Ради чего выполнена работа? Нужно было показать, как проявляет себя свободное в его цельности, как состояние, и каковы особенности его проявления в условиях практики. Приведённые примеры, думается, хорошо служили такому расчёту. Они давали возможность постоянно держать в поле зрения будущий результат. А он проистекал из указанных недоработанностей закона о СМИ и других положений права как раз в силу их очевидной спорности, что, кстати, во многом и облегчало и даже упрощало работу. В другом случае выводы пришлось бы строить по преимуществу умозрительно, а это для автора не самый лучший шанс быть лучше понятым. «Пример, взятый сейчас и рядом, ничем не хуже иного». Кажется, так говорили ещё древние. Да, критикуемый материал не может быть очень уж интересным из-за «опоздания». Но в нём находилось (и пока ещё находится) то противоречивое, которое не может не вызывать любопытства, будучи важным с точки зрения желательности его устранения; – тут, видимо, уже и нельзя идти у кого-то на поводу. Да и поправки, улучшения, если их когда-то внесут в закон и в другие «связанные» с ним правовые положения, также – будут ли они в достаточной степени надёжными? Размещаясь в русле свободного, они могут оказаться столь же «неподходящими», или, по крайней мере, новое здесь может очень быстро «истереться» и устареть, побуждая искать на его замену следующее новое, и т. д.

Немаловажен и ещё один момент: демократия нынешних дней весьма ретива, подбирая упрёки предшествующему строю и даже в значительной мере людям, жившим при нём, – будто бы тогда чуть ли не каждый и чуть ли не на каждом шагу позволял себе выбрасывать из головы и забывать всё прошлое, а также настоящее, которое не находило официального одобрения властей. Из-за того, мол, и культивировалось жестокое, подлое и всёразрушающее. – Манкуртизация, – таким термином было ещё в ту пору обозначено это уродливое социальное явление, связанное с невосстановимой индивидуальной и массовой забывчивостью и с её печальными для общества последствиями, – это массовое явление, безусловно, имело место, по крайней мере, в представлениях чисто житейского плана; и к нему, видимо, не раз ещё вынуждены будут обращаться исследователи перипетий той ушедшей эпохи безвременья – дабы за приговором фактическим существовавший преступный режим коммунистического государственного правления был поосновательнее приговорён к полной отставке и, так сказать, в теории. – Сегодня, однако, появляется немало причин для опасений повторяемости того худшего, что наблюдалось в недалёком прошлом. Вряд ли тут уместно говорить о каком-то аналоге манкуртизации: у демократии свои мотивы, по которым она многое хотела бы не только скрыть, но и забыть, да, собственно, это уже и делает едва ли не на каждом шагу. Развитию в ней такой особенности должна «помогать» свобода, как состояние, позволяющее легко переходить к разным и нередко крайним формам физической и духовной отчуждаемости. При этом уже сама ориентация на свободу делает отчуждение всецело неизбежным и, как следствие, —разлагающим и разрушительным. В чём тут состоит коренной вопрос, читатель может узнать, познакомившись с данной работой. – Что же касается подбора автором конкретных материалов противоречивого и даже порочного, возникающего в современном демократическом обществе, то, надо полагать, как раз ими это противоречивое и порочное подтверждается более убедительно; ибо с ними в «гармонии» находится и конкретное состояние свободы, её мера, продекларированная в правовом порядке на старте демократизации. И было бы даже оплошным не считаться с таким обстоятельством, поскольку впредь, возможно, кому-то будет интересно знать, каким невероятным нагромождением произвольного сопровождался и ещё продолжает сопровождаться процесс уложения в законы так тяжело добытой свободности.

А раз так, пусть остаётся всё как вышло из-под наборных клавиш.

Б. Кипринский

СМИ (средства массовой информации) в законе.

Cущее и мнимое⁵

Взгляд на истолкования свободного в средствах массовой информации и в их продуктах с попутной критикой современного, «цивилизационного» прагматизма и с малоутешительными резкими выводами об открытых мистификациях, а также общем удручающем состоянии правовых начал в медийной отрасли России новейшего исторического периода – и не только —

Если провозгласишь вольность, – будет несчастье.⁶

…похвалою даже мудрому законоположению спешить не надлежит.⁷

Тень от гигантской горы

Пала на нашем пути.⁸

Обязательные непрерывные мониторинги действующим законам пока не проводятся; у федерации для этого нет специальной службы на уровне исполнительной власти; а законодатели если как-то и занимаются такого рода исследованиями, то лишь по «горячим» поводам, – когда тот или иной закон начинает «хромать» и отдача от него доходит до минимальной.

При постоянном заметном увеличении набора современных законодательных актов за лучшее было бы ставить их под неусыпное наблюдение от первого дня после вступления в силу. Так быстрее можно приходить им на помощь, своевременно их корректировать с учётом требований жизни. А при надобности даже давать отставку. – Аналогия обширной государственной «опеке» в области правовой базы имеется. У федерального основного закона есть гарант его непреложного исполнения в лице президента. А за тем, как этому закону соответствуют или нет нормативные и правовые акты, принятые на основе его положений, следит конституционный суд; он же выносит вердикты по нарушениям, которые бывают допущены в процессе применения актов на практике. – Потребность опекать «рядовые» федеральные законы велика. Нельзя руководиться только прогнозами будущего их «поведения», которые обычно выдают от себя разработчики, а тем более – впадать в некие отвлечённые радужные ожидания. Законы, предоставленные после введения их в действие как бы самим себе, оказываются часто неэффективными, не способными выдержать встречное воздействие окружающих реалий. В таком случае неизбежен прямой вред от их применения.

Как должен проводиться мониторинг, на какие цели его следовало бы направить, – вопросы начального рассмотрения возникшей проблемы. Но, по крайней мере, полезным и оправданным при такой работе было бы исходить не из одной лишь надежды на мимолётную выгоду от законов, а, в первую очередь, – из их концептуальной сути, позволяющей как можно вернее выражать потребности эпохи. Чем больше будет проявлено здесь интереса, тем увереннее и лучше смогут «чувствовать» себя «подопечные», а в конечном счёте и всем нам, возможно, тоже будет удобнее и проще жить.

В предлагаемых ниже главах части I сделана попытка обнажить проблему на конкретном примере.

В разных аспектах по отношению к существующим правовым понятиям о свободе и к действительности автором рассматривается текущее состояние закона РФ «О средствах массовой информации», а также – ряда «примыкающих» или близких к нему положений других законодательных актов.

…Этот правовой документ был так необходим новой России, что его основательной проработкой занялись ещё в период, когда неуверенно и торопливо подступали к отгребанию на историческую обочину хлама, накопленного от прежнего режима. Старания были тут не напрасными: почти за два года до принятия конституции РФ мы уже имели закон «О средствах массовой информации» в числе введённых в действие, причём, как нас уверяли, на тот момент по качеству он был едва ли не лучший в мире. Официально закон опубликован 8 февраля 1992 года, и у него, стало быть, уже далеко не детский возраст.