– Ада Леднева,

«Ледышкой не называть», – добавила мысленно. Обидное прозвище с завидным постоянством дарили немногочисленные кавалеры. Обычно «отношения» ограничивались двумя-тремя встречами, после которых те отбывали восвояси. Серьезная пусть и миленькая девушка прыгунков по койкам не интересовала.

– Льдинка, стало быть, – мужчина в классических джинсах и ярко-синем свитере протянул непрозрачный сверток. – Вон комната, – кивнул на дверь, которую она не заметила в предыдущий визит. – Переодевайся. Хм. Дед Мороз сейчас придет.

В полупустой комнате с несколькими стульями и зеркалом нашлось много коробок и знакомого «сказочного» реквизита. При виде привычных для праздничных агентств вещей настроение улучшилось. От узнаваемой обстановки вернулась уверенность, что чарующий голос лишь плод буйного воображения. А предстоящая прогулка по центру – не что иное, как реклама захудалого агентства.

Когда переодевшаяся Ада вышла из гардеробной комнаты, Крив сидел на диване рядом с Светом и яростно нашептывал. Тот полулежал на диване, положив голову на сцепленные в замок ладони. Глаза прикрыл, и, похоже, прислушивался к пламенной речи не больше, чем к жужжанию мухи. Надоедает, но не настолько, чтобы подняться и прихлопнуть.

– Дались тебе эти мальчишки, – произнес-таки, когда молчаливое ожидание Крива затянулось. – Они не представляют угрозы. А единственного конкурента ты устранил.

Ада захотела провалиться сквозь пол, причем немедленно. Это же надо услышать такие откровения. А Крив, как нарочно, обернулся и заметил непрошенную слушательницу:

– А, вот, и наша Адочка. Как тебе моя Снегурочка? Лучше не найти, правда? – он фонтанировал непонятной радостью: слишком бурной и пугающей. Найти подходящую девушку на роль Снегурочки не сложно. Для этого и актрисы не требуются. И что значит «моя»? Непонятное уточнение.

– Ну, так кто искал, – усмехнулся Светлан, а Крив помрачнел. – Когда мы с Ветраном в паре, результат гарантирован.

– Пошли уже, – кинул он неожиданно зло и первым подошел к двери.

«А шуба-то белая, – размышляла Ада, идя следом, – И весь тоже какой-то белый. Поставь рядом с сугробом и не заметишь. А синий с оранжевый вовсе непонятный». – Она бросила короткий взгляд на Светлана, который надел пуховик бледно-голубого цвета, точно синего цвета в его одежде недостаточно.

Пока они ехали в машине к центральному парку, девушка перебирала в памяти услышанный разговор и убеждала себя, что зря испугалась. О чем может говориться, как не о бизнесе? В Деда Мороза Крив просто играет, а зарабатывает другим. И увлечение понятное: она тоже в Снегурочку играет каждый год. И что такого?!

Она бы много до чего еще додумалась, но тут они приехали. Центральный парк порадовал заснеженными дорожками, что расчистили до брусчатки только вблизи арки. В остальных местах – народ протоптал самостоятельно. Праздничные гирлянды уже развесили на деревьях, над ледяным городком кипела работа, но горки и елку установить не успели. Оттого Дед Мороз и Снегурочка смотрелись чужеродно и диковато.

Ада шла рядом с радостно скалящимся Кривом и завистливо поглядывала на Светлана, что держался чуть в стороне и притворялся, что идет не с ними и, вообще, гуляет. Хотя, про работу не забывал и подсовывал прохожим цветные картонки: реклама, не иначе. Ей тоже хотелось отойти подальше от старика в белой шубе, которого и на Дед Мороза не похож, но не рискнула.

Довольные родители, завидев первого, в этом году, Деда Мороза, хватали детей в охапку и волоком тащили знакомиться, а если выгорит, то и фотографироваться. Детки проявляли завидное единодушие и поднимали рев, отказываясь даже подходить. Но стоило Криву заворковать, как малыши успокаивались и слушали, приоткрыв ротики. А Ада холодела и старалась не вслушиваться в гипнотический голос «доброго» дедушки. Она заметила, что с каждым последующим малышом, голос Крива действовал все сильнее. Вскоре, и родители застывали с каменными лицами и неотрывно смотрели на него.

Только на Светлана не действовал голос, и он одинаково неприязненно следил за представлением. Так, Ада сообразила, как бороться. Стоило передвинуться поближе к нему, и эта невосприимчивость словно распространялась и на нее. Казалось, что рядом с ним и теплее и мороз не такой крепкий.

Теперь она шустро отскакивала в сторонку, хотя и опасалась, что гипно-дедушке это не понравится. Зря переживала! Тот не замечал никого и ничего вокруг, кроме жертв, с которыми работал. Именно жертв, поскольку к концу сеанса те странно бледнели и походили на сильно замерзших, будто много часов провели на морозе.

Ада все дальше отходила от Крива и подвигалась к Светлану. Она усиленно убеждала себя, что это невозможно и во всем виновно богатое воображение, но помогало не особо. К тому же, мальчика с посиневшими губами и сонными закрывающимися глазами придумать сложно. Малыш уже закачался, когда Свет сказал резким, пронзительным голосом:

– Тебя ждут другие дети!

Крив обернулся и зло глянул в ответ, но возражать не стал. Он выглядел точь-в-точь как клещ, напившийся крови досыта.

– Ты прав. Не время, – кивнул и направился к машине.

Про Снегурочку, которой так радовался и не вспомнил, а та не пошла следом, боясь оставаться с ним наедине. А Светлан, вместо того, что бы идти следом за Кривом, прикоснулся к малышу. Ада смотрела и чувствовала, что совсем запуталась в происходящем и, кажется, сошла с ума. Иначе, почему бледность и синева отступили, испугавшись прикосновения мужчины с огненно-рыжими волосами. Малышу стремительно возвращался здоровый цвет лица и детский задор. Меньше, чем через минуту мальчик расхохотался и умчался с такой скоростью, точно энергии для одного в нем слишком много.

Светлан с добродушной усмешкой посмотрел ему вслед и обернулся к Аде:

– Идем, Снегурочка. Пора возвращаться.

Ада, стоявшая с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами, кивнула и пошла к машине. Она решила, что задавать вопросы бессмысленно. Зачем, если не ответят, но не удержалась и уже в машине потребовала:

– Оплатите мне сегодняшний день, и я увольняюсь.

– Ишь, прыткая какая, – фыркнул гипно-дедушка и напомнил: – Ты контракт подписала. Его так легко не разорвать.

– Но как же…как же…

– Читать надо, что подписываешь, – буркнул Светлан, следя за дорогой. – Ты даже дома его не читала, что ли? – закончил с неодобрением.

– А мне не отдали экземпляр, – огрызнулась она наугад, ибо подробности так и не вспомнила.

– Так отдадим, – заулыбался Крив, возвращаясь к роли представительного бизнесмена. – Ты не бойся, я «своих» не обижаю. И заплачу с лихвой. Ты теперь со мною. Моя Снегурочка. Моя.

Ада поежилась от этих слов и не нашлась, что ответить. Тревога отступила, словно все плохое, что могло, уже случилось.

Она пока не представляла, в какие неприятности ввязалась по незнанию, но решила держаться Светлана, ибо Ветран пугал не меньше Крива. А главное старалась не забыть забрать договор, чтобы, все-таки, его прочесть.

* * *

Фимка визгливо тявкал. Его поддерживал верещащий Пух. Над квартетом кружил Чив и нудил:

– Как вам не стыдно? Вы, воспитанные животные. Культурные животные так себя не ведут.

– Молчи, пернатый. Радуйся, что хвост цел, – огрызнулся песец и продолжил выступление.

Они расположились в коридоре рядом с лестницей на первом этаже, а Чив то и дело отдыхал на перилах.

– Настоящие фамильяры готовят завтрак себе и хозяевам сами. Те, кто не умеет этого делать, не настоящие фамильяры и лишаются привилегий, – Заря проснулся от концерта, на ощупь выбрался из комнаты, перегнулся через перила второго этажа, прочел мораль и утопал досыпать. Вчерашние посиделки прошли столь плодотворно, что завтрак братья проспали, на что и намекали питомцы.

В следующий раз Заря проснулся ближе к обеду и поразился тишине в доме и приятному запаху. Натянул шорты, шустро умылся и отправился на запах еды, что распространялся от кухни. Вчерашние последствия застолья исчезли, а на идеально чистом столе стояли тарелки с горячим завтраком. Рядом с двумя из них сидели Белян и Ярил, оба в шортах, и задумчиво так разглядывали содержимое.