Наконечник ударил рядом и высек искру из металлической поверхности. Рука исчезла. Берами воспользовался передышкой, сорвал с пояса плоскую коробочку, раскрыл её и с размаху прилепил взрывчатку к борту вездехода. Сэл сорвался с места, глядя на помощника, который скатился на землю и побежал, низко пригнувшись. Следом за атаманом помчался. Рестр.

Они чуть не столкнулись лбами, резко остановившись возле кучи земли, засыпавшей ведущий вниз узкий проход. Все трое стали лихорадочно разгребать землю, откидывая ее за спину, потом Сэл, отпихнув Берами, полез. Помощник прыгнул на него, сжался, закрыв ладонями уши, а сверху повалился Рестр.

По другую сторону вездехода Бет-Зана рванулся назад, на ходу схватив Мастера за волосы и волоча его за собой. Он отбежал в дальний конец помещения, сбил с ног стоявшую позади колонны Глату и, отшвырнув жреца, упал на нее.

Взрывом вездеход вынесло из прохода и поволокло по полу. Волна горячего воздуха облизала колонны, стены и потолок. Вездеход врезался в тумбу с панелью управления метеопоплавками, перевалился через нее, опрокинувшись гусеницами вверх, проехал еще немного и замер посреди круглой площадки, на которой от краев к центру сходились узкие светящиеся полоски.

Забившая проход земля сдвинулась, трое пиратов заорали, когда им одновременно показалось, что сейчас их раздавит. Атаман, в панике размахивая руками и ногами, расшвырял пиратов, вскочил и остановился лишь под стеной, тяжело дыша, с головы до ног покрытый мокрой грязью.

Берами, получив несколько ударов могучими кулаками по плечам и груди, очумело крутя головой, склонился над Рестром, все еще лежащим навзничь. Он махнул Сэлу, ухмыльнулся и постучал себя ладонью по уху. Атаман, шагнув вперед, увидел, что третий пират жив, но на лице его блуждает болезненная гримаса, а из уха бежит струйка крови.

— Вставай! — рявкнул Сэл.

Рестр смотрел на него, молча шевеля губами.

— Вставай! — Атаман пнул пирата ногой по ребрам.

Тот, сообразив наконец, чего от него добиваются, поднялся, и Сэл только теперь заметил, что голова его мелко трясется, а зрачки косят в разные стороны.

— Оглох! — сказал Верами радостно. — Надо бы заслать его вперед, все равно от него теперь пользы совсем нет…

— Сам знаю, — отрезал Сэл. Он сунул в руки Рестра арбалет и приказал: — Они там оглушены еще сильнее, чем ты. Пойди и пристрели того, волосатого. Дохлячку и жреца не трогай. Понял?

Когда пират взял арбалет, руки его дрожали. Рестр повертел оружие, разглядывая его так, словно не совсем понимал, что это. Потом перевел взгляд на атамана, и стало ясно, что он не услышал и не понял ничего из того, что было сказано.

— Иди! — Сэл, размахнувшись, залепил ему по уху, из которого текла кровь, но это не произвело на Рестра особого впечатления. Трясущаяся голова дернулась, он медленно поднял руку, приложил ладонь к уху, затем поднес к косящим глазам, в недоумении глядя на кровь.

— Иди туда! — Сэл толкнул Рестра и заставил пирата посмотреть на него. Атаман указал в сторону прохода, сделал вид, что стреляет из арбалета. Потом волнообразными движениями пальцев провел по своим покатым плечам и жирной груди, изображая растущие на теле волосы.

На лице Рестра наконец возникло понимание. Он кивнул и побрел к проходу, волоча ноги и покачиваясь. Сэл и Берами, подобрав арбалеты, двинулись следом.

Дождь все еще шел, широкий столб влажной пелены опускался из расселины в потолке. Реги миновали наклонный коридор, до колен засыпанный землей, и потом Сэл с Берами, не сговариваясь, приотстали, позволяя Рестру первым достигнуть центра пещеры.

Там посреди круглой площадки со светящимися линиями гусеницами вверх лежал вездеход. Опорные катки и натяжные устройства гусениц были втянуты в углубления корпуса, виднелись лишь края металлических звеньев. Площадка под машиной чуть просела, и атаман услышал тихое поскрипывание.

— Эй, тварь! — заорал Сэл, потрясая арбалетом.

Впереди Рестр, кажется что-то услышавший, но не разобравший отдельных слов, обернулся.

— Давай выходи! — продолжал орать атаман. — У тебя. нет оружия, тварь? Может, ты и умеешь драться, но против оружия ты не…

Что-то толкнуло его и Верами в разные стороны с такой силой, что оба полетели на пол. Атаман увидел длинную фигуру незнакомца, метнувшегося между ними, и Рестра, поднимавшего арбалет, но в следующее мгновение уже упавшего на пол со свернутой шеей. Незнакомец, на лету подхватив оружие, исчез за колонной, откуда послышались шум и рычание. Наконечник-трезубец показался из-за края колонны. Берами, потянув атамана за ногу, стал отползать к наклонному проходу. Они вползли туда и залегли под стеной, зарывшись в землю и выставив перед собой оружие.

Позади колонны Бет-Зана, спиной оттеснив к стене ренту, сгорбился, вытянув перед собой руки и согнув пальцы. Его верхняя губа непроизвольно приподнялась, обнажая зубы, когда звериные инстинкты первой фазы всколыхнулись в сознании. Он уже успел рассмотреть длинную, перемазанную грязью фигуру с рваными тряпками на бедрах и арбалетом в руке. Арбалет был направлен не на пиччули. Наконечник-трезубец смотрел в сторону, туда, где должны были находиться пираты, но Бет-Зана ощущал, что впервые с момента появления новой доминанты столкнулся с противником, которого, возможно, не сможет одолеть в физическом поединке.

— Приживала? — удивленно произнес Ушастый. Он перевел взгляд на девушку-реншу, сжавшуюся под стеной, и сделал вывод: — Вторая фаза? Не знал, что вы еще остались…

— Я последний, — рыкнул Бет-Зана, усилием воли пытаясь взять контроль над инстинктами. — Кто ты? Как сюда попал?

— Мое имя — Заан, — произнес дзентанец, знавший, как важно имя для пиччули. — Ушастый, Заан из Универсала Заана. Ты спасаешь доминанту, приживала? Я не враг. Я на твоей стороне.

— Нет, — сказал пиччули, медленно опуская руки. — Неправильное имя. Заан — да, но это имя… — Он наморщил лоб. — Имя для «вы», а не для «ты». Заанов много. Ушастый — хорошо, но… Ушастый — второе имя. Я спрашиваю еще раз. Твое имя, один-из-Заанов?

Они действительно как-то чувствуют это! — изумился дзен. Он слышал много историй, но считал их фольклором, новой космической мифологией. Каким-то образом пиччули сумел определить, что Ушастый — прозвище, а Заан — это одновременно и название Универсала, и второе имя каждого мужчины-дзентанца, решившего подчиниться Праву Заана. Неужели такое возможно?.. Или, если допустить, что истинное имя — первое, которое дано при рождении, — оставляет свой след в торсионных полях, а приживалы способны как-то воспринимать информацию оттуда… Но это же бред, — подумал дзентанец, — в принципе невозможно, чтобы…

— Ну хорошо, — произнес он. — От рождения я — Каан.

Золотые глаза второй фазы оглядели его с ног до головы.

— Да, — пиччули наконец выпрямился. — Каан. Я — Бет-Зана.

Дзен позволил себе расслабиться. Пиччули принял его действительное имя и назвал себя, теперь он не нападет просто от подозрительности или недоверия. Защищающий свою доминанту пиччули второй фазы — это не кочевники с пращами и не вооруженные арбалетами реги. Это нечто, с чем Заан не хотел бы столкнуться в бою.

Ушастый взглянул на того, кто все это время лежал между ними. Халганин, тут же определил он, естественно низший. Это не может быть никто другой, кроме жреца, который поддерживает искусственно созданную религию среди половинок и загружает партии кренча в беспилотный челнок. Кажется, низший из Донца…

Он посмотрел в сторону, мимо вездехода. Рег со свернутой шеей лежал на полу, двух других не видно. Они могли спрятаться либо за одной из металлических тумб, либо в проходе, через который дзен вошел сюда.

— Каан, — произнес пиччули, обнимая прижавшуюся к нему ренту. — Ты разбираешься в управлении… управлении погодой? Я сделал что-то, от чего дождь не прекращается. Его надо остановить. И еще. Я хочу сделать другое. Этот… — Пиччули толкнул ногой халганина, с ненавистью покосившегося на него. — Этот донца не захотел помочь мне. Он знал, что я убью его, но все равно боялся сделать то, что я хочу. Ты поможешь?