– Классные ботфорты!

– Спасибо! – Я с облегчением выдохнула, вроде меня приняли.

В отличие от Келли пышущая здоровьем Аманда поднялась и приобняла. Я шокировано смотрела на Джейн.

– Аманда, не пугай! – засмеялась та.

Снаружи круга крапал дождик, играя расслабляющую мелодию, а внутри не умолкающая Аманда с внушительным размером груди и пухлыми губами полностью завладела нашим вниманием. Даже яркая Джейн терялась на фоне активно жестикулирующей шатенки. Основательно дополненная информация о школе плавно перетекла на город.

– Лучшее место «У Полы», там свежие салаты и соки, – заявила Келли, категорически не согласившись с Амандой, любительницей фастфуда и выпечки. – После кино мы ходим именно туда.

Наличие нового сплочённого коллектива разом охладило агрессивный настрой в отношении моей персоны, и ещё до конца дня от меня отстали, даже перестали заметно шушукаться. Я поняла, что моих новых подруг опасались не меньше Киры Кайн и её злобной команды.

Вдруг я заметила, как по спине пробежали мурашки, заставляя сердце учащённо забиться, и повернула голову. Я заметила его сразу, как в прошлый раз, и не потому, что он был самым высоким, просто я точно знала, куда смотреть.

Стоун заметил, что я наблюдаю. Одними губами я произнесла: «Спасибо». За новых друзей и за то, что так непринуждённо решил мои проблемы. Мне показалось, что на мгновение лицо Стоуна посветлело, но на него уже накинулись ученицы, поэтому маска лёгкого безразличия заняла привычное место.

Свинцовые тучи. Скрюченные лапы деревьев. Их ветки, тянущиеся в разные стороны, поддерживали небо на месте, чтобы оно не упало на древние усыпальницы тех, кто больше не потревожит мир живых. Горгульи с трагичным выражением на мордах и здесь несли службу.

Я постояла, прежде чем решиться и зайти внутрь. К вечеру на кладбище никого. Из-за погоды светили автоматические фонари. Яркие островки придавали некую праздность, и не так жутко пробираться между могил, что плотными рядами стояли друг с дружкой. Сначала было страшно, но с каждым шагом страх отступал, а сердцем овладевали умиротворение и покой.

Дороги кладбища сходились к центру, образуя площадь, в середине которой стояло бетонное возвышение. На него я и присела. Осторожно достала папку и, вздохнув, открыла её. Лист скользнул в руки, а пальцы привычно сжали чёрный мел.

Взгляд выхватил несколько постаментов, что лаконично вплелись в рисунок. Ранее нарисованная могила существовала и здесь, правда, была цела и невредима, если не обращать внимания на изменения, внесённые временем, что стесали крылья ангела и его нос.

На моей картине могила была разрушена, раскурочена и необходимо было разломать памятник, прорисовав реальные части постамента.

Ветер подхватил листья и бросил под ноги. Шёпот, донёсшийся до меня, встревожил воображение, нарисовал в красках ведьм, что были сожжены на этой земле, и мной овладело лёгкое беспокойство. Только усилием воли я заставила себя дорисовать деревья и высохшие кустарники. Шелест повторился, бросив очередную порцию мёртвой листвы. Я и не заметила, как стемнело, а тело затекло и онемело. Глаза заболели от недостатка освещения.

– Останься… – шептало вокруг, и я шумно сглотнула, чтобы приглушить зов.

Ветер, разозлившись на моё неверие в происходящее, сорвал резинку с головы, вырвав несколько волосинок. Я ойкнула.

Из темных могил потянуло заметным, осязаемым каждой клеточкой кожи холодом, по краям дорог стал клубиться туман. Кладбище преображалось, оживало и менялось на глазах.

Все инстинкты вопили. Я наскоро покидала вещи в сумку и поторопилась уйти с капища. Оглянулась по сторонам, казалось, что на меня кто-то смотрит, но сейчас в этой дымке невозможно было хоть что-то разглядеть. Найти бы центральные ворота, через которые вошла.

Я запиналась о камни, о разрушенные могилы, которые возникали из ниоткуда. Казалось, карта кладбища менялась и запутывала меня. Когда заметила спины знакомых монстров, охраняющих вход, я вздохнула с облегчением.

Вдруг, перед самым выходом что-то зацепило мой свитер. Рефлекторно дёрнулась, стараясь отцепиться, но невидимое с силой потянуло назад. Я задохнулась от ужаса. Меня буквально тащило внутрь кладбища. Вскрикнула и со всей силы рванула вперёд. Сначала ничего не получалось, я трепыхалась как марионетка, но потом резко крутанулась, выскользнула из свитера и вырвалась из крепкой хватки, оставляя верхнюю одежду в темноте. Напуганная до чёртиков и всклокоченная, я выскочила на улицу, по пути врезавшись в случайного прохожего.

– Стефани? – прозвучал знакомый голос.

Я постанывала на земле после неудачного падения.

– Мистер Стоун? – Я удивлённо рассматривала учителя в стильном пальто, с зонтом-тростью, на который он опирался. Стоун протянул руку в перчатке и помог подняться.

Он внимательно посмотрел на вход кладбища, потом снова на меня и нахмурился, ожидая ответа. Это и правда выглядело странно.

– Я художник, вернее, хочу им стать, делала зарисовки, и картина, мне надо… а потом ветер и шёпот, и я вообще испугалась, и вот… – тараторила я и только успела подумать, какие руки у него горячие. – Так холодно…

– Стефани, уже поздно, – смягчился Рэй, изящным жестом снял пальто и накинул его на мои плечи. Вопросов по поводу того, где моя одежда, он не задавал.

– Позволь мне угостить тебя горячим чаем и отвезти домой. – Рэй посмотрел куда-то вглубь кладбища. – Небезопасно одинокой девушке гулять в этом месте вечером.

Стоун приобнял меня, я проследила за его руками, приятно поддерживающими меня. Перед глазами снова предстала картина, когда за мгновение до освобождения в тумане я заметила скрюченную руку, что удерживала меня за ворот свитера. Мотнула головой, старательно вытесняя воспоминания. Скорее всего, зацепилась за куст, а воображение дорисовало жуть. И у меня получилось, с Реем все страхи легко отступили, уступая место совершенно другим чувствам.

Мы шли молча. Стоун приобнимал меня, поддерживал под руку, как если бы это была средневековая прогулка. И это было фантастически! Может, и нельзя испытывать такой странный интерес к учителю, но вокруг пустая улица, я испугалась и замёрзла, а он такой сильный, согревающий, а ещё от него приятно пахнет. С ним хорошо. Спокойно.

Я доходила ему до середины груди. Рэй значительно выше Ари, но утончённее. У брата присутствует мощь, а здесь пружинистая грация. А сила, что, несомненно, в нем ощущалась на физическом уровне, словно специально скрывалась самим Стоуном за пенсне, за ленивой походкой. Казалось, он водит за нос людей своим изящным строением тела.

Мы дошли до конца ограды кладбища, перешли через дорогу. В цокольном здании местной гостиницы оказалось небольшое кафе для постояльцев.

– А вы живете тут? – кивнула я в сторону рецепшена, что использовали по совместительству как барную стойку.

– Иногда, – ушёл от ответа учитель.

Принявший заказ официант даже не посмотрел в нашу сторону, словно избегал находиться рядом со Стоуном. Да и редкие посетители не страдали от излишнего любопытства – нас буквально не замечали. Мы заказали блины, я чай, а Стоун кофе. От ужина он отказался, да и мне после испытанного ужаса обильных возлияний организм не простит.

Мы расположились возле резного окошка, через которое можно наблюдать часть ограды кладбища, откуда пришли, и проспект, изредка освещаемый фарами проезжающих автомобилей.

Старая часть Стольма настолько колоритна, что неправильно наблюдать здесь признаки современности: транспорт и светофоры; по мостовой скорее должны передвигаться экипажи.

– Вы странная девушка, Стефани. – Стоун отпил из маленькой чашки. – То срываете с себя одежду у всех на виду, то поздним вечером выпрыгиваете из кладбищенских ворот.

Я смутилась, вызвав у него лёгкий смех.

– Смеётесь…

Он невзначай накрыл своей рукой мою, но соприкосновение сбило дыхание.