Поворочавшись на жесткой койке, Адам устроился поудобнее и постарался поскорее заснуть — чтобы поскорее настало утро.

***

— П-простите… Я, может, неправильно понял…

— Нет, ты всё понял правильно, парень. Мы не берем к себе перебежчиков из огневиков. Нет вам доверия. Думаю, ты прекрасно понимаешь, почему. Это приказ Триумвирата, он не подлежит обсуждению. Так что извини, помочь ничем не могу. Разве что советом. Беги за реку, в Ветоши. Если б не твое прошлое, я бы тебе предложил пока в нашем квартале поселиться, там на первых порах помогли бы, народ у нас тут хороший собрался. Но… Не твой вариант. На этом берегу твои бывшие товарищи тебя рано или поздно найдут. Ну, и как они «любят» дезертиров, ты не хуже меня знаешь. А поймают — спалят не только тебя, но и тех, кто с тобой рядом окажется. Так что давай, — воин из отряда Надзора сделал рукой выпроваживающий жест. — Вылечился — не занимай койку. Прощай, мне некогда, — и он развернулся и быстрым шагом покинул вестибюль лечебницы.

Адам постоял еще немного, глядя ему вслед. Он вдруг почувствовал себя совершенно обессиленным и отупевшим. Его будущее, которое вчера вечером казалось простым и надежным, как каменный мост, в одно мгновение рухнуло — и придавило обломками.

С трудом заставив себя сдвинуться с места, он побрел искать врача.

Через полчаса Адам, слегка пошатываясь, вышел за ворота монастырского комплекса и остановился. Перед ним возвышался Собор Священного Сосуда, обнесенный кованой изгородью. Ветер доносил откуда-то запахи гари и обугленного мяса. Адама передернуло. Он поправил повязку на лице, ссутулился и, шаркая подошвами великоватых ботинок, побрел в обход храмовой ограды.

Нет, в таком виде его невозможно узнать. На лице очки и повязка, одежда — как у типичного горожанина: мешковатые штаны и куртка с капюшоном. Походку Адам постарался изменить как можно сильнее. Поначалу шел медленно, шаркая, как древний старик, опустив плечи и голову, но потом сообразил, что так только вызовет больше подозрений, выпрямился и зашагал чуть быстрее, только слегка по-иному, чем обычно, ставя ноги: носками внутрь. Получилась слегка косолапящая, но устойчивая походка, напоминающая походку моряка.

Да, так его не узнают, даже столкнувшись нос к носу, успокаивал себя Адам, настороженно косясь по сторонам. На проулке вдоль храмовой ограды было безлюдно, и он миновал монастырский квартал, так никого и не встретив.

Теперь нужно было пройти по мосту через Серпентайн. Мост, который вел в Ветоши от «острия» центрального полуострова, носил имя Святой Полетты, в честь которой был назван и монастырь. Что это за Полетта и за что ее причислили к лику святых, Адам понятия не имел, а мост в народе называли просто «мостом Полли».

Прохожих на мосту не было. Неудивительно: в последнее время обитатели Ветошей обособились от остального города, крайне неохотно пускали к себе чужаков и сами почти не пересекали реку. Даже Факельщики опасались соваться на территорию, контролируемую сплоченной общиной бедняков, которую возглавлял некто по прозвищу Узел — по слухам, человек огромного роста и нечеловеческой силы, но спокойный и незлобивый — пока дело не касалось посягательств на его территорию и на спокойную жизнь его людей.

По мере приближения к западному берегу ноги Адама начали ощутимо подгибаться. Как-то его встретят там? Пропустят ли? Или ему и здесь дадут от ворот поворот, и он окажется абсолютным изгоем в родном городе?

Вот и берег. Неширокая дорожка вилась вверх по пологому склону между седыми гривами полегшего прошлогоднего бурьяна. Адам опасливо двинулся по ней по направлению к виднеющимся метрах в двухстах дощатым воротам.

Вдруг несколько серых холмиков в стороне от тропы ожили, увеличились в размерах и быстро двинулись в сторону незваного гостя. Адам от неожиданности дернулся и едва не рванул назад на мост, но его остановил негромкий оклик:

— Кто такой? Чего надо?

Одна из серых бесформенных куч развернулась в невысокую фигуру, замотанную в многослойное тряпье. Среди болтающихся лохмотьев блеснуло дуло пистолета.

Адам замер и медленно поднял руки вверх. Еще пять фигур в серых балахонах неслышно обступили его. Каждый держал какое-то оружие. Автомат, пистолет… Два ножа. Чем вооружен тот, кто встал за спиной, Адам, естественно, не видел.

— Что нужно? Отвечай! — снова потребовал тот, кто стоял впереди на тропе.

— Я с той стороны, — пробормотал Адам. — Ищу убежище.

— Мы не принимаем людей с той стороны, — собеседник ткнул дулом пистолета вперед, — нам тут не нужно заразное дерьмо из богатеньких кварталов! Проваливай, откуда пришел, — серые фигуры качнулись вперед, оружие тускло блеснуло в хмуром утреннем свете.

— Меня там убьют! — в отчаянии выкрикнул Адам, не двигаясь с места. Ему вдруг стало очень холодно. Начинали сбываться его самые мрачные прогнозы.

— А мне-то что? — хмыкнул стражник. — Все умирают, а ты чем лучше? И мы тут не хотим умереть от заразы.

— Я здоров, это совершенно точно! — уцепился Адам за последнюю фразу.

— Ха, все так говорят!

— Я только что из лазарета Святых. Они там только здоровых держат!

— От Святых? — неожиданно заинтересовался стражник. — Чем докажешь?

— Вот, — Адам медленно, чтобы не спровоцировать нацелившихся на него стражников, правой рукой стянул рукав с локтевого сгиба левой, где виднелся след от укола с засохшей капелькой крови. — Только что укол ставили. Час назад. Я был ранен, началась лихорадка, мне ставили ребакт внутривенно. А никто, кроме Святых, не лечит ребактом. Ни у кого его больше нет…

— А чем докажешь, что именно из лазарета, а не из лабораторий?

— А кто бы меня из лабораторий выпустил?..

— Тоже верно, — кивнул стражник. — А вдруг ты по дороге заразился?

— А у вас что, анализаторов нет? — простонал Адам.

— Ты дурак? — хмыкнул стражник. — Если ты час назад еще был в лазарете, то даже если по дороге вирус хватанул, он еще по крови не распространился, и анализатор его не обнаружит.

— Чёрт, точно, — Адам совсем сник. — А, нет! Все-таки не такой уж я дурак! — тут же вскинулся он. — На мне повязка с антисептиком, и я всю дорогу от людей шарахался! Меня там ищут, чтоб убить!

— Прямо ищут? — скептически хмыкнул стражник. — Прямо чтобы убить? И что ты за важная птица, интересно, чтобы посреди эпидемии за тобой убийцы охотились?

— Да очень просто, — Адам, не опуская рук, пожал плечами. — Я — дезертир из Факельщиков. Понятно?

— О, да, — стражник закивал, — понятно. Это… Кхм… Немного меняет дело. Ладно, — он убрал пистолет куда-то в складки балахона и решительно откинул капюшон, — опусти руки. Пойдем с нами. На двое суток запрем в изоляторе, потом проверим. Если здоров — оставайся, живи. Мы ж не звери… В отличие от твоих бывших товарищей.

— Вот-вот, — пробормотал Адам, с удовольствием опуская затекшие руки и встряхивая ими.

— За мной, — сказал стражник и, развернувшись, зашагал по тропе, Адам заторопился за ним. Остальные серые фигуры слаженно двинулись следом — по двое справа и слева, один — сзади.

— Как зовут-то? — на ходу обернулся первый стражник.

— Адам.

— А я Нэйт. С остальными познакомишься потом… Без очков и повязок. Если доживешь, конечно.

Нэйт отвел Адама в сарайчик без окон, но со щелястыми стенами, в которые проникали свет и сырой ветерок с реки. Показал умывальник, котел для кипячения воды на треноге над очагом; и отхожее место в закутке за хлипкой дверцей — яму с хлорной известью.

— Койка есть, еду принесут и подсунут под дверь. А пока я тебя запру. Не буянь, — и Нэйт вышел задвинул снаружи тяжелый засов.

Адам уселся на жесткую койку, стянул повязку, снял защитные очки и огляделся. Сарай при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж и ветхим: стены были сколочены из толстых досок, а щели между ними оставлены намеренно — для вентиляции и проникновения света. Ну что ж, прорываться на свободу он и не собирался. Растянувшись на застеленных рваным ватным одеялом досках, Адам вдохнул исходящий от набитой травой подушки горьковато-пыльный аромат полыни и улыбнулся. Все-таки удача пока держит его за руку. Заразиться он точно не мог, а значит, всё будет хорошо. Адам глубоко вздохнул, расслабил все мышцы и постарался заснуть.