидно, что, если бы большинство людей просто понимали, как атакующие думают и планируют атаки, создавая комплекс цели, и то, как они могут применять эти знания в своей повседневной жизни, они, вероятно, никогда бы не подвергли себя такому уязвимому положению.

Следовательно, я понял, что сам виноват в том, что слишком успокаивал себя во многих аспектах своей жизни — например, уделяя много внимания моему телефону, а не тому, что меня окружает. Скорее всего, я стал бы жертвой самоуспокоения, если бы не начал формулировать этот комплекс цели в отношении себя. Подумайте об этом и погрузитесь в эти мысли. Я — обученный боец, агент ФБР в городе, который известен как самый лакомый кусок для всех террористов мира, — и я был комфортно самоуспокоен. Представьте себе кроличью нору, в которой живет большинство мирных жителей, и вы поймете, сколько людей (возможно, и вы в их числе) ежедневно уязвимы.

Итак, однажды проснувшись, я изменил свои привычки. Я значительно увеличил уровень осведомленности, просто отрывая взгляд от моего телефона в заранее определенных мной критических зонах — например, на перекрестках или на выходе из федерального здания по пути к стоянке. Чтобы понять, как можно было бы разбудить все население и усилить их осведомленность, я расширил этот квест. Я нашел нескольких жителей Израиля и поговорил с ними, главным образом потому, что израильское население — отличный пример граждан, которые живут под постоянной угрозой, но все же способны поддерживать повышенную осведомленность, не поддаваясь паранойе. Я обнаружил, что граждане Израиля могут оставаться в безопасности и одновременно в здравом уме потому, что они понимают, кто их враг, знают историю его нападений, и это отчасти напоминает то, как если бы у всех из них были свои собственные небольшие комплексы цели, всплывающие в их сознании. Это, в свою очередь, позволяет им эффективно видеть, где существуют самые большие уязвимости для критических зон и критических времен их жизни. Фактически многие израильтяне избежали роли жертвы благодаря повышенной осведомленности, которая коренится в понимании мышления тех, кто хочет причинить им вред.

В отличие от ситуации с самообороной израильских граждан, создание комплексов цели для врагов Соединенных Штатов — это работа, оставленная нашим военным, а также различным разведывательным и правоохранительным органам. Подобно тому, что описано в предыдущих главах, преступники, террористы, серийные убийцы, педофилы и другие лица или группы, желающие напасть на вас, также будут создавать комплексы цели, пытаясь обнаружить и наметить ваши критические зоны, критические времена и уязвимости, которые они могут использовать для эффективной атаки. Другими словами, вы знаете свою жизнь лучше, чем большинство атакующих, и для того, чтобы добиться успеха в нападении на вас, плохой парень должен изучить то, что вы знаете о себе, и использовать эти знания. Итак, когда вы доберетесь в этой книге до примеров, вам нужно будет подумать о том, как злоумышленники использовали бы общие аспекты вашей повседневной жизни, чтобы строить свои комплексы цели.

Каждый инцидент в примерах, которые мы рассмотрим, касается жертвы, в ходе каждого из них нападение инициировали атакующие, которые формулировали комплекс цели с использоваланием информации о критических зонах, критических временах, уязвимостях и путях нападения. И в каждой атаке созданные атакующими комплексы цели позволяли им продвигаться вперед и опережать защитные структуры. Аналогичным образом, каждый случай, который демонстрирует успешное мышление наперед и оборонительную позицию, также начинался с продуманного комплекса цели. Чтобы атаковать, они должны понимать вас, и для того, чтобы защитить себя, вы должны понять атакующего. Это смертельный танец, который мы обсуждали ранее на примере животных в дикой природе, и он исполняется на танцполе, известном как комплекс атаки.