– Я ничего не скажу, – выпалил Ватлаус и снова зашелся кашлем.

– Все ты расскажешь, – уверенно проговорил Танос.

Он никогда никого не пытал, но концепция была проста для понимания: надо причинять боль, пока субъект не выдаст интересующую вас информацию. На самом деле пытки для этого не лучшее средство. Чем сильнее боль, тем выше вероятность, что пытаемый скажет что угодно, лишь бы ее остановить. Но сейчас это был единственный доступный способ. И действовать нужно осторожно.

– Мы ищем артефакт великой силы, который твой король хранит в Асгарде. Нам нужно узнать, где скрыты подобные предметы и как туда добраться.

Ватлаус задумчиво кивнул.

– Для начала засунь голову себе в задницу... – проговорил он.

Танос хмыкнул.

– Ча, вероятно, тебе лучше выйти.

– Почему это?

Танос испытывал к своему другу самую близкую к нежности эмоцию из своего арсенала.

– Я буду делать кое-что, чем могу оскорбить твои чувства.

– Эй! – возмутилась Кебби. – А мои чувства ты почему не бережешь?

– Не знал, что они у тебя есть, – сказал Танос. Он открыл аптечку и достал оттуда ножницы. – Пожалуй, начнем с этого. – Раздвинув маленькие лезвия, Танос поднес их к левому глазу Ватлауса. – Или не начнем, если ты все же решишь ответить на наши вопросы.

– Вырежи мне глаз! – воскликнул Ватлаус, вскинув голову. – Для меня будет честью потерять его – стану как владыка Один.

– Что ж, как скажешь, – согласился Танос, поняв, что асгардец блефует.

Через несколько часов Ватлаус рассказал Таносу все, что тот хотел узнать. По крайней мере, все, что ему было известно. Асгардец успел лишиться глаза, нескольких зубов и пальца на левой руке. Танос взялся за палец довольно рано, и в ответ Ватлаус только рассмеялся.

– В пятьсот двадцать седьмой войне с ледяными великанами мне пришлось гораздо хуже! – вскричал он и загоготал.

Танос остановил хохот, сунув палец в его только что опустевшую глазницу.

Теперь титан сидел на полу напротив потерявшего сознание от боли Ватлауса. Танос перепачкал одежду кровью асгардца, такой же красной и густой, как у любого живого существа. Особенно сильно пропитались перчатки, и Таносу казалось, что это неправильно. Он не врач, он не дарит исцеление. Кровь асгардца должна касаться его плоти. Ватлаус заслужил хотя бы этого – в конце концов, он пережил довольно изощренные пытки. Настолько изощренные, что и Ча, и Кебби ретировались под предлогом добычи припасов, которые могли иметься на заставе.

А Танос остался. Остался и продолжал пытать этого несчастного отпрыска богов столько, сколько потребовалось. И за это время он ничего не почувствовал. Ни стыда. Ни вины. Ни тошноты или отвращения. Он делал то, что было необходимо для спасения Титана и его жителей.

Танос снял жесткие, липкие от крови перчатки и провел пальцем по красной жидкости. Чтобы почувствовать ее на коже. Кровь еще прилипала, но успела подсохнуть. Танос растер ее между пальцев, и они окрасились в черный.

Каждая капля – для кого-то спасение, подумал он. Каждая пролитая капля крови – это еще одна сохраненная жизнь.

Танос медленно, напряженно поднялся. По словам Ватлауса, по этой части галактики раз в две недели пролетал корабль – корабль до самого Асгарда. Космическое судно под названием «Кровавая Эдда» могло пересекать, как он это назвал, Биврёст – вероятно, искусственную червоточину, созданную по асгардским технологиям и ведущую к самому королевству.

– В замке находится сокровищница Одина, – сказал Ватлаус, захлебываясь кровью и останавливаясь, чтобы перевести дыхание. – Мимо нее не пройдешь. Это самая большая высотка в королевстве. Если попасть на борт «Кровавой Эдды», то можно пересечь Биврёст и добраться до дворца. Наверняка ты ищешь Этер, –- продолжал Ватлаус. – Камень Бесконечности.

– Камень Бесконечности. – Танос повертел эти два слова в голове, почувствовал, как они притягивают к себе некой психической гравитацией. Он никогда не слышал об этом камне раньше, но нечто в голосе Ватлауса – нерешительность и трепет, с которыми он произнес те слова, – говорило о многом. Камень Бесконечности. Он существует. Артефакт, который искал Его Светлость, не был порождением безумного мозга умирающего. Он и правда существовал.

Танос мечтательно произнес:

– Камень Бесконечности.

– Да. Отец Одина, Бёр, украл его у Темных Эльфов несколько тысячелетий назад.

– И ты считаешь, что он хранится у Одина.

– Никто не знает. Но в сокровищнице...

Ватлаус потерял сознание.

Потом он шевельнулся и откашлял нечто слишком густое для крови. Посмотрел оставшимся глазом на Таноса и прервал его мысли:

– Ты сгинешь там, титан. Ты погибнешь в лучах славы Асгарда.

– Ну, тебе я и этого обещать не могу, – отозвался Танос и, наклонившись, протянул руку к горлу асгардца. Был Ватлаус богом или нет, но он умер.

До прибытия «Кровавой Эдды» на заставу оставалось шесть дней. Все это время Танос, Ча и Кебби исследовали здание и строили планы.

Тут имелась отменная кладовая, таких Танос никогда раньше не видел. Целые говяжьи туши, соленые, консервированные. Бочонки медовухи. Хрустящее печенье и медовые пироги. Они ели и ели, пока им не стало плохо, потом их рвало, а затем они снова ели – потому что оно того стоило. Танос так вкусно не ел с тех пор, как покинул Титан.

– Будет кровавое месиво, – предупредил Танос, когда они набили животы и неподвижно лежали под весом съеденного.

– Только будет? – спросил Ча. – А как называется то, что ты сотворил с несчастным Ватлаусом?

– Будь у него возможность, несчастный Ватлаус убил бы нас, и глазом не моргнул, – сказал Танос.

Кебби согласно кивнула.

– Твоя склонность к пацифизму очевидна, но контрпродуктивна. Особенно в свете того, что нам придется убивать еще асгардцев.

– Твоя уверенность очаровательна и, возможно, безосновательна, – отметила Кебби.

Танос неуверенно пожал плечами.

– Я же говорил, что вы оба, должно быть, свихнулись, раз отправились со мной.

– Я тебя не брошу, – откликнулась Кебби.

– Я тоже, – помедлив секунду, сказал Ча.

Танос удивленно моргнул.

– Правда? Я думал, расправа с асгардцем тебя переубедит.

Ча надолго задумался, пощипывая себя за кончики острых ушей, как он часто делал, погружаясь в размышления.

– Асгардцы – воинственный народ, склонный к жестокости и кровопролитию. Я не буду оплакивать их смерть.

– Мне нравится твое затейливое лицемерие, – восхищенно проговорил Танос. – А теперь давайте посмотрим, что тут еще полезного.

Помимо кладовой, на заставе обнаружился внушительный арсенал – непонятно, зачем столько всего единственному постояльцу. Еда и оружие – это была основа жизни асгардцев.

Кроме топоров и мечей, тут имелись и более экзотические орудия убийства: безоткатный импульсный жезл, плазменный кастет, электрозарядный лук и даже нечто среднее между винтовкой и рефлектором. Когда Танос направил винтовку-рефлектор на цель и нажал на спусковой крючок, он выпустил невидимые звуковые волны, от которых застучали зубы и закровоточили глаза.

– Визгун! – воскликнул Ча. – Своими глазами ни разу таких не видел!

– Мощная штука! – закричал в ответ Танос.

– Обоих вас ненавижу! – ответила им Кебби, вытирая кровь на левом ухе. – В следующий раз читайте инструкцию!

Они посчитали доступные единицы вооружения, дошли до каждого входа на заставу и забаррикадировали их все, кроме главной входной двери. Сначала хотели снова попробовать действовать хитростью, но Танос сомневался, что им повезет во второй раз.

– Надо готовиться с боем проникать на борт, – сказал он. – Нам удалось ранить бога сохранности, но...

– Кстати, не за что, – перебила его Кебби.

– ... но нельзя полагаться на то, что удача улыбнется нам еще раз. Возможно, придется драться.

– Что ж, ну и хорошо, – отметил Ча. – Ведь у нас отличная команда из титана, который участвовал аж в паре боев, медика, который в жизни не видел войны, и женщины, которая выросла на корабле и никогда не дралась. И эта победоносная команда выйдет против отряда, известного по всей галактике жаждой крови и боевой доблестью. Разве что-то может пойти не так?