И почему я всегда знала, что с нашим президентом что-то не так?
— Он редко приходит к нам в офис, но все же он — один из нас, — продолжил Стас. — Думаешь, как у него выходит долго на посту держаться и неплохо править?
А оказывается, Стас еще и патриот.
— Стас, так зачем ты сюда явился, если по правде? — спросила я, посмотрев ему в глаза. — Тебя этот твой Сергей Иванович послал? Надеялся, что я передумаю?
— Вообще-то Сергей Иванович редко когда на что-то надеется. Не в его характере верить в удачное стечение обстоятельств, — вздохнул Стас. — Он знает. Всегда. Не то чтобы у него были какие-то данные к предсказанию будущего, но с помощью Клифи он всегда может определить самую высокую вероятность стечения обстоятельств. Думаешь, мы бы решились на такую сложную операцию по поиску предателя, если бы не знали точно, что она увенчается успехом, что ты останешься в живых?
— А вам было не все равно, останусь ли я в живых? — я искоса посмотрела на него. — Каждый день вон людей убивают.
— Нет, не все равно. Сергей Иванович почему-то очень хотел видеть тебя у нас, да и я был не против. Почему именно тебя, я не имею ни малейшего представления. Он всегда что-то скрывает, не афиширует свои действия. Можно еще кофе? — он, улыбнувшись, посмотрел на меня.
Кофе так кофе, заодно и себе сделаю. Но вот Буська, пригревшаяся на моих коленях, была явно против того, чтобы я вставала. Не дадут кошке спокойно поспать на коленях у хозяйки…
Я опустила свое чудо на пол, поднялась, взяла кружку, включила чайник. Еще раз посмотрела в окно, где уже потихоньку проплывали небольшие белые облачка, на ветви деревьев, гнущиеся под дуновениями ветра, снова перевела взгляд на Стаса.
— Так вот, я не знаю, почему он настаивал на тебе, но был уверен, что ты не откажешься, — сказал он. — Всего интересного и необычного у нас еще больше, приходи. Да и платят достаточно.
Я уже собиралась высказать Виталику свое «фи» от этой затеи. Не то, чтобы я не хотела знать больше, не хотела лучше зарабатывать, но после того, как меня использовали для ловли их предателя…
В дверь снова позвонили.
— У тебя сегодня гостевой день, — улыбнулся Стас.
Кого там принесло? Выключив чайник, я подошла к двери, открыла. На пороге стояла Наташа.
— Привет, Ирка, — поздоровалась она с ходу. Выглядела она радостной, возбужденной, редко когда я помнила её такой довольной.
— Здравствуй, Наташ, проходи, — открыла перед ней дверь.
— Я тут книгу в издательство послала, — поспешила похвастаться она. — Инесса все-таки меня уговорила на этот шаг.
— И когда ждать новый мировой бестселлер? — спросила я.
— Да подожди ты, какой бестселлер, — ответила она. — Не факт, что вообще издадут. Я же вообще недостойный автор и плохо пишу. Меня не издадут, точно не издадут.
Голос Наташи менялся от слова к слову, а уголки губ опускались, словно на каждый из них прицепили по грузу.
— Они только посмеются, — уже тихо, почти про себя, пробубнила Наташа.
Да уж, снова я наступила на какой-то подводный камень и абсолютно невинными словами испортила настроение своей творческой соседке.
— Вот, держи, — она протянула мне небольшой горшочек с небольшим растением. — Кактус. И Буська твоя им не полакомится, и будет в квартире растение. Поливать всего раз в день.
Я взяла из её рук горшок, прикоснулась к кактусу.
Ай, колючий.
Пусть уж будет, поставлю его в комнате на тумбочку или подоконник. Будет хоть какая-то эстетика, кроме плакатов на стенах и «позолоченных» часов.
Наташа подошла к кухне и, увидев Стаса, на миг остолбенела.
— У тебя мужчина! — сказала она таким тоном, будто представителя сильного пола видела впервые в жизни, что меня даже немного рассмешило. — Тогда я пойду.
— Да это мой коллега, — сказала ей. — Никаких отношений, кроме рабочих, между нами нет. Проходи, сейчас я вас познакомлю. Это Наташа, моя соседка, будущая известная писательница. Наташа, это Стас.
Соседка сразу же окинула меня негодующим взглядом. Не любила она, когда я рассказывала о её писательских способностях. Не любила, когда её пытались хвалить. Кажется, она даже немного стыдилась, что пишет.
— Очень приятно, — широко улыбнулся Стас.
— Проходи, Наташ, сейчас чай сделаю, — указала ей на свободную табуретку, сама же принялась искать чистую кружку.
Наташа выглядела так, будто находилась явно не в своей тарелке. Она сутулилась, словно пыталась сжаться, стать ниже, на лице проступила недовольная мина. То ли она стеснялась Стаса, то ли ей было стыдно, что она в самой обычной домашней одежде перед незнакомым человеком, а может, подумала, что Стас за ней следит? От неё всего можно ждать. Ничего, пусть привыкает к компании людей, а то сидит в добровольном заточении, выходя из квартиры только по самой крайней необходимости. Спросить бы Стаса, нет ли у него звукокода для Наташи, чтоб та стала более открытой, уверенной в себе, перестала думать, что весь мир ведет за ней незримую слежку…
— А о чем пишете? — спросил её Стас, пока я готовила чай.
— Да так, — она замялась. — Плохо я пишу.
— Фантастику она пишет. И фэнтези, — ответила я вместо неё. — Причем довольно хорошо. Она стесняется, такой уж у неё характер.
— Хватит меня расхваливать! — сердито буркнула соседка. — Сама же знаешь, что нехорошо. Ты читала, знаешь, что оно плохо, но хвалишь меня по дружбе.
Кошка мяукнула в сторону Наташи, словно осуждая, потерлась о мою ногу.
— Тебе еще колбасы дать, Буська? Ну, раз так просишь…
Я открыла холодильник, отрезала кусок докторской, бросила ей. Пусть полакомится.
— Издадитесь, я вас почитаю, — улыбнулся Стас.
— Да кто же меня издаст, — пробубнила Наташа, то краснея, то белея на глазах. — Графоманов не издают.
— Издастся, издастся, — добавила я.
— Хоть ты не издевайся, — соседка снова смерила меня негодующим взглядом.
— Ладно, — поднялся Стас. — Наверное, я пойду. Что хотел сказать, то сказал, придешь к нам — узнаешь еще много чего интересного. Ты подумай, — он посмотрел мне в глаза. — Надумаешь — у тебя мой номер есть. Буду ждать звонка.
— Подумаю, — ответила я, ставя на стол Наташину чашку с чаем. — Минуту подожди, — сказала ей, — я гостя провожу.
В ответ она только кивнула.
Я вышла за Стасом в коридор, проследила как он надел куртку и обулся.
— Я буду ждать, — улыбнулся он уже с порога.
Я не ответила ничего, только усмехнулась ему в ответ и защелкнула дверь. Предложение, несмотря на весь гнев, который я испытала вчера, было заманчивым, но я все еще не могла решить, как с этим всем поступить.
Как всегда в раздумьях, мне захотелось курить. Я нашла свой мячик, посильнее сжала его в руке, вернулась к Наташе, которая успела изрядно повеселеть. Да уж, не любит она посторонних.
Села напротив неё.
— Рассказывай, что у тебя стряслось, раз он заходил? — спросила она.
— Да так, дела по работе.
— Ну раньше по делам к тебе сюда мужики не приходили, кофе ты их не угощала. Так что рассказывай, — настойчиво проговорила она.
Наташа в своем репертуаре. Сама боится признаться, что читает перед сном, думает, что все вокруг за ней следят, и вообще, попробуй из неё хоть слово про её личную жизнь вытянуть, но хочет знать все и про всех.
— Твой парень? — посмотрев мне в глаза, поинтересовалась она.
— Да какой парень, успокойся уже, — ответила я. — Сама лучше расскажи, как ты так решилась свою нетленку в издательство отправить.
— Да то было временное помутнение, — она замялась. — Теперь кроме тебя, Инессы и пары-тройки читателей в Интернете еще и какой-нибудь редактор над моим творчеством посмеется. Сколько стремилась никому не показывать, и тут потемнение рассудка, и на тебе. А ведь уже и не отзовешь.
Я засмеялась, а успевшая покончить с колбасой Буська, словно тоже хотела расхохотаться, несколько раз мяукнула, и выпрыгнула на стол.
— Так, кошка, здесь тебе не место, — взяла я свою радость, посадила на колени и начала поглаживать, чему Буська была несказанно рада. — Наташ, — повернулась я к соседке. — Знаешь, сколько там графоманов тексты свои присылают? И даже их издают. Мне кажется, тебя точно должны не только издать, а еще и сразу же возвести в ранг классики.
