— Что…вообще…е…блин.

Однако, маленькая снайперша меня поняла.

— Бой закончен, командир, — устало отрапортовала она, вытерев платком грязь и пот с моего лица. — Орносы в числе четырех оставшихся отметок отошли обратно за мост и уходят к границе. Терминал прислал сообщение, что мы убили вражеского корректора. Наверное, поэтому решили отступать. В тебя пуля попала, Саша. Прямо в грудь. Бронежилет выдержал, но синяк страшенный, скорее всего ребра тоже сломаны. Димка ранен в бедро и в живот, но артерия вроде не задета, я его перевязала, жив. В строю…я одна осталась.

— А Юля? — просипел я.

— Юля? — как-то отстраненно сказала Надя. — Нету ее. Накрыли наших пулеметчиков и… Убили Юлю.

«Довоевался», — только и подумал я, закрывая глаза.

Если бы наемники Орнса вдруг неожиданно повернули назад и решились еще раз атаковать терминал, они бы, скорее всего, победили. Следующего боя клан Лесников выдержать не мог. Фактически мы были разгромлены до полной потери боеспособности. Мне было больно и муторно, любое движение давалось с трудом, голова кружилась. Димке было еще хуже, а Надя, перевязав парня и выведя меня из бессознательного состояния, сама впала в какой-то ступор. Девушка просто бросила винтовку на землю и села на землю под ближайшим деревом, уткнувшись лицом себе в колени. Плечики ее время от времени вздрагивали, как будто она плакала навзрыд, но я не слышал ни звука, а на слова она никак не реагировала. Отправлять Надю в таком состоянии преследовать орносов было бессмысленно, да я и не хотел. Все, приехали, точка. Проблема не только в ранениях. Мы впервые дрались насмерть с другими людьми и победили. Испытанный в последние дни стресс, постоянная опасность и ожидание смерти дочиста вычерпали запас даже не физических, а душевных сил. Пока непосредственная угроза жизни сохранялась, мы еще находили силы раз за разом занимать новый рубеж и сражаться. Теперь же, когда противник отступил, начался неизбежный откат. Впрочем, воевать было по большому счету некому — от всего клана осталось четверо калек и одна вымотанная до донышка девчонка.

Но орносы и не думали начинать новую атаку. Умывшись кровью и потеряв корректора, враги отступали. Непосредственная опасность им не грозила — терминал Орнса пока находился в их глубоком тылу. Враги тоже оказались людьми, а не терминаторами без страха и упрека, поэтому в какой-то момент сломались и повернули назад. Может быть чуть-чуть раньше нас, но это и решило исход дела. Вспышка холеры, большие потери, неизвестность впереди и невозможность связаться с Хозяином сыграли свою роль, а гибель корректора стала последней каплей. В конце концов, о наших проблемах орносы не знали, а собственные у них были налицо. Продвигаясь вперед и теряя бойцов, ни одного раненого или убитого Лесника вражеские наемники по дороге так и не увидели, а Хозяин их информировать о ходе боя не мог. Кроме того, потеряв больше половины группы, до терминала Хозяйки враги так и не добрались, и сколько им еще предстоит идти, попадая раз за разом в новые засады, не знали. Немудрено в таких условиях утратить веру в победу и отступить. Вопрос лишь в одном — дальше что? Впрочем, сейчас у меня оставалось лишь одно-единственное желание: вернуться к Хозяйке на станцию.

Исцелившиеся в терминале от ран Хей с Борей пришли к нам на помощь только через четыре часа после сражения у моста. О том, что произошло, они уже знали — я, как только оказался в состоянии это сделать, позвонил японке и кратко обрисовал наш последний бой и его результаты. Удаляющиеся вражеские отметки на карте соклановцы видели сами, так что лишних вопросов не возникло.

Лежавшую под облетевшей березой в луже собственной крови Юлю мы аккуратно прикрыли куском ткани для навеса. Пуля попала девушке прямо в шею, под самый подбородок и шансов у нее не было. Заглянув в ее бледно-восковое мертвое лицо, я испытал острый приступ отвращения к самому себе. Хорош, блин, командир! Зачем я ее поставил вторым номером к Димке? Нахрена? Какая в том была нужда!? Бой все равно предполагался коротким, парень справился бы сам, во втором номере не было особой необходимости. Вот же я идиот, подставил без нужды под пули совершенно неподготовленного человека. Жила себе девчонка, которая умела вязать свитера с носочками и печь вкусные пончики, да села на свою беду в поезд до Калиново. А придурок Славин ее угрохал, и больше ее нет. Вот почему так получилось, а?

Однако, долго рефлексировать было некогда, надо было спасать еще живых. Первым делом следовало добраться до терминала и донести до него Димку. Парень был в сознании, но его состояние мне очень не нравилось. Впрочем, я и сам каждый шаг делал с трудом и чем дальше, тем сильнее болела грудь, а живой воды у нас осталось лишь на донышке фляги — на самый крайний случай. Тело Юли пришлось пока оставить — по моей просьбе терминал обещал, что Хозяйка в ближайшее время притормозит тление. Верлеса могла творить чудеса и была способна магически вылечить даже самый безнадежный случай. Но она не была Богом и не могла поднимать мертвых.

Потом был долгий переход до терминала — тащить Димку все двенадцать километров вдоль железной дороги Боре, Наде и Хей приходилось с напряжением всех сил. Несмотря на специальные, позволяющие не задействовать руки и удобно распределять вес носилки для транспортировки раненых, покупкой которых мы озаботились перед миссией, мы шли медленно, поневоле часто останавливаясь. Говорили по дороге мало: Надя так и не вышла до конца из своего ступора, у меня любое слово отзывалось болью в груди, Боря тоже угрюмо молчал, глядя себе под ноги. Про преследование орносов так никто и не вспомнил. Добравшись ночью до терминала, мы первым делом прыгнули в койки для магического исцеления, после которого тут же завалились спать. Сил ни на что другое все равно не оставалось.

Лишь на следующий день боеготовность Лесников была, наконец, восстановлена. Мы были физически здоровы, при оружии, переоделись во взятый с собой запасной «полигонный» камуфляж и белье. Еды, правда, оставалось лишь на пару дней, если не начинать урезать рационы, но боеприпасов еще хватало — ни один из боев в этой миссии не был долгим и интенсивным. «Лучей» больше не было, но гранаты еще оставались. Однако, к этому времени орносам оставалось пройти до границы земель Хозяйки меньше двадцати километров и догнать их мы физически не успевали. Впрочем, никто и не рвался — всем пока хватало пережитого ужаса.

После молчаливого завтрака, состоявшего из поднадоевшей уже каши с салом и сухарей с крепким чаем, я решительно позвал народ в станцию и громко спросил, глядя в потолок.

— Терминал, есть разговор. Задача на миссию ставилась как уничтожение экспансивного локуса Орнса и отражение атаки на терминал номер семь, если такая последует. Локуса больше нет. Нападение отражено, враг отступает. Когда будет раздача слонов, наград, добавочных баллов и увольнительная? Мы хотим знать планы Хозяйки и просим ответа.

— Локусы Орнса на землях Хозяйки еще не все не все уничтожены. И кладки тоже, — помолчав немного, ответил голос ворчливым тоном. — Надо сначала закончить с ними.

— Ни хрена, сука, не убедительно! — тут же с места в карьер сорвался Дима, и без того с вечера ходивший нервный и злой, как попавший под ливень кот. — Гнилой базар ведешь! Нас тут разделывали как бог черепаху, мы, блин, кровь за Хозяйку проливали на всех колчаковских фронтах, а с наградой шиш?! Ты нас что, кинуть хочешь? Шеф прав: локуса нет, атака отбита. Надо дочистить патогенные локусы?! Не вопрос: дочистим, они сейчас не особо внушают… Но позже и за отдельную плату! А сейчас извольте рассчитаться за работу!

— Голос имущества значения не имеет, — вяло возразил терминал. — Не встревай!

— А ты не виляй! — вмешалась Хей. — Я полноправный член клана, но Диму и командира сейчас полностью поддерживаю. Когда награда и доколе ждать?! Я тоже требую ответа!