Мужчина устало огляделся. Голые стены светились серебряными пластинами с древнейшей охранной вязью, которую и расшифровать никто не мог. Звенящая пустота казалась благословением. Сейчас, когда резонатор исчез без следа, только тоненькая струйка энергетической жилы тянулась из пола вверх, пронзала купол и терялась где-то в облаках. Человек глубоко вздохнул, надел на лицо суровое выражение и выскользнул на воздух.

– Ну, что скажете? – спросила женщина, когда спутник покинул беседку и быстро пошел в сторону холмов, даже не обернулся.

Они молча преодолели пустошь и только в доме, в тепле и уюте, мужчина громко откашлялся. Он упал в кресло, достал огромную бутылку с подозрительной жидкостью и отпил прямо из горла. Суровое лицо было бесстрастным, как всегда. Человеческие качества давно покинули это тело. Но что-то билось в нем, старалось выбраться наружу, как память о старинной сказке, о духе без оков льда и магических схем.

– Присаживайтесь. Вы стойко хранили молчание всю дорогу, это нелегко.

– Да уж поверьте, я потерплю, если новости хорошие, – женщина уселась на диван неподалеку и тоже отхлебнула из протянутой бутылки.

– К сожалению, порадовать вас нечем. У нас – около года. Возможно, чуть больше. Надо пересмотреть донесения, чтобы сверить даты.

– Около года – до какого события?

– До того, как начнутся проблемы со стихийными фонами, – сказал человек. – Не могу раскрывать подробности, но вы были правы. С источником возникли некоторые сложности. Теперь мне кое что от вас потребуется.

– Разумеется! Все, что скажете! – воскликнула женщина.

– Во-первых, мне нужен один артефакт-преобразователь из послевоенных тайников. Во-вторых, мне нужен хороший стихийный резонатор. Не имеет значения, какого рода и вида.

Женщина поднялась и отряхнулась. Жилистые руки чуть подрагивали, в темных глазах светилась жесткость.

– Будет вам все, что просите. Только умоляю, никому – ни слова. Если хоть одна живая душа узнает о том, что произошло, нас ждет хаос.

Она достала из кармана небольшую коробочку с серебряной надписью и хотела произнести заклинание активации, но мужчина отмахнулся.

– Не тратьте силы, – он свернул пальцы странным узлом, закрыл глаза и что-то прошептал, тотчас воздух вокруг женщины заискрился, превратился в вязкое марево. – Зовите только по делу.

Гостья лишь успела кивнуть и растворилась в пространстве.

– О творец, – протянул человек. – Как же мне это надоело. Немного потерпеть, совсем немного.

Он размахнулся, бутылка со всей дури полетела в стену. Раздался звон, остатки жидкости расплескались по каменному полу. В светлых глазах застыла тоска одинокого существа, обреченного на вечность.

***

– Генерал, – тихо выдохнул кто-то. – Вы не поверите…

Во дворе вокруг крыльца столпились все, кто успел прибежать. Целый город собрался, чтобы склонить голову в приветствии. Генерал рывком распахнул тяжелую резную дверь. Сырой воздух взвился вокруг черных кудрей, свернутых в сложную прическу. Огромные глаза с легкой влажной поволокой глядели вдаль, откуда медленно приближалась фигура. Тот, кто показался из сосновой чащи, был высок, изящен и гибок, в нем оставалось много юношеского. Генерал запомнил его таким, но не надеялся когда-нибудь увидеть вновь.

– Привет! А что вы тут столпились? Неужели меня встречаете? – раздался звонкий голос.

– Сакхимир! – выдохнул генерал. – Но как это возможно? Не верю своим глазам, ты ли это?

По толпе прошелся дружный вздох, кто-то упал в обморок от избытка чувств.

– Ледяной ворон отпустил меня.

– Почему? – спросил генерал. – Он требует что-то взамен? Что он передал?

– Ничего, – молодой человек, изящный и красивый как герой древних сказаний, кивнул в сторону дома. – Пойдем, расскажу подробности. Это не для всех.

Он остановился на крыльце и поклонился в пояс. В толпе раздались всхлипы. Кто-то не сдержался и бросился обнимать его, давно потерянного, давно похороненного при жизни, что и жизнью не назовешь. Когда церемонии закончились, генерал схватил юношу за локоть и поволок в дом. Он был готов расплакаться, с трудом удавалось сдерживать чувства, что рвались из груди.

Наконец, они добрались до мраморного зала и уселись на подушки вокруг бассейна.

– Как же мне этого не хватало! Века – словно сон, краткий миг, равный вздоху.

Молодой человек потянулся и крепко обнял генерала, прижал со всей силы, потому что и сам с трудом сдерживал порывы души.

– Ну, дядя, расскажи, что произошло в мире за время моего служения.

– Это потом, – отмахнулся генерал. – Лучше объясни, почему ворон отпустил тебя. Он клялся, что вечно будет смотреть на твое тело, пронзенное источником, и всякий раз вспоминать о мести.

– Глупости. Былое дело осталось в прошлом. Он пережил свою боль. Надеюсь, вы пережили свою.

– Но все-таки…

– Оставь, – юноша потянулся со сладким трепетом, он так давно не чувствовал себя живым. – Но я подозреваю, ворон кое-что задумал.

– Отчего же? – удивился генерал, хотя ледяному нельзя было верить ни на краюшку.

– Я же вижу, резервация теперь открыта, иначе не смог бы вернуться. Ворон буквально выбросил меня одним порталом по прямой. Значит, вы давно нашли обходные пути, выбрались из заточения, и сам он не может об этом не знать.

– Он ни разу не проверял, как мы живем. За все время с конца великой битвы…

– Хочешь сказать, за все время, с того момента, как ты превратил его в ледяную машину на грани жизни и смерти? Ну, здесь есть, отчего расстроиться.

Молодой человек растрепал блестящие кудри. В темных глазах качалось веселье, ни капли не омраченное пережитым. Он подхватил бокал и с наслаждение глотнул пряного вина.

– Ледяной отомстил нам сполна, закрыв эту базу на все замки. Кто же знал, что своими руками мы создали меч, который отрубит нам руки?

– А нечего было превращать берсерка, да еще предводителя элитного отряда магов, в сторожевую собаку на магической схеме. Надо же было соображать, кого сажаете на цепь у источника.

– Ладно, оплошали. Я уже извинялся, – вздохнул генерал.

– Это дела прошлые. Возможно, ты знаешь, что в ледяную пустыню есть допуск у глав основных государств мира.

– Да, это мне известно, решение я считаю крайне мудрым. Все допущенные скреплены ледяной печатью, проговориться они не смогут. А контролировать их надо, ведь стихийный фон нестабилен, в мире остались сквозные порталы, того и гляди, опять начнется война за источник.

– Это так, но ворон всегда держит руку на пульсе. Он вытолкнул меня в портал на скалах, даже отправил перевозчика с ключом, но допущенным не сказал ни слова о том, что источник теперь свободен и придется искать замену резонатору.

– Самонадеянный болван! – воскликнул генерал. – Что ледяной задумал?

Он встал и начал мерить шагами зал, нервно подергивая край пиджака. В черноволосой голове вертелись сотни вероятных схем, но лишь две казались логичными. Если ворон решил развалить основы стихийного мира, он не станет беспокоиться и просто утаит правду до тех пор, пока источник не иссякнет. Если же он задумал кое-что другое, ему понадобится резонатор и преобразователь. На роль преобразователя подойдут несколько артефактов, а вот на роль резонатора – очень ограниченный ряд существ. Стоит присмотреться повнимательней.

– Сакхимир, ты отдохни. А завтра придется отправиться в одно жаркое место. У меня есть неприятные подозрения.

– Я в твоем распоряжении, – засмеялся юноша. – Вот только напьюсь, как следует. Сотни лет не пил хорошего вина.

Они расхохотались, взяли пару бутылок пряного напитка и отправились на берег, туда, где под мерное шуршание волн можно было подумать о планах на будущее.

В окрестностях Га’Джани было шумно и красочно. Со всех концов в город тянулись повозки, украшенные цветами. На границе вечных садов разбили шатры для путников. Многоярусные клумбы, навесные апельсиновые рощи, густые заросли вечноцветущего жасмина и розовых кустов, все благоухало и сыпало лепестки на мраморные дорожки. Султанат джиннов считался драгоценностью в короне пустыни. Здесь не было места унынию и серости, только самые красивые изделия стекались в город по торговым путям, только нелюди чувствовали себя как дома в этом цветущем краю. Людей джинны на дух не выносили и с трудом терпели официальные делегации даже краткий срок.