— Провидец провидцу рознь, — ответил он. — Кто-то видит четкие картины, кто-то расплывчатые. Кто-то ближайшее будущее, кто-то далёкое. У одних это проявляется с детства, у других позднее. Пророчества — это талант, — он снова присел рядом. — Такой же, как рисовать, писать книги, слагать стихи или лепить скульптуры. Мозг преодолевает звукокод и по теории распределения разума получает больше, чем другие. Твой пророческий дар раскрылся после того, как тебе поставили импланты, противящиеся восприятию оболванивающего кода. Но, может, и раньше ты чувствовала, скажем, что ваза должна упасть, и переставляла её. Подсознательно, на автомате. Главное, что нужно знать о пророчествах — это не точное будущее, а лишь самый возможный вариант из многих. Его можно предотвратить, направить по другому пути.

Значит, это все сбудется? — я была в шоке. Мои мысли стали вялыми и тягучими, тело словно вышло из-под контроля и не могло двигаться, я просто смотрела в кажущееся мертвым лицо Иваныча, ожидая ответа.

— Не сбудется, а имеет наибольшую вероятность сбыться, — вздохнул он. — Вот для того, чтоб это не сбылось, ты мне и нужна. Нужно точно узнать, что замышляют пришельцы.

Вот к этому он и вел. Голову морочит, значит.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? Ведь ты любишь манипулировать людьми. Для тебя окружающие — лишь пешки, которыми ты жертвуешь направо и налево. Люди, которых ты послал в отель, погибли! — меня опять переполнила небывалая злость на Иваныча, его выражение лица показалось самым неприятным на свете, но где-то в глубине души я понимала, что это лишь нежелание принимать то, что он говорит. Что-то изнутри подсказывало мне, что мои видения — это правда, которая сбудется, если дать ей сбыться.

— Идем за мной, я тебе покажу, — он встал и направился к двери. По режущему слух скрипом полу я двинулась за ним.

За дверью оказалась такая же деревянная, ветхая и скрипучая лестница. Мы спустились вниз. Судя по обилию дерева здесь и висящей на стене коридора медвежьей голове, я нахожусь в каком-то охотничьем домике. Интересно, где этот домик расположен?

— Прошу сюда, — Иваныч открыл передо мной одну из дверей, яркий свет сразу же ударил в глаза.

Да тут же целая лаборатория! Огромная комната, освещенная ярчайшим светом ламп. Компьютеры на столиках, не обычных, а голографических, за которыми трудились несколько человек. Вся комната была заставлена разнообразными приборами, о предназначении львиной доли которых я не догадывалась. В длинном аквариуме сидел Клифи. Синяя рептилия сразу же одарила меня хищным взглядом и оскалила зубы. Кроме неё, кажется, никто не обращал на меня внимания.

— Где мы? — спросила я, поняв, скорее почувствовав, что это не совсем наш мир.

— На антиземле. Тут организации искать нас будет трудно, — ответил Иваныч. — Нет возможности использовать людей, часть электроники в условиях антиземли не работает, летать трудно, даже орлам.

— Если звукокоды живые и разумные, почему они не могут передать сигнал другим звукокодам? Манианам? — кажется, во мне опять просыпалось любопытство.

— А вот это и для меня загадка, — ответил Иваныч и прокашлялся, закрыв рот кулаком. — Они находятся во всех людях на Земле. Даже в собаках и птицах, которые хоть раз в жизни слышали музыку со звукокодом. И словно притаились. Не предпринимают никаких действий, молча выполняют свою функцию. Как будто ждут чего-то. Кстати, ты знаешь, что тарпакианцы не совсем живые существа?

— То есть — не живые? — удивилась я.

— То есть они живые, но искусственны. Созданы непонятно кем для проведения сложных математических вычислений.

— Но у них же нет математики! — я удивилась еще больше.

— У них математика фоновая. Пока два из трех сознаний активны, одно пассивно проводит просто-таки сумасшедшие исчисления, — Иваныч восхищенно развел руками. — При этом вычисляет он втайне от самого себя. Кто их создал — загадка, но тарпакианец — это по сути живой сверхмощный компьютер. Посмотри сюда.

Он подошел к огромному, метра два в высоту, металлическому цилиндру, высящемуся в углу комнаты, нажал какую-то кнопку, и створки цилиндра с шипением разъехались.

О Господи!

Я застыла в ступоре. К горлу подступил колючий комок, а рука автоматически прикрыла рот. Неужели это?.. Да нет, не может быть. Что они с ним сделали?

Внутри цилиндра находилась высокая емкость с прозрачной жидкостью, в которую был погружен Стас. Ко всему его телу подсоединялись какие-то проводки, датчики, изо рта выходила дыхательная трубка.

Был ли он сейчас в сознании? Кажется, нет.

Моя нога сама сделала шаг к цилиндру, а рука опустилась на обжигающе холодное стекло. Все моменты, когда мы были вместе, пронеслись в моей памяти один за другим. Я посмотрела в его казавшееся умиротворенным лицо, представила, как его глаза открываются, смотрят на меня…

Нет, то была не я. С ним был кто-то другой, а я лишь наблюдала чью-то жизнь, словно подсматривала сквозь замочную скважину.

— Что с ним? — прошептали мои губы.

— Мы пытаемся извлечь информацию из его мозга, — ответил Иваныч. — К сожалению, разум Стаса настроен так, что при активном вмешательстве через звукокод, попытке допросить информация стирается. Поэтому нужно делать все как можно аккуратнее.

— Что это за жидкость?

— Вода с некоторыми примесями. Ничего необычного, но это хороший проводник. Мы проецируем его мозговую активность на воду и уже оттуда пытаемся их считать. Вот, подойди сюда, — он подозвал меня к одному из компьютеров. Посмотри, изучи. Это данные из разума Стаса, преобразованные в текстовый формат. Они обрывчаты, неполные, но общий смысл понять можно.

Я присела за голографический монитор, провела по нему пальцем…

Правда, теперь уже не подлежащая никаким опровержением и иным трактовкам, предстала предо мной во всей красе. Все, что говорил Иваныч, оказалось абсолютной истиной. Вот они, воспоминания Стаса. Как он выжил при взрыве, как пришельцы восстановили его, и последнее задание — я.

Ликвидировать лидера террористической группы Сергея Ивановича Маркова. Доставить в центр для исследования пророка Ирину Анатольевну Петрову.

Меня должны были взять на следующей вылазке в центр, то есть завтра или уже сегодня. Что-то закололо в моей груди. Текст на экране показался зловещим, словно смотрел в меня и лелеял недобрые помыслы.

И меня поразило не столько то, что он со мной сделал, сколько то, как он мог из того самого милого парня, с которым мы были знакомы, превратиться вот в это. В бездушную машину пришельцев, не знающую пощады.

— Удостоверилась? — спросил присевший на соседний стул Иваныч.

Я молча кивнула. Говорить было трудно, да и не хотелось. Здесь все понятно без лишних слов.

— Поможешь нам? Отправишься в центр? Заодно информация, полученная тобой, поможет расшифровать твои видения.

— Да, — ответила я. Не столько от стремления помогать Иванычу, сколько от желания понять, что со мной происходит, и жажды мести организации за украденную у меня жизнь. А ведь если я действительно вижу будущее, они будут пытаться найти меня и дальше. И не Сергей Иванович виноват в том, что со мной случилось, а именно организация. Чертовы пришельцы.

— Тогда нам нужно приготовиться, — сказал Иваныч. — Тарпакианский контроль может опознать тебя. Нужно ввести изотоп, от которого ты будешь для них невидимой.

— Хорошо, — уже с уверенностью ответила я.

Черный «Альфа Ромео», ведомый Максом, выехал с антиземли, и я застыла от удивления. Машина неслась по воде! Словно катер! Или летела в нескольких сантиметрах над водой. Что за черт! Под нами была покрытая мелкими волнами водная гладь, и на миг я подумала о том, как буду выбираться, если «Альфа Ромео» начнет тонуть.

Резиденция находится в антиизмерении реки Тибр? Кажется, да!

Нас тряхнуло, и я поняла, что автомобиль выехал на небольшую улочку, плотно прилегающую к реке.