Через пару минут к двери её отсека уже подлетели молодые люди с небольшим кейсом. Облачены они были в аналогичную курсантской униформу, но с более синим оттенком и без нумерованных шевронов на рукавах. Технари потыкали чем-то в манжету Вольного стрелка, после чего с помощью небольшого ланцета проковыряли по шву небольшое отверстие, через которое, поднажав, вытащили какую-то деталь и споро заменили аналогичной из чемоданчика.

Убедившись, что система связи курсанта восстановлена, они ликвидировали ранее проделанное в его костюме отверстие с помощью какого-то устройства, похожего на сканер штрих-кодов, и засобирались было восвояси.

– Извините, не сориентируете, как пройти в серверную? – решилась взять инициативу в свои руки Лина.

– Вы хотели сказать «компьютерную»? Между собой мы называем её «космодром».

– Наверное… Вам виднее…

– Коллега, а где у нас тут «космодром»? – слегка переигрывая, обратился один из техников к другому.

– Где космодром? Налево за углом!

На прощание, взмахом руки указав направление движения в сторону компьютерной комнаты, «синие костюмы» растворились в коридорах Базы.

– Палата инженеров, ей-Богу! Вы не находите? – вопросительно посмотрел на Лину слегка обескураженный Вольный стрелок.

– Мне кажется, что-то есть… – задумчиво ответила она.

– С тех пор, как меня ушли в запас, каждый год борюсь с желанием загадать, чтобы все ненормальные повымерли. Останавливает лишь то, что при таком раскладе боюсь первым сдохнуть сам…

Лина убедилась, что дверь в её отсек закрылась, и они пошли вдоль коридора, следуя указанному униформистами направлению. По дороге познакомились поближе. Вольный стрелок в миру носил имя Александр Космос и действительно был бывшим спецназовцем. Когда после очередного серьёзного ранения его комиссовали, он так и не нашел себе применения в мирной жизни. Стрелять, закладывать мины-ловушки и их же обезвреживать в городском быту никому не требовалось, в наёмные киллеры его как-то не звали… Да и настрелялся-набегался он по своим войнушкам уже от души. Перебивался с хлеба на воду, подрабатывая гидом на экстремальных туристических маршрутах по аномальным зонам типа пермского треугольника. Там его чуйка на опасность спасла не одну жизнь… Лина немного рассказала про себя. Так за разговорами и дошли до компьютерного класса.

Расселись кто куда. Лина в первую очередь позвонила по видеосвязи домой. Поговорила с мамой, помахала сыну – своим внешним видом и ровным голосом успокоила родных, что у неё всё хорошо. Проверять почтовый ящик не хотелось, она освободила место за компьютером и пошла к выходу. Уже в дверях мельком посмотрела, чем себя занял Вольный стрелок. Тот просматривал свою почту…

«А он прикольный!» – заметила про себя Лина.

– Ничего особенного не вижу. Обычный бездельник! – тут же встрепенулся невесть откуда взявшийся Голос.

– Как я посмотрю, у нас тут кто-то кого-то ревнует? – она непроизвольно улыбнулась.

– Вот ещё! Было бы из-за кого, – уязвлённо фыркнул Голос и в очередной раз замолчал.

Она вернулась к дверям своего «кубрика». Система считала, что именно Лина и есть хозяйка этого отсека, и только после этого дверь впустила её внутрь. Чтобы хоть как-то заполнить время до отбоя, она решила ещё раз перебрать свою сумку, но стоило ей только расстегнуть «молнию», как взгляд сам собой уткнулся в металлическую шкатулку-укладочку, которую в последний момент сборов подложил внутрь Пашка.

Лина положила коробочку на колени и открыла крышку. Рука машинально выудила большую стеклянную бусину без отверстий для нити, оформленную в небольшой кулон. Это бижу было устроено таким образом, что какой стороной его не поворачивай, бусина всегда оставалась ровно посередине центра его равновесия.

Когда Лина заканчивала школу, во многих институтах и техникумах наступил традиционный сезон дней открытых дверей. Чтобы определиться с направлением своих стоп по дальнейшей стезе обучения, Лина каждый день после школы посещала очередной институт или колледж. Однажды на остановке она столкнулась с сухонькой бабушкой. Та уронила на асфальт монетку и никак не могла её найти, всё причитала, что без этой самой копеечки она никак не может уехать домой. Денежка, видимо, укатилась куда-то далеко от остановки и, чтобы бабулька не расстраивалась и не распалялась, Лина незаметно достала монетку из своего кармана, присела на корточки и сделала вид, будто нашла бабкину пропажу. Встала, протянула кругляш на открытой ладони его будущей владелице. Та ухватилась за Линину кисть, долго держала её в своих испещрённых морщинками руках, надолго задумавшись вглядывалась в наступающий за плечами девушки вечер. В последнюю минуту заметив, что из-за угла подъезжает её автобус, бабка всполошилась и со словами «Ох… И много же тебе, девонька, пережить придется…» резко отпустила руку девушки. Потом достала этот кулон откуда-то из внутреннего потайного кармана, чуть ли не насильно вложила его в ладонь Лины и проронила фразу, которую та не могла забыть и по сей день: «Когда тебе потребуется узнать будущее – посмотри в бусину. Если всё хорошо, то и она будет прозрачной. Если тебе предстоят испытания – бусина станет темной, с вкраплениями. И чем темнее она нальётся, тем тяжелее испытания ожидают тебя! Но ты не волнуйся. У тебя сильный ангел-хранитель. Он всегда поможет!» Лина как зачарованная смотрела на лежащую в ладони подвеску, а когда очнулась, то ни автобуса, ни бабки на остановке уже не было. Только прозрачная большая бусина, зажатая в её кулаке.

Именно с неё тогда и началось наполнение «волшебной шкатулки». Запланированная поездка в очередной ВУЗ не состоялась, и прямо с остановки Лина вернулась домой. Ничего никому не говоря, она достала металлическую коробку из-под печенья, постелила на дно кусочек чёрного бархата и положила туда бабкин подарок. Бусина была, как слеза, прозрачна…

Позже время от времени Лина открывала свою волшебную шкатулочку. Поначалу дабы узнать, что ей предстоит – спокойная тихая жизнь или внезапная череда тяжёлых испытания. Подвеска никогда её не подводила! Перед какими-то событиями бусина темнела, перед какими-то, наоборот, становилась светлее и прозрачней. Например, за сутки до автокатастрофы, в которой погиб Линин отец, бусина приобрела черно-сизое наполнение, и даже казалось, что в ней проскакивают молнии.

Далее последовало рождение сына. Радостное и, как оказалось, одновременно грустное событие. Пашка родился у неё особым. Многое понимал, но… не разговаривал. Он не был инвалидом, просто был другим – с другими чувствами, другой логикой и другими способностями. С тех пор бусина стала молочно-белой и ни разу не меняла ни окраски, ни прозрачности. Сынуля обыкновенно выказывал ей свою любовь, подбегая сзади и обнимая за плечи. Громко выдыхал в волосы, покачивая её из стороны в сторону, и через несколько минут вновь убегал играть в свою комнату.

Со временем Лина и думать забыла о том странном подарке бабульки-растеряши. Но сейчас она в очередной раз с нескрываемым любопытством смотрела бусину. Со времени их последнего свидания ни темнее, ни светлее она не стала, но… сильно изменилась! Раньше своей непрозрачностью она напоминала густой белый туман или кисель, а сейчас была словно автобусное стекло в сильно морозный день. Причудливый непрозрачный узор переливался в ней всеми цветами радуги, искрился и отблёскивал солнечными всполохами. И как-то неосознанно Лина поняла, что её жизненная ситуация с тех далёких пор никак не изменилась, но стала чуть другой. Как Пашка. Она невольно улыбнулась таким нежданным-негаданным переменам, и в памяти всплыло, как в пионерском лагере они каждую ночь менялись кроватями, ложились спать и приговаривали: «На новом месте приснись жених невесте!».

Она отставила шкатулку на прикроватную тумбочку, мысленно повторила эту фразу три раза, свернулась калачиком и, словно любимый сынуля, убегающий в свою комнату продолжить игру, провалилась в глубокий сон, надеясь утром вспомнить, кто ей на этот раз привидится.