Покинуть бы город… Покинуть бы город, в который ещё не вернулся… Забыть его гонор хотя бы на месяца три… И внутренний голос упрямо твердит: «Повинуйся! Сомнения точку в конце предложенья сотри!» Доверюсь вагону, и в нём же, набитом – обратно… Не станет препонов чинить пассажиру Господь. До шумных ли улиц, дворцов и костюмов парадных? Душа просит света, и к светлому тянется плоть. Июль за июнем отправился в долгую спячку… По августу – к дате, где значится слово «отъезд». И чувствую, будто проверенным нюхом собачьим, что с каждой минутой – сложнее в экзамене тест. Так трудно решиться: поступок, наверное – подвиг… И будни сигналят, и воздух глубинки пьянит… Живая страница… Открытая, чистая – подле… Не дай Бог – приснилось, а утро придёт, осквернит… Глухомань Прийти ко мне, единственный, спеши – Ведь любишь побродить по глухомани… Ольга Королёва Вот так приедешь в глухомань, найдёшь на гибель ворожею… И в январе вдруг встретишь май, о происшедшем не жалея. И будешь жить не по часам, не по законам казнокрадов… Там происходят чудеса, там – свой, магический порядок, какой не любят в городах, где топчут искренность ногами… Там привечает песней птах, там да сих пор вещает камень: «Напра-налево не ходи!» Окольной нет дороги к счастью… Один – со сказкой на один, минуя степь, лесную чащу… И если вздумает лешак пожать напрягшуюся руку, его порыву не мешай — иначе век плутать по кругу. Шамань, кудесница, шамань с начала до кончины года! Вот так приедешь в глухомань, и возвращаться неохота… Строфа к строфе… И пусть душа не знает слова – смерть… Татьяна Аржакова Пока душа не знает слова «смерть», пока гостят уныние и радость. могу грустить, но чаще – громко петь. А между тем грядущее подкралось… Об этом слове грех упоминать, прокладывая радугу над полем, когда тебя благословляет мать на выбор – между волей и неволей… Немыслимо предугадать итог… И небо пальцем выбрано в мишени… Но за витком спешит другой виток — плевать на возраст, взваленный на шею! Нас потчуют… Да что это за снедь? Попытка превратить живого в зомби… Пока душа не знает слова «смерть», строфа – к строфе… И в мир выходят обе… Лариса Бирюкова
Москва «Кончилось лето…» Кончилось лето… Грустно поэтам… Осень пришла, Живописцев нашла В устье реки И в лесу на опушке – Петь о любви Не устанет мой Пушкин! Снова актёры Как и певцы Будут играть, Вместе петь, – молодцы! Нам поднимать Всем любви настроенье! Чтобы работалось Всем с вдохновеньем В море, на пашне, В степи, в мастерской, В кухне, конторе, На поле с косой! 2 сентября 2010 г. Валерий Бокарёв Москва Золотая осень Вот и лето желтеет печалью Ястребинок и многих листов. И кусты оголяются далью, И все позже бледнеет восток. Это осень: в крылах журавлиных, В петушиных отчаянных криках; Над садами в седых паутинах, В колеях, отраженьях и бликах. «Посмотрите, да это же осень!..» Посмотрите, да это же осень! Незаметно как и как странно Начинается проседью просек И цветением клёна багряна. Как подчёркнута зелень газонов Лёгкой дымкой, кустов позолотой, Ароматом приглаженных склонов И начавшимся птиц перелётом. «Лес редеет, к нам просится осень…» Лес редеет, к нам просится осень, Золотым подкупая листом. В тихом зареве царственных сосен Проплывает река под мостом. И уносятся яркие листья, Журавлей провожая на Юг. Будто шуба, огромная лисья, Укрывает былинки от вьюг. Лес редеет, становится тише; Слышен шорох и листьев полёт. Листопадом заносятся крыши. Это осень, как дождик идёт. Поэт Земля родная для Поэта — Моя священная земля! И пусть она дождём одета, Источник золотого света Земля в начале октября. Покрыты мхом подножья сосен. Грибы, средь них багровый клён. Пришла в Михайловское осень Дождём на моховой ковёр. Лес расступился. Неприметный, Простой одноэтажный дом. Но это – колыбель Поэта! Всё лучшее родилось в нём! Как зачарованный ступаю… Скрипит рассохшийся паркет И я внезапно ощущаю: Там, за столом, сидит Поэт! А дальше, на диване старом, Лежит большой учёный кот. Народ проходит шумным валом, А он и ухом не ведёт! Я знаю, позже, ночью лунной, Кот к дубу древнему придёт, Взлетит на цепь и праздник шумный Седых героев соберёт! |
