— Вкусно, — восхитилась я, попробовав мясо.

— Мне тоже нравится, — Томаш поднял бокал с вином. — За знакомство?

— За знакомство!

Мы выпили, но напиток, в отличие от мяса, мне не понравился. Слишком уж кислый.

— Расскажешь о себе побольше?

— Ты первый, — усмехнулась я.

— Дамы вперед, — развел руками он.

— Ну-у-у, — протянула я и начала рассказ. Не того, что со мной было, конечно, а другую, придуманную для таких вот случаев биографию, которую пришлось выучить назубок. Выросла в малюсеньком городке на юге Чехии, потом переехала в столицу, закончила институт — одним словом, все так, как и должно быть у нормального человека. На самом деле жизни большинства отличаются друг от друга лишь в деталях, но в общем, на кого ни посмотри, — одна и та же картина.

Потом к рассказу приступил Томаш, и его история мало чем отличалась от моей, разве что только в том, что он коренной обитатель Праги, работал фотографом и пообещал мне устроить бесплатную фотосессию в студии с профессиональной аппаратурой.

От скуки я посмотрела в окно на оживленную улицу.

Хм, странно. Кажется, вот этой черной «БМВ», когда мы входили, не было, а после нас внутрь никто не заходил.

Появилось ощущение, будто на меня из той машины кто-то смотрит.

Так. Паранойя, остановись! Мне уже хватило первого месяца здесь, когда я в каждом встречном видела врага. Можно мне хоть немного пожить нормально, без тебя, паранойя, а?

Но ощущение чужого взгляда не покидало ни на миг. Да что же такое? Пора бы поискать хорошего психолога, но толку? Психологам, чтоб они помогли, нужно правду говорить, а тут, если даже решишься и расскажешь все как есть — к психиатру отправит.

— А ты? — спросил Томаш.

— Извини, что? Засмотрелась в окно, показалось, что там знакомый, — натянуто улыбнулась я. — Так что ты спрашивал?

— Ты была в национальном музее?

— Нет, — покачала головой.

— Хочешь, завтра сходим? Говорят, там сейчас хорошая выставка.

— Пожалуй, не откажусь, — я пригубила вина и снова взглянула в окно — черного «БМВ» уже не было. Похоже, кто-то просто затормозил. Не нужно внушать себе лишних мыслей!

Я положила руку на стол, и Томаш сразу же накрыл её своей. Первой моей мыслью было обвинить его в наглости, но вот только в чем смысл? Мне было приятно, да и отвлекало от дурных параноидальных мыслей, и я улыбнулась. Лишь бы не счел меня за ту, которая отдастся сразу же за приятно проведенный вечер в кафешке. Хотя, если уж на то пошло, то черт его знает — от последнего мужчины в моей жизни меня отделяли годы.

— Расскажи о своих увлечениях, ну. Кроме творчества Перуниной, — попросил Томаш. — Может, найдем еще какие-то, — он усмехнулся, — точки соприкосновения.

— Да как обычно, как у всех, люблю посмотреть хороший фильм перед сном, немного увлекаюсь веб-дизайном, — ответила я, вспомнив, как освоила программы для дизайна за вечер, благодаря отсутствию влияния оболванивающего звукокода. Наверное, выйди я за кого-нибудь замуж, для него это было бы невыносимо трудно — знать, что твоя жена может разобраться в чем-либо за считанные часы, да и мне не легче — скрывать от близкого человека всю свою биографию. Брр. От одной мысли стало плохо. Одним словом, если для меня и остались какие-то варианты отношений с противоположным полом — то недолгие и без обязательств.

— Дизайн — это хорошо. Самому что-то иногда рисовать приходится, — ответил Томаш. — Там кто-то хочет рамку на фотографию или фон сменить на более привлекательный. Помню одного клиента, который говорил жене, что ездит в заграничные командировки, сам же встречался с любовницей, а ко мне приходил, чтобы я сделал ему фотографии на фоне Эйфелевой башни, лондонского Тауэра и тому подобное.

Мы вместе засмеялись. Додумываются же люди. Не проще ли сразу развестись?

Еда и вино закончились незаметно, а я почувствовала, что насытилась.

— Еще посидим или прогуляемся? — спросил Томаш.

Место было красивым и здесь под приятную музыку можно просидеть весь вечер, но лучше, наверное, пройтись.

— Прогуляемся, — я посмотрела в окно, где на город потихоньку опускался вечер. — Только схожу в уборную.

Он кивнул и я, поднявшись, прошла через зал к дверям в туалет. Что за черт? Тот хмурый мужчина, сидящий за столиком в одиночку и распивающий пиво, кажется, провел меня взглядом.

Так-с, кажется, снова паранойя. Появились мысли, что в одиночку в подобные места не ходят, да и взгляд у него, кажется, был не тот, которым мужчина может смотреть на понравившуюся женщину, а другой, изучающий, словно он пытался зафиксировать меня в памяти.

Спокойно! Просто какой-то хмырь, может, он на всех так смотрит.

Я зашла в уборную, немного подправила макияж.

Ненавижу свой взгляд. Ненавижу. Взгляд, который постоянно анализирует, даже в самых невинных вещах видит какую-то опасность. Опасается наткнуться за углом если не на Иваныча, то на кого-то из его приспешников. Надеюсь, со временем пройдет, как только я приехала сюда — видела врага в каждом встречном и месяца два боялась выходить из дому.

Проходит. Пройдет. Главное — отвлекаться на что-то другое и не сидеть без дела.

Томаш ждал меня на улице. Как только я вышла, он взял меня за руку, и мы медленно пошли в направлении площади.

Вечерняя Прага и дневная Прага, как мне казалось, два совершенно разных города. Первый активизирует, стимулирует к действию, второй же действует успокаивающе. Стоит только взглянуть на вот эти старинные дома, в окнах которых зажигается желтоватый свет, как сразу чувствуешь себя дворянкой из прошлого, прогуливающейся по улочкам и аллейкам в компании какого-нибудь графа. И даже поток машин не в состоянии прервать это ощущение.

А вот и бигборд Наташи Перуниной. А ведь у неё и взгляд поменялся. Теперь скорее у меня взгляд, как у овцы, окруженной волками, а у неё все это сменилось уверенностью в себе. Молодец писательница, и спасибо ей за то, что приютила мое рыжее чудо.

— Так смотришь на неё, — окинул меня взглядом Томаш.

— Кошка красивая, — ответила я. — Люблю рыжих кошек.

— Кошки — это круто, — ответил он. — Была у меня, правда, серая. Самое преданное существо на свете, что бы там ни говорили любители собак.

— И что с ней стало?

— Умерла, — Томаш грустно вздохнул. — От старости. Пятнадцать лет радовала и… Хотел котёнка завести, да вот не хочется мне другого кота. Мою кошку никто не заменит. Ладно, давай не будем о грустном.

Я кивнула, вспомнив последний взгляд Буськи, но сразу же отогнала от себя эту мысль, чтоб не расплакаться.

— Посидим? — он указал на деревянную лавочку на обочине улицы.

— Пожалуй.

Да нет, не может быть!

Как только я села на лавочку, краем глаза заметила тот же черный «БМВ», который стоял возле кафе. Он был припаркован возле дома напротив. Конечно, такой автомобиль — не редкость, покатавшись несколько часов по улицам Праги, можно насчитать пару десятков подобных машин, но меня не покидало чувство, что «БМВ» тот самый.

— Ты как-то побелела, — посмотрел на меня Томаш.

— Наверное, вино плохо сказалось, обычно я пью алкоголь раз-два в год, — отовралась я, не спуская глаз с подозрительного автомобиля и чувствуя, как по моему телу проходит волна озноба.

— Тебя проводить домой? Или, может, в больницу? — Томаш сочувственно посмотрел на меня, а я все вглядывалась в машину и чувствовала, как немеет мой язык.

Подобное ощущение бывало у меня раньше, к тому же не раз, но сейчас я чувствовала реальную опасность. Что же делать? Нельзя подставлять Томаша, если кто-то начал охоту за мной, нужно сделать так, чтоб в этом никто не пострадал.

— Пожалуй, я сама доберусь, — приподнялась с лавочки, посмотрела на него. — Можем созвониться завтра и послезавтра, сходить в музей…

— Ну уж нет, — прервал меня он. — Я не могу тебя отпустить, если тебе плохо.

— Не надо, пожалуйста, — медленно произнесла я, смотря на Томаша. Он на секунду отвел взгляд вниз, словно рассматривал что-то на асфальте, и снова повернулся ко мне.