Воцарилось молчание. Джош склонил голову над подушкой, его трясло. Никогда в жизни мне не хотелось убить человека так, как сейчас. Вот, что Анита сделала с несгибаемым, стойким Джошем. Я никогда не прощу ее за это. Его следующий вопрос прозвучал хрипло и приглушенно.

— Ты клянешься, что я твой?

— Джош, ты и правда считаешь, что может быть иначе? — Я встала и легла на кровать так, чтобы моя голова находилась напротив его груди. — Я подтирала тебе зад. Тебя рвало на меня. Я провела кучу выходных, болея за тебя на играх. Я обнимала и любила тебя, даже когда ты был не таким уж и милым мальчиком. Ты мой Джош. Боль в моей заднице…

Несмотря на подушку, закрывающую его рот, я услышала, как Джош фыркнул.

У меня на глазах выступили слезы.

— Однажды ты станешь взрослым и найдешь себе девушку. Мне захочется убить эту маленькую сучку. Я буду страшно ненавидеть ее. Но знаешь, что? Меня будет успокаивать только то, что я все равно остаюсь твоей девушкой номер один.

— Почему? — поинтересовался он.

— Потому что она никогда не узнает, каково это — вставлять термометр тебе в задницу.

В этот раз в его смехе не было слышно боли и слез.

— Джош, я люблю вас с Луи, и никто никогда не заменит мне вас, двух лузеров. Клянусь жизнью. — Я придвинулась ближе к нему. — Ты слышишь меня?

— Да.

Мы молча лежали какое-то время, но, в конце концов, он опустил подушку и коснулся моих волос.

— Обещаешь, что мы всегда будем семьей?

— Ты не сможешь избавиться от меня, даже если захочешь.

— Даже если у тебя появятся собственные дети?

Я не была дурой и знала, почему он спрашивает об этом.

— Если я решу родить собственного ребенка, то он или она станет твоим братом или сестрой. — Я взяла его за руку и нежно поцеловала в предплечье. — Если ты будешь считать их своими кузенами, то это разобьет мне сердце. Мы семья. Ничто не связывает крепче, чем кровные узы. — Я помолчала и добавила, чтобы он рассмеялся: — И рвота. После этого пути назад нет.

Джош фыркнул; я почувствовала, что он одобрительно кивнул.

Я сглотнула и решила воспользоваться моментом.

— Мне нужно кое-что сказать тебе. Это не связано с произошедшим, но касается нашей семьи.

— Что? — с подозрением прохрипел он.

— Даллас…

— А.

— Что «А»?

— Я уже знаю о Далласе, — объявил Джош.

Я приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на его красное опухшее лицо. Джош пялился в потолок.

— Что ты знаешь?

— Он любит тебя. Ты любишь его, — пробурчал он и закатил глаза, после чего быстро посмотрел на меня и снова уставился в потолок. — Ну, ты же знаешь, сначала возникает любовь, потом наступает время свадьбы, после чего у тети Ди появляется ребенок.

Откуда он, черт возьми, узнал?

— Как... откуда ты знаешь?

— У меня что, нет глаз?

Вот засранец.

— К тому же, он сказал мне.

— Кто сказал?

— Помнишь, когда мама Джонатана накричала на тебя во время соревнований, и ты плакала? — Как я могла забыть об этом? — Он сказал мне.

Что за черт?

— Что он сказал?

Джош закатил глаза и тоже приподнялся на локтях. Ему явно наскучил этот разговор.

— Я не знаю. Он сказал, что ты ему нравишься — бе-е-е. А однажды во время тренировки мы увидели, что тот папаша разговаривает с тобой. Я сказал тренеру, что мне это не нравится, а он ответил, что ему тоже. Я спросил его, что же нам делать, но он сказал, что ничего, потому что ты никогда не захочешь иметь ничего общего с тем человеком. И добавил, что однажды, только это было между им и мною, никто из этих придурков — это не я сказал, а он, так что не злись — никогда не побеспокоит тебя снова.

Мне это кажется или мое сердце готово лопнуть от переполнивших чувств?

— А что ты ответил ему?

— Я сказал, что все нормально, если только мне не придется жить с бабушкой и дедушкой…

— Я бы никогда не заставила жить тебя с кем-то еще!

— Именно это он и ответил! Сказал, что у меня уже есть отец и что его отец тоже умер. Если бы его мама снова вышла замуж, то он не стал бы звать этого человека отцом. В общем, мы можем быть друзьями и семьей, и я могу звать его просто Даллас.

Я не буду плакать. Я не буду плакать.

— А что ты ответил ему?

— Хорошо. — Джош усмехнулся. — А чего еще ты ожидала? Что я попрошу у него деньги?

Я рассмеялась.

— Ты — мужчина в нашей семье. Как ты мог так просто согласиться на это?

Он пожал плечами.

— Знаешь, сколько у него игр для Xbox?

У меня отвисла челюсть.

— Ты продал меня за игры? Не могу поверить в это.

— А ты попробуй.

Неужели я воспитала этого монстра?

— Только не целуйтесь в моем присутствии. Это мерзость, — добавил он.

— Это твое лицо мерзость.

— Не настолько, как твое.

Я ухмыльнулась, он ухмыльнулся мне в ответ.

— Ты и правда не против, если я… — Черт, какое же слово употребить? Встречаться? Кажется, мы уже переросли эту фазу. — Если тебе придется постоянно видеть Далласа?

Джош пожал плечами, сел и вытер тыльной стороной ладони глаза.

— Я не против, тетя Ди. Даллас мне нравится, Луи обожает его, да и он тебя сильно любит. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Только... только не целуйтесь и закрывайте дверь в твою комнату. Я не хочу ничего видеть. Дин рассказывал, чем занимается его отец, и это отвратительно.

Его слова заставили меня зависнуть. Именно поэтому Даллас всегда помогает нам. Неужели Джош понял это раньше меня?

И о чем, черт возьми, ему рассказывал Дин? Мне нужно поговорить с Трипом.

Джош пихнул меня коленом, чтобы привлечь мое внимание.

— Ты собираешься рассказывать Abuelita о том, что у тебя появился парень?

Черт.

— Придется. Однажды.

Джош усмехнулся.

— Она придет в ярость.

— Ее проблемы. — Я улыбнулась и ущипнула его за нос. — В общем, ты согласен?

— Да, — немного мягче, чем до этого, произнес он.

— Хорошо. — Я спустила ноги с кровати. — Дай мне знать, если тебе что-то понадобится.

— Я… — Он погладил подушку. — Я собираюсь поиграть, а потом пойду спать.

Я встала и кивнула.

— Ладно. Я безумно люблю тебя.

— Я знаю. Я тоже.

Мы обменялись улыбками. Закрывая дверь, я слышала, как Джош зовет Мака присоединиться к нему на кровати. В гостиной горел свет и работал телевизор, но сначала я решила проверить Луи. Дверь была слегка приоткрыта, я заглянула и увидела маленькое тело, которое лежало на животе и было укрыто одеялом. Придется ему спать в одежде, я не стану будить его, чтобы переодеть в пижаму. Судя по тому, как Луи играл с другими детьми на площадке, спать он будет всю ночь.

Я отступила назад и направилась в гостиную, стараясь не наступать на ногу, которая внезапно напомнила мне о том, что я, похоже, подвернула лодыжку. Даллас сидел на диване, его ноги были широко расставлены, одна рука лежала на бедре, а вторая на спинке дивана.

— Эй, — прошептала я.

— Что случилось? —глядя на меня с беспокойством, поинтересовался Даллас.

— Подвернула лодыжку на улице. Болит.

Он нахмурился. Я присела на диван, но не успела откинуться назад, как он схватил меня за ноги, положил их на свои колени и согнул.

— Джош в порядке? — Большим пальцем Даллас начал нежно гладить меня по лодыжке.

— Он довольно сильно расстроился, но с ним все будет в порядке, — объяснила я, наблюдая за его пальцами. — Полагаю, она уехала?

— Она уехала, я убедился в этом.

— Спасибо.

Его ладонь скользнула к моей лодыжке.

— Ты не хочешь рассказать мне о ситуации с мамами мальчиков? Как я понял, они у них разные.

Я придвинула зад поближе к бедру Далласа и уже практически сидела у него на коленях. Платье задралось, но мне было наплевать на это. В день, когда случился пожар, он видел куда больше.

— Мой брат был женат на маме Луи. Она как ты…

— Высокая?

Я фыркнула и усмехнулась.