«Надеюсь, ты мне не врешь».

«Да как я могу, дорогой…».

Да, она не врала. Больше она не заводила разговоров на эту тему. Просто однажды собралась и покинула дом. Ушла туда, куда её звали беспокойный ум и сердце. Ушла, оставив мужа и дочь — Айви, которую тогда еще звали Анной…

Отец, как мог, старался сгладить ситуацию для дочери. Говорил, что мама просто уехала в экспедицию и скоро вернётся, показывал какие-то сводки из Археологического университета о результатах исследований… Но Анна прекрасно понимала, что случилось на самом деле. Ночами беззвучно плакала, прощаясь с матерью — и училась ненавидеть отца.

«Не вставай между человеком и делом его жизни…»

И вот школа окончена, преподнесённый отцом сертификат на обучение в университете на юриста разорван и выброшен в окно.

Здравствуй, Археологическая академия.

Прощай, папочка.

Мать оставила немного денег в банке, поручив бабушке Люсии распоряжаться счётом до совершеннолетия Анны. Поэтому отцовские чеки и переводы отправлялись назад, а Анна жила в университетском кампусе скромно, но со спокойной совестью. Подрабатывала вечерами в баре мойщицей посуды, чтобы тратить как можно меньше маминых денег. Они должны были остаться на покупку снаряжения для экспедиций…

Бабушка в письмах иногда вскользь упоминала об отце. И Анне было этого достаточно. Жив — и ладно.

Две клятвы произнесла Анна в свой одиннадцатый день рождения — первый из череды грустных праздников вдвоём с отцом.

Первая: она станет археологом.

Вторая: она никогда не станет чьей-либо женой и тем более — матерью.

Осознание ужалило внезапно и больно, как оса, попавшая в складки одежды. Айви тихо заплакала.

Только сейчас она поняла, как это было глупо.

Она думала, что этой клятвой противодействует попыткам отца установить контроль над её жизнью. А что в итоге получилось?

Именно через это решение отец и контролировал её жизнь.

Она не стала врачом или учительницей, актрисой или водителем автобуса. Она стала археологом — только потому, что этого не хотел её отец. Только поэтому… Весь мир она променяла на глупую детскую месть. Месть непонятно кому и за что. Месть самой себе — за непонимание и страх.

И теперь эордианские лабиринты, которые должны были открыть ей тайны о ней самой, позволить свершить возмездие, примирить со своей жизнью — хотя бы и прямо перед смертью, станут просто её могилой. Пыльной, заброшенной могилой. Без имени, выбитого на камне. Без дат начала и окончания земного пути. Без слов скорби и памяти.

Сама виновата…

Айви плакала горько и искренне, как в детстве — в том раннем, настоящем детстве, которое закончилось для неё в возрасте одиннадцати лет. И сквозь слёзы звала единственного, кто мог бы её утешить и защитить:

— Папа. Папочка…

III. ПУСТОТА

And if you're taking a walk through the garden of life

What do you think you'd expect you would see?

Just like a mirror reflecting the moves of your life

And in the river reflections of me

Just for a second a glimpse of my father I see

And in a movement he beckons to me

And in a moment the memories are all that remain

And all the wounds are reopening again

Iron Maiden — Blood Brothers

Дневник Роальда Ругге (выдержки)

1 октября 1993

Состав экспедиции:

1. Начальник — Питер Вольф, антрополог, заведующий лабораторией

2. Хорэс Пратт — геолог

3. Джозеф Вернер — геолог

4. Франц Штарк — биолог, химик-фармацевт

5. Арнольд Ланге — биолог, генетик

6. Кристоф Темари — археолог, спелеолог

7. Питер Юнг — археолог, антрополог

8. Роальд Ругге — археолог, старший научный сотрудник (я)

9. Вернон Дрейк — фельдшер

10. Джунипер Лестер — археолог, старший научный сотрудник

Спуск в Шлюз осуществлён в 10.00 по местному времени. В первый день за 4 часа прошли 2,5 км. Подробности пути записываю в альбом с картами. Сегодня особых трудностей не было, за исключением того, что почти каждого хотя бы по разу стошнило. Здесь как-то необъяснимо воняет — то одним, то другим. Непонятно чем: кругом ничего, кроме камней, чему тут вообще вонять?

Собрали материалы:

1. Образцы ткани, из которой изготовлены занавеси на стенах и покрывала на алтарях. Судя по первоначальному осмотру, ткань сейчас используется другая. (Вывод: цивилизация не вымерла, продолжает отправлять ритуалы, возможно, видоизменяет их. Следовательно, может появиться новый материал и для фармацевтов).

2. Образцы ритуальной утвари, скульптур и пр. Пока всё хорошо знакомо, подобные есть у нас в хранилищах. Но мы всё равно возьмём хотя бы минимальное количество, чтобы произвести сравнение.

Очень душно. Возможно, системы вентиляции тоннелей всё-таки разрушились, и эорда не стали их чинить. Перссон высказывал гипотезу о том, что обитатели Эо спускаются всё глубже, чтобы мы, жители поверхности, не могли до них добраться. Обидно было бы так и не найти их нынешнее место обитания. У меня обширный план исследований — другого случая попасть сюда может никогда не представиться.

Дневник Анны Лестер

Запись 1. Апрель 2008

Я не знаю, какое число. Да и неважно. Мы спустились в Шлюз 12 апреля 2008 года. Значит, сейчас точно 2008 год и, скорее всего, по-прежнему апрель. Начну вести записи. Не ради пользы или научной ценности. Просто чтобы с ума сходить помедленнее.

Пауль ушёл. Думаю, уже не вернётся. Адам стал тихим и ещё более пугливым. От каждого шороха дёргается и чуть не подпрыгивает. Во сне опять плакал. Держу в кармане дозу транквилизатора. Если начнёт буянить, не знаю, как буду с ним справляться.

Раны у меня почти зажили. Сегодня мы прошли 4 км. Почти без сложностей. В одном месте пришлось разобрать завал. Затишье пугает больше, чем шум и нападения.

Чувствую себя отвратительно. Тут, в подземельях, чем глубже спускаешься, тем яснее становятся мысли. Странно. Но я многое поняла о себе. Там, наверху, я наделала столько глупостей, что мне сейчас просто до смерти стыдно и тошно. Я свою жизнь сама в полное дерьмо превратила. Не хочется жить. И даже радует, что жить мне и не придётся — во всяком случае, наверху уж точно.

Только папу жалко. Он будет по мне скучать. Я напишу это здесь, вдруг мой дневник когда-нибудь найдут:

Папа, прости меня за то, что я была такой. Я всё поняла, хоть и поздно. Прости.

П Р О С Т И. Я тебя люблю. Твоя дочь Анна.

11 апреля 2008 года. Резиденция Церкви Священного Сосуда

— Вызывали? — Айви остановилась на пороге, склонив голову и согласно этикету не глядя на хозяина кабинета.

— Входи, Анна, — раздался усталый низкий голос, и она подняла взгляд.

Её отец, Реджинальд Лестер, Патриарх Церкви Священного Сосуда, сидел за массивным дубовым столом у стены напротив двери. Всю обстановку кабинета составляли этот стол, жёсткое кресло, шкаф с книгами справа от входа и три стула для посетителей. На один из них Патриарх и указал дочери.

Айви послушно села и сложила руки на коленях.

— Мне доложили, что ты слишком часто лезешь куда не следует, — ровным голосом начал Лестер. — Что берёшь со своей группой самые опасные квадраты и лезешь в самые крупные заварушки. Позволь поинтересоваться, что тобою движет? — он неожиданно замолчал. Айви ожидала длинной тирады и приготовилась с покорным видом выслушать всю причитающуюся долю ворчания с разными степенями громкости и строгости, но недвусмысленная пауза дала понять, что поставленный вопрос был не риторическим, от неё в самом деле ждут ответа — и немедленно.