Обладателя широкой деревенской души, Балагура, в личное время никто никогда и нигде не видел. Как-то раз за ужином Лина тихо заметила, что в его отсеке по вечерам стоит громкий и здоровый храп. «Почему бы и нет?» – заметил на это Голос.

К удивлению Лины, не без оснований считавшей, что в наше время люди совсем перестали читать что-либо, за исключением постов в социальных сетях, рядом с ней в библиотеке ежедневно просиживали за книгами ещё с десяток человек. «Лучше перепостить, чем недопостить. Пост – он и в Африке пост, – заметил на это Голос. – Это либо строгое пищевое воздержание, либо место обитания сотрудников ЧОПа. Но вот незадача… Пост есть, а понятие о нём гуляет. Да пофигу. Из пункта А в пункт Б – это вообще не задача. Это вектор. А незадача, если он не совпадает с направлением твоего движения…» «Ты хоть сам понял, что сказал?» – ехидно поинтересовалась она, но потом призадумалась.

Молчун на инвалидной коляске читал с компьютера. Лина заметила, что тематика интересовавших его книг была невообразимо широка – химия, физика, высшая математика, логика, программирование, история… Место на диване рядом с компьютерным столом почти всегда было занято Вольным стрелком. Его читательский кругозор, конечно, не отличался таким диапазоном, как у Молчуна, но тоже, признаться, впечатлял: от философов и летописцев средних веков до самиздатовских альманахов современных поэзии и прозы со всего мира. Что особенно интересно, читал Стрелок исключительно на языке оригинала, без перевода – на немецком, английском, французском! И это впечатляло. Лине языки давались с превеликим трудом. Далее коронной фразы «май нейм из Элина Глебовна» и гугловских автоматических переводов её владение английским никак не продвигалось.

Как бы то ни было, Лину тянуло в библиотеку. Интересовало всё – мистика, магия, заговоры, травы, знахарство, медицина, природа, нерасследованные убийства, необъяснимые факты. Особое место в этом ряду занимало толкование мироустройства с точки зрения различных религиозных конфессий. Короче, всё, что наука до сих пор не смогла доказать с помощью формул, но что хоть как-то объясняло ей происходящие вокруг неё и не без её участия события.

На отшибе Уровня притулился кухонный отсек, где в любое время суток можно было внепланово что-нибудь попить-поесть из того дежурного списка продуктов, что лежали в холодильнике. Изредка Лина варила себе там чай-кофе-какао, которые, стараясь не светиться перед камерами, приносила с печеньками в библиотеку, где за чашечкой обсуждала что-нибудь из прочитанного с Молчуном и Вольным стрелком. Последней темой их литературного диспута был земной путь богов в «Сиддхартхе» и в «Мастере и Маргарите» сквозь призму «Праздника осла» из «Так говорил Заратустра».

Так или иначе, но очередной день на Базе вновь завершился чередой изматывающих исследований. Лина была выжата, как никогда раньше. После ужина она с часок провалялась в кровати, но все попытки уснуть оказались тщетны. Смирившись с этим, она встала и направилась в компьютерную, набрала домашний номер. К ноутбуку подошла мама.

За привычными «Как дела?» и «Как погода?» пролетело минуты три, но тут в привычный размеренный ход разговора неожиданно вклинился Пашка:

– Мама… Мама… Мама… – как заклинание, со слезами без умолку повторял он, протягивая руки к экрану.

Пытаясь успокоить сына, Лина невольно подалась к монитору. Она протянула свою руку к его ладони, говорила что-то тихое и ласковое. Ощущение было, будто она его гладит по голове, мягкие волосы Пашки струились между её пальцев… Потихонечку он начал успокаиваться. Вскоре выдохнул «Соскучился!» и убежал. Лина вытерла проступившие слёзы и ещё минут с десять ни о чём и обо всём проговорила с мамой.

Когда сеанс видеосвязи был уже завершён, она вдруг поняла, что внутри до сих пор что-то продолжает неудержимо дрожать, нахлынувшие на неё в связи со странным поведением Пашки переживания никак не хотели отпускать её внимания. Необходимо было восстановиться и успокоиться, и Лина решила вернуться к себе. Посидеть или отлежаться. Но стоило только выйти из компьютерной, как сзади к ней подлетели двое «коллег» в чёрной униформе и настойчиво посоветовали следовать за ними.

– Что случилось? Я что-то нарушила? Меня выгоняют? – она испуганно сыпала вопросами, но они отскакивали от её провожатых, как горох от стены. Вслед удаляющейся процессии с удивлением обернулись все, кто оказался невольным свидетелем этой сцены.

Бесконечными коридорами и переходами, с Уровня на Уровень, Лину привели в какое-то помещение, уставленное бессчётным количеством мониторов слежения. Она, конечно, догадывалась, что все они здесь денно и нощно находятся под неусыпным оком видеокамер. Но одно дело предполагать, другое – убедиться в этом воочию. Окинув взглядом стеллажи, мерцавшие картинками с камер, Лина отметила: каждый чих, телодвижение и вздох курсантов на Базе просматриваются и протоколируются. Даже в персональных отсеках, за исключением, разве что, туалетов. Сквозь всю эту моргающую какофонию её провели в отдельную комнату, за единственным столом в которой сидел тот самый «коллега», что и уговорил её участвовать в Проекте.

– Вы – женщина способная и, наверное, уже понимаете, ЧТО случилось и ПОЧЕМУ Вас привели сюда в столь поздний час и в столь ультимативной форме? – ровным безучастным голосом издалека начал он.

– Нет, – от такого тона Лину начало потряхивать ещё сильнее. – Даже не догадываюсь. Нельзя было чай-кофе с печеньками в библиотеку таскать? Если нельзя, то я больше не буду, – тихо выдавила она из себя.

– Нет. Конечно, это не разрешается, но и не воспрещается участникам Проекта. Вы, пожалуйста, лучше объясните мне другое. Как ТАКОЕ могло случиться? – он развернул свой монитор к ней экраном и, убедившись, что она вся внимание, нажал на кнопку воспроизведения.

То, что увидела Лина дальше, повергло её в шок. На первой половине экрана был виден компьютерный класс в момент её разговора с мамой. На второй прыгали цифры параметров, снимаемых датчиками, вмонтированными в её форму. Точнее, постоянно менялись только значения показателей её давления, пульса и ещё чего-то, обозначения чему она не смогла разобрать. Две колонки цифр оставались неизменны. Ровно до тех пор, пока на записи она не протянула руку к ладошке сына. Здесь и начало происходить что-то невероятное… Её рука, которой она так тянулась к экрану, чтобы хоть как-то успокоить разволновавшегося не на шутку Пашку, вдруг прошла сквозь него и действительно гладила мальчика по голове…

– Вы сами понимаете, ЧТО сейчас произошло? – тихо спросил «коллега в чёрном», после того как остановил запись.

На последних кадрах до сих пор остававшиеся неизменными показатели двух последних колонок начали стремительно меняться и моргать красным. Они снова пришли в норму и вернулись к своим прежним значениям лишь после того, как разговор был закончен и женщина на съемке в задумчивости встала из-за стола.

– Нет… Что значат эти цифры и почему они там… моргали?

– Элина Глебовна, я не знаю, каким образом, но Вы умудрились низвергнуть все существующие законы физики, – внезапно выдохнул «коллега в чёрном». – А цифры, которые вдруг достигли критических уровней и потому «заморгали»? Это – показания геодатчиков для каждой из Ваших рук. Как же так получилось, что, вы смогли «пройти» одной из них сквозь монитор и в реальности погладить своего находившегося в километрах от Вас сына по голове? Заметьте, это не было ошибкой. Своим геодатчикам мы верим на все сто!

– Я… Это… Оно случайно… – Лина силилась понять, как у неё это так получилось, но мысли путались. «Коллега в чёрном» прокручивал запись на экране уже в третий раз.

– Это – невероятно! У вас экстраординарные способности. Мы экстерном включаем Вас в экспериментальную группу!

– Спасибо… Можно я пойду? – еле выдавила из себя Лина.

– Да, конечно. Отдыхайте.

На негнущихся ногах она вышла из отсека видеоаналитики, не помня как, дошла до библиотеки и с громким выдохом упала в кресло-бинбэг… Голова кружилась. Её мысли разбегались в разные стороны, как тараканы от дневного света…