Кулон второй половинки. (Артефакт, позволяющий мгновенно переместится к тому, у кого находится его вторая часть. Затраты на телепортацию рассчитываются основываясь на расстоянии, которое разделяет половинки кулона).

— Как романтично. — Усмехнувшись, со скепсисом произнес Малис, закинув следом за свитками в свой инвентарь и этот артефакт. — С учетом того, что в этом месте тебя разве что стены не пытаются убить, найти себе товарища — та еще задачка.

Внезапно рассуждения охотника прервало утробное урчание в животе, напомнившее парню о том, что он очень давно уже ничего не ел.

— Вроде как с основными моментами разобрались, пора бы и на кухню наведаться.

Страх перед тем, что лежит за гранью бытия — на этой человеческой слабости базируется одно из самых могущественных средств контроля стада. На заре времен, как только первобытный дикарь осознал себя отдельным мыслящим индивидом, ему потребовались объяснения различных происходящих вокруг процессов. Одновременно с этим невероятно усилился заложенный природой инстинкт самосохранения. Очень быстро «дикарь» понял, что чем больше он сможет узнать сведений об окружающем мире, тем проще ему будет выживать. Уже в те времена первые «пастухи» смекнули, как заставить стадо двигаться в нужном им направлении, гордо восседая на самой вершине пирамиды власти. Наделяя мистической силой природные явления, назначая священных животных, они стали собирать власть в своих руках.

С развитием общества трансформировалась и жреческая каста. Духов предков заменили полноценные боги, появились первые теократии, в некоторых уголках мира развившиеся в нечто совершенно противоположное начальной задумке. Теперь людей стали приносить в жертву ради «общего блага». Подобная идея практически без изменений дошла и до наших дней, прочно засев в головах некоторых отдельных личностей, а порой и целых народов. Конфликтуя друг с другом, воруя и видоизменяя священные писания, религии трансформировались, долгое время, не давая развиваться науке и технике, всеми силами тормозя технический прогресс. И даже сейчас, когда в религии не осталось абсолютно никакой потребности, жреческая каста находит рычаги воздействия на свою паству, заставляя ее послушно двигаться в нужном ей направлении.

В их преставлении человек не самостоятельная осознающая себя личность, а Раб божий. «Земной путь» раба должен быть направлен на обретение благодати, путем молитв, пожертвований и «праведной жизни». Ведь только так можно обрести счастье там, на условных небесах. Уверуй и вечная жизнь тебе обеспечена.

Круг замкнулся. После миллионов загубленных жизней в тысячах религиозных войн, все вернулось к истокам. Кровавые пастухи вдруг превратились в кротких агнцев, невинным взором взирающих на чернь со своих новых пьедесталов.

— Ты боишься смерти Джек? (с).

Даже некоторым обитателям Особняка кошмаров еще не удалось побороть этот сильнейший первобытный инстинкт. Но в отличие от стада, все они прекрасно понимают, что вопрос веры не в боге, ибо он есть в каждом! Вопрос веры в религии, создаваемой закутанными в шелка и злато жрецами. Избежать смерти можно только одним путем, стать сильнее здесь и сейчас, сражаться со всеми напастями, которые посылает тебе жизнь, становясь сильнее с каждой новой победой. Идти по головам, без жалости втаптывая в грязь трупы своих врагов. Ведь в реальности закутанный в шелка и злато жрец ничем не отличается от прячущегося во мраке ночи монстра. Им обоим ты нужен для выживания.

Современный человек волен сам выбирать свою судьбу. Стать рабом любой из надстроек или пойти наперекор им, клейменым обществом маргиналом. Положить свою жизнь на собственное развитие, и продвижение научно-технического прогресса или дрожать в страхе до самого конца, надеясь, что мифологический загробный мир существует и примет тебя с распростертыми объятиями. Потребность человека в вере не предполагает наличия целой религии с восседающими на золотых тронах самонареченными «наместниками Всевышнего».

Для обитателей Особняка кошмаров такой вопрос не стоит в принципе. Только отбросившие свой страх перед смертью смогут эволюционировать. Их цель: стать сильнее здесь и сейчас. Ибо без этого не будет никакой «вечной жизни».

***

Проверив экипировку и оружие, Малис убедился, что в данный момент в Особняке кошмаров действует правило «Мирной зоны» и, заперев за собой входную дверь, осторожно пошел по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж. Несмотря на обилие жильцов в этом странном пансионате, на пути ему так никто и не встретился. Двери во все комнаты были плотно закрыты, гостиная на первом этаже пустовала.

«Для кого тогда везде присутствует освещение?» — подумал парень, осматриваясь по сторонам.

И действительно, что на втором этаже, что на первом, все комнаты и коридоры были хорошо освещены, а еще чисто убраны. Ни на предметах интерьера, ни на светильниках нельзя было найти ни единой пылинки.

«Кто же эти невидимые горничные, что поддерживают чистоту во всем доме?» — пожав плечами, охотник развернулся на девяносто градусов и пошел к входу на кухню. Маятниковые переборки чуть слышно скрипнули, будто бы так было надо. Яркий свет ударил по глазам на мгновение, дезориентируя парня. Когда зрение вернулось, он увидел большую прямоугольную комнату с чередой двухметровых белых шкафов вдоль одной из стен. Напротив них располагалось несколько деревянных столов и стульев с высокими резными спинками. На всех столах присутствовала тканевая скатерть с краями-рюшечками, отличающаяся от соседних лишь своим цветом. Белый, золотой, черный, красный, синий, зеленый и серебристый — всего столов насчитывалось семь. За каждым из них могло бы поместиться минимум четыре человека, но сейчас почти все они пустовали, лишь за «серебряным» сидела пара человек. Услышав скрип салунных дверей, они синхронно повернулись в сторону входа.

— О, какие люди к нам решили заглянуть! Никак тот самый новичок, сумевший завалить шлюху и мимика! — Восторженным басом заговорил один из них.

— Он, точно он! — Вторило ему второй, более мягкий голос.

Парочка восседавших за «серебряным столом» охотников была довольно колоритной. Плотный, около метра девяноста ростом мужчина средних лет, с засаленными слипшимися черными волосами, шрамом через все лицо, в длинном, до самого пола, потертом кожаном плаще и одетый в обычную повседневную тканевую одежду худощавый старик с тонкой седой бородкой. Хлопковая серая рубашка с короткими рукавами и того же цвета штаны, а так же сандалии на металлических застежках, обернутых вокруг икр этого персонажа, смотрелись очень необычно.

— Да не стой ты в дверях, проходи, присаживайся. Мирное время же сейчас. — Продолжил говорить старик, увидев, что парень замешкался.

— Ага, захвати жратвы по вкусу, да подсаживайся к нам.

Проявленная Малисом осторожность была понятна. До этого момента парень ни разу не сталкивался, ни с одним обитателем Особняка кошмаров, который бы не хотел его убить или поработить его разум. Благодаря своему опыту он уже понял, что все они здесь враги друг другу, но Мирное время давало некоторые поблажки. Пока действовало правило неприкосновенности, можно было договориться о союзе на ближайшую охоту, узнать что-нибудь новенькое о своих противниках, поговорить на общие, отвлеченные темы, конечно же, не забывая при этом и о своих истинных мотивах.

По-прежнему не говоря ни слова, Малис подошел к первому попавшемуся холодильнику, коими на проверку оказались белые шкафы у стен, и потянул за блестящую металлическую ручку. Тут же перед ним высветилось диалоговое окно с ассортиментом блюд и их стоимостью в ор. Этот «холодильник» предлагал лишь ассортимент из рыбных блюд, два последующих относились к мясу и овощам, четвертый делал десерты, а доступ к двум последним для Малиса оказался закрыт.