(соавторское предисловие)

Однажды на предгорке встретились странники. Случайно или нет – на то воля Проведения. Обувь их была не нова – штиблеты и башмаки могли рассказать о сотнях дорог и тропинок. Одежда порядочно износилась – заплатки напоминали о десятках городов, улочек и переулков. Ничего примечательного – самые обычные путники. Но их глаза! Помимо того, что они помнили тысячи лиц, рассветов и закатов, в них был огонь. Пламя познания. Каждый из них прошёл свой путь, окончание которого было именно тут – на этом холме. Им было крайне необходимо познать, что же там – за этой вершиной, у подножия которой они встретились. Им сразу стало понятно, что покорить её они смогут только все вместе. И они начали подъём. Срываясь и карабкаясь, поджидая отстающего, разбивая руки и ноги в кровь, укрываясь от Ветра осуждения, защищаясь от Стужи непонимания, уворачиваясь от Лавин сарказма и цинизма, их ноги ступили-таки на вершину. И глаза их возрадовались, и души отогрелись, и сердца забились чаще, ибо открылась перед ними Истина и заговорила с ними Вселенная. И произошло чудо рождения нового, доселе неизведанного Мира. Их мира, в котором есть место каждому. И явился им поводырь, имя которому Зосима Тилль.

Вы спросите:

– Вот ведь повезло! Истина открылась. А жить теперь зачем? Какой интерес? А после с облегчением вздохнёте: – Слава Богу, мне это не грозит.

– Зачем? – таинственно улыбнётся в ответ Зосима. – Чтобы попробовать закрыть её к тойтовой матери!

Вы ему попробуете возразить:

– Ящик Пандоры не закрывается, поздняк метаться!

– Значит хотя бы амбразуру своей грудью прикрою, чтобы ни в чём не виновных не зацепило, – ответит вам Зосима.

И будет прав: писательство, в определённой степени, это и есть матросовщина. Чтобы голой грудью и на ДЗОТ. Чтобы никто ни о чём не волновался и все думали: «Всё в порядке. Это мираж!» И чтобы в этот момент из старого радиоприёмника где-нибудь тихонечко заиграло: «Миражи – это наша жизнь…»

Зосима Тилль позиционирует себя, как ОПГ – объединённую писательскую группировку, основанную, как соавторский поэтический проект, в начале 2015 года. В разное время в творчестве группировки принимали участие Дарочкина Татьяна, Евдокия Дозорная, Илья Быков, Станислав Анисимов, Наталья Гузаева и многие другие. В настоящий момент, под псевдонимом Зосима Тилль скрывается сообщество авторов, объединенных стилистикой кэжуал фикшен, андеграунд стендап и тривиал-фэнтези с элементами атмосферной мистики – Александр Чащин, Марина Александрова, Лёля Панарина и вовлеченная в их узкий круг сначала в качестве выпускающего редактора, а позже, на финальном марше по «Шоссе Энтузиастов» и в качестве «соавтора на доверии» Виктория Травская.

Зосима Тилль пишет для избранных читателей. Ему всё равно, поймут его или не поймут, примут или не примут, да и вообще, будут ли читать. Когда читаешь его произведения, порой является мысль: а вдруг автор как раз избегает того, что у большинства идет за духовную значимость? Мы живем среди обычных, себе подобных. Человек как человек. Он является не из Космоса, а, возможно, с пляжа. И очень важно, ЧТО он приносит с собой, кроме песка в сланцах. Посмею утверждать, что Зосима пишет не для того, чтобы его читали. Но потому, что проза для него – одна из эманаций собственного бытия. Как интеллектуальные увлечения. Как рок-музыка. Как просто жизнь внутри и вовне…

Из отзывов читателей: «Это какая-то новая. гениальная карманная философия! Фразы четкие, яркие, вкусные, бьющие и «в бровь», и «в глаз»! Читать медленно, а то голова закружится от мыслей, жужжащих в голове после каждого слова. Кому посоветовать это? В каком возрасте поразит, заставит по-новому оглядеться вокруг? Совсем юным – вряд ли… Скорее, тем, кому за тридцать, сорок и так далее. Кто живет черепашьим ходом, кто немножко устал от определенности бытия и готов чуть-чуть раздвинуть привычные рамки существования. Хотя бы в собственной голове. Читать однозначно!

(повесть-сновидение, шарада-репрезентация)

Репрезентация… позволяет видеть нечто отсутствующее, при этом предполагается чёткое различение репрезентирующего субъекта и репрезентируемого объекта, и в этом значении представляет собой инструмент опосредованного познания мира посредством описания, изображения или другого представления объекта, как материального, так и духовного; являет присутствие, демонстрирует публике некую вещь, сущность или личность…

Бывает так, что некоторым людям удаётся-таки пробраться в мою личную Палату номер шесть. Но это только лишь потому, что мной была любезно приоткрыта дверь. В надежде на порядочность и понимание. И почему-то визитёры считают, что они вправе вправлять мозги обитателям этого славного помещения. Дражайшие, даже не смотрите в сторону его обитателей – участников моего любимого и славного квинтета! Не приставайте со своими разговорами о нравственности к угонщице Люське. Не пытайтесь усмирить шальную императрицу Надюху. Не мешайте сесть в кабриолет разбитной Катьке. Дайте спокойно поплакать у окна сильной женщине Капитолине. И отцепитесь наконец-то от забулдыги Толяна. Это мои люди. Мы давно дружим и у нас полное взаимопонимание. И не переживайте, милейшие – мы кушаем нормально. На прогулках дышим тем же воздухом, что и вы. Спим в горизонтальном положении. Пьём не из лужи… У нас всё хорошо. И на ваше субъективное мнение мы положили ноты. И уехали. У нас – гастроль. А ноты… Хотите – читайте, есть желание – пойте, да хоть в камин бросайте. Они теперь ваши…

Все успевать невозможно. Разговаривая на эту с ними тему, предостерегаю вас уходить в технологии, как быстрее пользоваться гаджетами или передвигать ногами. Лучше погрузитесь с ними в осмысление ответа на вопрос – зачем все успевать. Итак…

Голова, как костёр, сухо потрескивала. Хотелось горячего шоколада, печеньку, завернуться в теплый мохнатый плед с тигром, спрятаться в полутёмной комнате и провалиться в сон, считая звёзды… Очень. Но до конца рабочего дня оставалось ещё три часа. Отчет был «уже почти» готов. Лина перепроверяла последние цифры, но противный звук стационарного телефона заставил её вздрогнуть и резко выпрямиться.

– Да… Да, Михаил Александрович… Отчёт? Да, отчёт почти готов… Да, сейчас подойду…

Она положила трубку, вздохнула и, набравшись храбрости, встала из-за стола. На ходу исправив ещё несколько помарок, распечатала документ, переложила его в папку «для доклада» и неторопливым шагом направилась в сторону кабинета шефа. Уже на пороге нутром почувствовала, что сегодняшний «ковёр» со свежераспечатанными ею бумагами никоим образом не связан – из-за двери доносилась оживлённая беседа, ведомая её участниками на нарочито приглушенных тонах. Лина на секунду замерла и прислушалась. Голоса собеседников были ей явно не знакомы.

Когда, вежливо постучавшись, она открыла дверь и вошла, в стоящих у длинного овального стола для совещаний креслах увидела группу незнакомых ей мужчин. «Заговорщики», как ещё перед дверью успела для себя окрестить их Лина, сидели друг против друга. Разговор резко стих, мужчины, не сговариваясь, устремили свои взгляды на неё. «А теперь о погоде…», – про себя ухмыльнулась она и прошла в кабинет.

Лина была невысокого роста и почти спортивного телосложения, что в её тридцать с изящным хвостиком было очень даже неплохо… Дерзость и своенравность характера выдавали в ней красная, желтая и ярко-рыжая пряди в копне темно-каштановых волос, остриженных под креативное асимметричное каре. Особого дресс-кода в офисе никогда не было, каждый одевался так, как ему было удобно, поэтому Лина предпочитала спортивный стиль – кроссовки-джинсы-футболки-жилетки.