Криокома это всего лишь сон, отсрочка, таковым он был им для Китти. Анна же себя чувствовала совсем по-другому. Положить ребенка в криокапсулу для нее означало смерть и конец борьбы. Пусть это не так, но много ли вы помните случаев, когда здравый смысл сразу и однозначно побеждал?

Энн самой нужна была реабилитация или просто сторонняя помощь, разговор по душам, слова поддержки. Совсем немного, чтобы не дать затащить безвыходной на первый взгляд ситуации её в черную пучину безразличия. Выручила дисциплина.

Работа — спортзал, связка сработала и помогла Анне прийти в себя в тот же вечер. Уже спустя полчаса прыжков и переворотов, синяков и ушибов, образовавшихся от того же безразличия, мысли прояснились, стали оформляться в четкую структуру.

Боль привела в чувство. Тело начало ныть, а когда на очередном упражнении у Энн переклинило колено, и пришлось опуститься на пол, её наконец-то прорвало слезами.

Когда она попрощалась с Китти, внутри возникла пустота, будто бы отняли значимый кусок цели в жизни. Так оно и было. Но девочка жива, пусть и в заморозке. Почему же тогда Энн чувствует себя так отвратительно, словно отправила Китти на гильотину?

Из всех зол Энн сознательно выбрала меньшую, а внутри разъедающим червем копошилось понимание, что она проиграла, сдавшись обстоятельствам.

Луч надежды, что не все потеряно? Наверное. Но полутора лет в запасе теперь у Энн не имелось, значит — пора нащупать новые, более эффективные пути решения. Она подобрала бутылку с водой, стоящую возле скамьи и поплелась в душ.

Прохладные струи воды отрезвили. Нельзя раскисать, это всего лишь анабиоз, длинный, контролируемый сон. Анна приводила доводы один за другим, осталось закрепить результат.

Домой идти не нужно, более того, в таком состоянии— опасно.

Энн направилась в бар. Давно она не была в подобного рода заведениях, избегая алкоголя и других веществ, которые могли воздействовать на ее равновесие. Сейчас ситуация в корне отличается. Ей больше не требуется держать себя в узде, избегая моментов слабости, все уже свершилось, и настало время, когда разбитый бокал придется воссоздать с нуля. А ром и текила — лучшие катализаторы процесса. К тому же, определенно стоит отвлечься.

— Какие люди! — Жером улыбнулся во всю ширь, на которую был способен его огромный рот.

Размах немаленьких рук, похожих на толстые бревна, занял половину пространства барной стойки. Энн от неожиданности отпрянула, но, увидев знакомое лицо, облегченно выдохнула.

Дневная жара спала, и народ устремился развлекаться, кто в персональные боксы в объятия виртуальной реальности, а кто — по старинке, в бары, которые даже в 37 веке не утратили своей привлекательности для человечества.

— Привет, Жером, рада тебя видеть, — её тихий голос с трудом пробивался сквозь гул разговоров завсегдатаев.

— А я тебя… Не поверишь! — Жером словно не слышал никого, кроме девушки, как постоянные, так и случайные посетители утратили для него ценность. — Чем тебя угостить? А ну, брысь! — бармен шикнул на какого-то сопляка, то ли студента, то ли обычного клерка, не внушающего доверия. — Уступи даме место!

Парень начал возмущаться, но кто-то из живого персонала увлек его в недра заведения, где всё ещё были свободные столики.

Энн заняла опустевший высокий табурет и выдохнула.

— Сделай мне что-нибудь вкусное.

— Как обычно? — усмехнулся Жером, доставая из-под стойки огромный бокал, по объему чуть больше кружки для пива.

Анна недоверчиво посмотрела на прозрачное стекло, задумалась на секунду, а потом молча кивнула.

— Давно тебя не видел, — Жером колдовал, смешивая соки и сиропы, причудливо укладывая слои ликеров.

— Да…

— Напомни, сколько? В последний раз я видел тебя под руку с заезжим красавчиком, как там его звали?

— К черту, Жером, давай об этом не будем.

Огонек гнева полыхнул и тут же погас. Мерные звуки шейкера успокаивали, и девушка поддалась соблазну расслабиться. В конце концов, она сидит в баре, под рукой большой и теплый друг, который, как она поняла, с радостью послужит жилеткой хотя бы на ближайшие пару часов.

— Хорошо, держи.

Бармен протянул ей бокал с адским миксом, но Энн разнообразие цветовой палитры не смутило. По-детски пухлые губы коснулись края стакана, на языке закружился вихрь знакомых ароматов и вкусов.

Прогресс двигался семимильными шагами, однако же, алкоголь так и остался невкусным — никто не делал исследований и не предпринимал попыток полностью убрать горечь и неприятные ощущения из спирта. Максимум, чего достигли бары и рестораны — непобедимый этиловый градус глушили химические отдушки, сахар и ароматизаторы. А жаль, озолотились бы… Ну, или население вконец бы спилось.

Выпивка и расслабление, конечно, дело хорошее, но работать кому-то надо. Размышления прервал голос Жерома.

— Ты долго будешь витать в облаках, Энн?

— Да не в облаках я…

— Вижу, признавайся, зачем пришла? — здоровяк перегнулся через стойку, чтобы лучше слышать девушку.

Интимных разговоров она не планировала, поэтому вымученно улыбнулась и ответила:

— Напряжение просто сбросить хочу. А в голову не лезет ничего, кроме как «Горгулью» зайти. Там хотя бы живой бармен есть.

После третьей порции Анну разморило, и она решилась рассказать Жерому о том времени, когда пропала из поля зрения старого знакомого. В беседу то и дело вмешивались молодые и не очень люди, решившие предложить провести вечер в уединении и компании с девушкой. Она отмахивалась, увлеченная повествованием, Жером изредка качал головой, переспрашивая и уточняя, иногда отвлекаясь на посетителей. Основную работу выполняли дроиды, но далеко не каждому гостю нравилось общаться с оснащенной примитивным интеллектом машиной. Да, Жером в баре служил лишь придатком, данью прошлому, когда человек, разливающий выпивку, спасал от всех проблем.

Собственно, сегодня он и выполнял непосредственно прямую функцию — Энн надо выговориться. После трехчасовых излияний девушка была заботливо погружена на такси и доставлена домой. В голове царили легкость и спокойствие, а сознание витало где-то в параллельной вселенной.

С трудом добравшись до кровати, она прикинулась бревном, не потрудившись снять одежду, и забылась тяжелым, беспокойным сном, прерывающимся чувством тошноты и ощущением полета на каруселях.

Будильник терзал тишину безмолвного бокса. Девушка с трудом разлепила глаза, на автомате поднялась с постели и направилась в душ. Запоздало догнала мысль про Китти, но Энн негатив предпочла законсервировать, стараясь внушить сознанию установку, что все будет хорошо. Не предательство это, малышка пока в безопасности. И если такова цена, значит, обстоятельства оказались сильнее. Анна билась изо всех сил, но, видимо, недостаточно хорошо. Впрочем, и не так уж и плохо.

Жером вроде говорил, что сможет помочь… Девушка скривилась от головной боли. Горло терзала жажда, шум вентиляции с подобием климат-контроля давал мозгу дикий, как изощренная пытка, резонанс.

Кофе, нужно выпить кофе. На часах — 6 утра, сегодня выходной — и это настоящий праздник. Так хочется сходить с Китти куда-нибудь. Китти…

Интерфейс после первого глотка бодрящего напитка счел носительницу нейросети дееспособной и решил напомнить о своем присутствии. В левом верхнем углу начал раздражающе подмигивать конверт с цифрой 5, обведенной в светящийся желтый круг. Ничего важного — действительно ценная информация подсвечивается красным, а тут…. Она подавила вспыхнувший интерес, решив сначала прийти в норму.

— Уймись, — Энн приказала сети замолкнуть хотя бы на 10 минут, последствия алкогольного отдыха все еще мучили тело.