— Хорошо, Виталик. Жди, соберусь и выезжаю.

Отложив телефон, я нашла один из чистых дисков, которые лежали у меня на всякий случай, поставила файлы на запись, как можно быстрее оделась, посмотрела на себя в зеркало.

Привести себя в порядок, голову помыть, накраситься точно не помешало бы, но не хотелось. В голове было только одно желание — побыстрее добраться до Виталика и показать ему эти аудиофайлы. Он вроде как талантливый программист, надеюсь, сможет понять, что это такое, как оно работает и кто его сделал.

Когда аудиофайлы были записаны на диск, я бросила его в сумочку и стерла их со своего компьютера. Зачем — сама не знаю, но внутренний голос подсказал мне, что так нужно.

Сегодняшний день был солнечный, приятный, один из тех, которые напоминают, что не так давно закончилось лето. Пройдет месяц, может, даже недели две, и начнутся морозы, дороги покроет снегом, начнется предновогодняя суета. А сейчас все еще можно было насладиться осенним теплом. Но мне было не до этого. Голова раскалывалась почти в буквальном смысле. Я уже успела пожалеть, что вставила чертову флэшку в компьютер, что прослушала ту музыку. Вот оставь я все как есть да отдай карту стажеру — сейчас спокойно отдыхала бы дома, а завтра навестила бы Стаса в больнице, заехала бы к Оксанке, может, на часик заскочила бы к маме. Но нет же, чертов человеческий интерес всегда идет впереди здравого смысла! И, ведомая им, вместо отдыха, с энциклопедическими знаниями в голове я понесусь через весь город к Виталику! Дура!

Я вышла на улицу, миновала сидевших на лавочке и что-то обговаривающих бабушек. Мой темно-бордовый «Ауди» стоял там же, где и всегда.

Сев за руль, я завела двигатель.

Пусть прогреется минуту-две.

Тот район я знала довольно плохо, поэтому решила включить навигатор, но пока он грузился, поняла, что в нем нет необходимости.

Карта Москвы всплыла в памяти, будто когда-то я выучила её всю — каждый закоулок, каждый поворот, каждое строение. Закрыв глаза, я словно увидела город с высоты птичьего полета. Мозг автоматически, словно по волшебству, проложил курс. Я откуда-то узнала, что на Садовом огромная пробка, и путь лежал через небольшие улочки и переулки.

Голова снова резко заболела.

Да что же за черт!

Я потянулась к бардачку, где лежали таблетки на всякий случай, проглотила две капсулы обезболивающего.

Хоть бы не попасть из-за неё в какую-то аварию.

Медленно и аккуратно я выехала со стоянки, потом со двора, вклинилась в поток машин. Солнце светило довольно ярко, поэтому надела припасенные как раз на подобный случай темные очки.

В это время машин было не очень много, к тому же я знала, как объехать пробки, и, казалось, дорога не займет много времени. По московским меркам сорок пять минут — час — это чертовски мало.

Я остановилась на очередном светофоре. Вот за поворотом удобно расположенный магазинчик, пожалуй, выйду там, куплю то, что просил Виталик.

Светофор все мигал красным, и я оглянулась по сторонам. Рядом стояла старенькая «Волга», контрастировавшая с красным «Порше», синий «Митсубиси» с шашечками такси на крыше и темно-зелёный «Сааб».

Красный сменился желтым, потом зеленым, я отпустила тормоз. Повернула, собираясь остановиться у магазинчика, «Сааб», который я наблюдала через зеркало заднего вида, тоже повернул, на миг притормозил, словно его водитель думал, куда ему нужно ехать, а потом набрал скорость и, обогнав меня, унесся прямиком по улице.

Черт, во что я вляпалась?

Любой другой человек, наверное, не обратил бы на ту машину внимания, но я прямо почувствовала — за мной следят.

Только в кино и низкопробных бульварных романах в мягкой обложке слежка за человеком осуществляется здоровенными амбалами, облаченными в черные похоронные костюмы и передвигающимися исключительно на таких же черных джипах. Там обычно главный герой видит слежку за километр и лихо избавляется от неё. В жизни все и близко не так. Если получится — интересующиеся вами люди просто подкинут маячок, а сами будут находиться на довольно приличном расстоянии. Если такой возможности нет…

Во-первых, следить будут не на одной машине, а на нескольких, поочередно сменяющих друг друга; во-вторых, для наблюдения выберут не чёрные джипы с тонированными стеклами, а самые распространенные, встречающиеся на каждом углу марки; и в-третьих, следящий будет самым обычным человеком, любого возраста или пола, ни в коем случае не здоровяк с лицом и телом Арнольда Шварценеггера.

Следить могут как сзади, так и спереди, и если наблюдатель поймет, что его обнаружили, он сразу же скроется, а на следующем повороте к вам приставят другую машину.

Таким образом, даже если получается заметить или почувствовать за собой слежку, никогда не будешь уверен наверняка. В конце концов, все могло показаться. Возможно, водитель темно-зелёного «Сааба» действительно раздумывал, куда ему лучше поехать, искал подходящий маршрут. Не случись то, что случилось, — я бы никогда не обратила внимания на ту машину. Если же за мной действительно следят — «Сааб» я больше не увижу. На следующем повороте ко мне пристроится другая машина с другим водителем.

Черт подери, во что я вляпалась? И что делать дальше?

От нервов все мое тело с головы до пят покрылось холодным потом, а пальцы на руле задрожали.

Думай, Ирка, думай.

Я остановила машину у обочины, сняла очки, во все легкие вдохнула воздух.

Если за мной действительно ведется слежка, сейчас, видя, что я слишком долго задержалась в этом переулке, они пошлют пешего наблюдателя. Им может быть кто угодно — вон тот мужчина, несущий в руке пакет, по видимости, с продуктами, или та женщина с излишком веса, а может, вон та прогуливающаяся держась за руки парочка. Любой, за исключением разве что детей и совсем уж стариков.

Я закрыла глаза, вспомнила карту этого района. Если свернуть направо и проехать через несколько двориков, можно выехать на дорогу с меньшим движением. Там следить за мной им будет гораздо сложнее.

Ай!

Голова снова заболела, а перед глазами поплыло марево. На миг показалось, что машина поднялась в воздух, качнулась и снова опустилась на дорогу. Перед глазами пролетели разноцветные мушки. Почему же не помогла таблетка?

Зараза!

Я закрыла глаза, попыталась отдышаться, прийти в себя, и, кажется, это у меня получилось. Голова все еще болела, но вести автомобиль казалось возможным.

Я нажала на газ, въехала в небольшой дворик среди домов, построенных еще при Сталине. Благо в это время машин здесь почти нет, поэтому через двор я проехала довольно быстро. Въехала в следующий, где и дома были поновее, и машин побольше, с трудом разминулась с довольно большим фургоном.

Да что же я делаю? Может, и не следит за мной никто? Может, я становлюсь похожей на Наташу, вижу слежку во всем, даже в самых невинных вещах.

Но все-таки перестраховаться стоит.

Выехала на улицу, где машин в сравнении с предыдущей было значительно меньше, и сразу же поняла, что все эти маневры были бесполезны. Если захотят — найдут меня и здесь. Слежка невозможна разве что на каких-то загородных дорогах, где машина проезжает раз в час, но подобных поблизости, к сожалению, нет.

Вырулив на улицу, я пристроилась перед большим грузовиком. Так риск обнаружения сзади был довольно низок.

Светофор впереди мигнул красным, заставив меня надавить на тормоз. Я оглянулась. Хотя чего оглядываться? Наблюдать за мной может вон тот мужчина в старом поцарапанном жигуленке или компания в вон том черном внедорожнике. А может, вон та девушка в «Мазде»?

Да нет, безумная мысль.

А хотя…

Если есть шанс оторваться от преследования, то именно сейчас.

Нет, нельзя, могут же люди пострадать. Но если за мной действительно следят…

Что же делать, черт его дери? Мое сердце забилось сильнее, красный свет светофора так и манил попробовать.

Я осмотрелась. Поток машин на перпендикулярно проходящей дороге был не очень высок.