— И-и-и?

— А я — дракон, — недовольно продолжил чешуйчатый.

Моргнула. Потом еще раз и еще. Логику ответа это найти не помогло.

— И что ты этим хотел сказать? — осторожно поинтересовалась.

— Что там люди, и ты — человек, — пошел на второй круг клыкастенький, а я совсем запуталась.

— И что с того? — недоуменно нахмурилась.

— Что ты такая же, а я нет, — и вздохнул как-то совсем уж грустно.

А я задумалась. Ну не может же дракон переживать, что он будет выделяться. Тем более, Грошик в этой Мухоморовке был, значит, его должны знать и пальцами тыкать не будут. В чем тогда дело?

— Ты бы хотел быть таким же? — вдруг прошептала, осененная догадкой.

— Не важно, — мгновенно отозвался мой рыжик. И после недолгого молчания все-таки пояснил: — Ты захочешь остаться с ними.

— Зачем? — изумление было совершенно искренним.

— Потому что они такие же, — Грошик так и напрягся, ожидая моего ответа.

Даже не знала, что сказать. Как он только додуматься мог до такого?

— Зачем мне какие-то чужие люди, если у меня есть свой ты?

— Потому что тебе нужно жить с людьми, а не с драконом, — то есть он меня еще и убеждать в этом собрался?

Я фыркнула.

— Уже двенадцать лет живу с драконом, и ничего, — аргумент был самым весомым из всего запаса, но все равно не помог.

— Это ты пока ни с кем не общалась, — продолжал гнуть свое рыжий. — Вот посмотришь, как они живут, и захочешь свой дом.

Вот еще! Глупости какие!

— У меня уже есть отличный дом, — про то, что крыша протекает и стены рушатся, упоминать не стала. Потом как-нибудь заставлю его ремонтом заняться. — А ты — моя семья.

— Я же вредный…

— Я тоже, — пришлось признать. На самом деле я так не считала, это все дух противоречия взыграл. Да-да.

— И наглый, и противный… — продолжал перечислять дракон.

Надо же! Сам сознался! Надо запомнить этот момент. Но сейчас пришлось уверять чешуйчатого в обратном.

— И клыкастенький, и большой, и хороший, и вообще самый лучший, — улыбнулась и для убедительности чмокнула Грошика в широкий нос.

Дракон замер.

— Правда? — как-то жалобно у него вышло.

— Правда-правда, — горячо заверила чешуйчатого, дождалась ответного оскала и со спокойными зачатками совести улеглась спать.

На этот раз отключилась моментально. Только почувствовала, как мой дракон крепче обнял мою тушку хвостом, и улыбнулась. Зачем мне кто-то другой, если у меня есть Грошик.

— Васька! — шипел дракон, но мне было все равно. Меня было не остановить!

За спиной выросли крылья, и я неслась! Неслась вперед как ветер, не замечая ничего вокруг! Точнее, никого. А вот все остальное очень даже видела. Но еще больше хотела потрогать. Повертеть, потрясти, померить и вообще!

Глаза разбегались, ноги просто не желали стоять на месте, а меня так и распирало от восторга!

Ярмарка! Самая-пресамая настоящая!

Я бегала от лавки к лавке и не могла остановиться на чем-то конкретном. Хотелось всего и сразу! Откуда-то, из доселе неизведанных глубин души, поднялось просто нестерпимое желание уподобиться дракону из сказок, схватить блестящие, сверкающие, переливающиеся всеми цветами радуги прелесли, свалить в огромную кучу, нырнуть в нее с разбега и так и остаться там! Да-да! В общем, было не передать как здорово. И это лишь начало! Мы с рыжим только вошли, и тут столько всего… А там, дальше, где заканчиваются торговые ряды, где начинаются палатки со сладостями, и, по рассказам дракона, будут менестрели, циркачи, актеры и все-все — и вовсе чудеса расчудесные. И пляски, и хмельной сидр… Правда, Грошик про него так и не договорил, осекся на полуслове, но я-то сказки читала! Я все-все поняла.

Да, утром пораньше мы прилетели на ярмарку. Грошик зря волновался, люди… меня не впечатлили. Две руки, две ноги. Как я, обычные. Бегают, кричат, веселятся…. Но заговорить мне ни с кем даже не захотелось. Поначалу как-то страшновато было. Толпа… Такая огромная, что я, наверное, впервые растерялась. Застыла столбом на краю деревни и стою. Смотрю. Сделала шаг назад к своему родному и знакомому дракону и говорю:

— А может, не надо? — и вышло так жалобно-жалобно. Я передумала, мне и дома не плохо. Тихо, спокойно, лес, зверье. Я даже согласна пойти ягоды собирать. Вот прямо сейчас!

Дракон выдохнул, вдруг расслабился и, искренне мне посочувствовав, толкнул вперед:

— Надо!

Вот же!

— Раз уж ты меня сюда притащила, то будем смотреть на ярмарку! — уверенно проговорил он и добавил писклявым голоском: — И деревню! Самую-пресамую настоящую!

Я обернулась, грозно зыркнула на чешуйчатого засранца из-под насупленных бровей — очень надеялась, что это выглядело действительно грозно, — но он не проникся. Представляете! Состроил невинные очи и оскалился. Да-да, во все сто тридцать два. Не готовые морально к белоклыкой улыбке, при виде которой зубодер повесился бы от безработицы на первом же заборе, местные жители — те, кому посчастливилось увидеть сие явление, — дружно охнули и бросились врассыпную.

Дракон только хмыкнул и, приобняв меня хвостом, а на самом деле взвалив его на мои хрупкие девичьи плечи, начал рассказывать, что же ожидает меня на ярмарке, пока мы шли по неровным улочкам и петляли между домов. Не буду врать, рассказ рыжего зажег в моей нежной, пугливой и неискушенной душе интерес. А вот когда мы-таки дошли… Все! Я пропала. Окончательно и бесповоротно. Просто там тако-о-ое оказалось!

Собственно, именно поэтому я теперь носилась между торговыми рядами в естественнейшем желании любой девушки все пощупать и рассмотреть, а дракон продирался сквозь толпу, очень стараясь никого не раздавить, и шипел. На меня. Шипел! Представляете?

А что я? Я же не виновата, что тут столько интересного.

Полчаса спустя я уже безо всякого страха расталкивала людишек в стороны. А чего они на пути встали? У них ярмарка каждый четверг, а я семнадцать лет такого чуда не видывала!

В общем, я толкалась, человеки оборачивались и шипели на меня, потом их предельно аккуратно (уж я-то знаю!) расталкивал дракон, шипел в ответ, и все сразу замолкали и, как та птичка, что вроде бы просто так на ветке сирени сидит, прикидывались воздухом. Проще говоря, даже забывали, зачем пришли.

Парочка впечатлительных девиц попытались вскрикнуть и упасть в обморок. Слабонервные какие! Я только на них покосилась, брезгливо обошла кругом, чтобы, не дайте святые драконы, случайно не вляпаться, и направилась дальше к заветной палатке. Впрочем, так же поступили и все остальные. К одной только подскочил носатый веснушчатый парень и попытался помочь. Дивчина кричала громче, чем от вида дракона, и сама быстренько испарилась.

Но много шума мой рыжий не наделал. Заметно сразу — бывал! При воспоминании, что один гад без меня тут наследил, снова хотелось огреть его той самой шваброй, но мою кровожадность каждый раз усмиряла какая-нибудь безделушка.

— Бусы! — я от радости подскочила на месте и рванула к прилавку со всякими прелестями. — Грошик, ты посмотри! Какие краси-ивые! — ткнула я в длиннющую нитку из красноватых бусинок.

— Коралл! — горделиво приосанился мужичок за прилавком. — Заморский! В нашем королевстве таких не водится.

— Заморский… — восхищенно повторила я, не отрывая взгляда от прекраснейших на свете бус.

Подумать не успела, как они оказались на моей шее, обмотанные аж три раза, но от этого смотрелись настоящим ожерельем.

Передо мной тут же возникло зеркало, услужливо сунутое под нос мужиком, и…

"Какая я…. красивая", — вдруг как-то растроганно подумала я. И главное, не знаю почему. Я же была уверена, что прекрасна до невозможности! И дракон мой всегда так говорил… Когда я битый час гонялась за ним по замку с зеркалом в руке и шваброй наперевес. А тут…

— Хороша девка! — подтвердила старушка рядом со мной. Я удивленно посмотрела на нее. Со мной до продавца пока еще никто не заговаривал. — Хоть на выданье! Бери, первой красавицей на деревне станешь.