— Я хотела узнать, что вы решили по поводу расписания, — продолжая улыбаться, поинтересовалась я.

Даллас будто почувствовал подвох и прищурился.

— Я поднял этот вопрос, но пока еще ничего не решено, — последовал его дипломатично-дерьмовый ответ.

У меня было много недостатков, но быстро сдаваться не входило в их число.

— Хорошо. В таком случае, я надеюсь, что вы со всем разберетесь и измените его, потому что это какая-то хрень.

Может, мне не стоило говорить слово на букву «Х»? Может быть.

Когда Даллас прищурился сильнее, я решила, что все же не стоило.

— Я прослежу, чтобы вы узнали обо всех изменениях. — Его тон явно говорил: «Отвали от меня», поэтому я знала, что он едва сдерживался.

— Пожалуйста, — в отчаянии пропищала я. — Все жалуются по поводу расписания. Даже Джошу уже тошно от тренировок.

Даллас внимательно посмотрел на меня в последний раз и направился в дом.

— Я понял вас, — бросил он через плечо. — Мы посмотрим, что сможем сделать.

— Спасибо! — выкрикнула я, сжимая кулаки. Он просто отмахнулся от меня. Сукин сын.

Мужчина, чей брат, благодаря мне, остался при зубах, поднял на прощание руку и захлопнул за собой дверь. Мне надоело, что он постоянно отмахивается от меня. Если он не хочет слушать меня, то, я, черт возьми, знаю других людей, которые сделают это. Потому что моя бабушка всегда говорила: «Если доброжелательность не срабатывает, que todos se vayan a la fregada (исп. иди домой)».

К выходным мне удалось переговорить с большей частью родителей команды, и я убедилась, что не единственная, кому не нравилось чертово новое расписание. Мы хотели, чтобы его изменили, а те, кто имел полномочия сделать это, не изъявляли желания что-то менять. Но они забыли, что многие правительства пали из-за недовольных граждан. Кто сказал, что родители «Торнадо» не могут совершить подобное на более мелком уровне?

Родители, с которыми пообщалась я, связались с теми, кто был незнаком мне, и вскоре этот вопрос был обсужден со всей командой. Нескольким родителям было совершенно наплевать на расписание, и они искренне недоумевали, что нас не устраивает. Идиоты.

Но теперь нас навряд ли проигнорируют. Если ничего не будет сделано, те, кто не согласен с графиком, просто не появятся на дополнительной тренировке. Я делала это не только для себя, но и для Джоша и Луи. Когда мне, черт возьми, уделять время Луи, если я постоянно буду занята с Джошем? А у него сейчас чувствительный возраст, когда формируется сознание и личность. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя менее важным, чем его брат. Я знала, каково это, и не желала мальчикам подобного опыта.

Кто-то предложил подойти к тренерам после занятий. Так мы и поступили. Рой родителей налетел на главного тренера «Торнадо» и его помощников. Мы были похожи на банду, в центре которой находились трое мужчин и одна женщина. Кто-то громко высказывал свое мнение, кто-то тыкал пальцем, но по большей части люди просто поддакивали тому, кто выражал дельную мысль.

Каким-то образом, я оказалась в самом центре действия. У меня еще раньше начала гудеть голова, а сейчас боль только усилилась.

Я была лишь немного удивлена, когда Даллас жестко всех заткнул.

— Прекратите кричать, я не могу думать в таких условиях. — При этом он посмотрел прямо на меня. До этого мужчина переводил взгляд с одного лица на другое, но теперь его глаза пристально глядели только на меня.

В чем, черт возьми, я провинилась сейчас?

— Я понял, что вы недовольны расписанием. Мы обсудим этот вопрос с тренерским составом и посмотрим, что можно будет изменить. — Он ответил то же, что в свое время и мне.

Я украдкой посмотрела по сторонам, а когда перевела взгляд на Далласа, то обнаружила, что он продолжает пялиться на меня. Но почему? Я ведь не единственная, кто недоволен.

— Некоторые из нас ничего не имеют против расписания в том виде, в котором оно сейчас, — заявила одна из родительниц. Это была та женщина, которая наехала на двух дамочек, обсуждавших тело Далласа на отборе.

— У некоторых из нас есть личная жизнь, Кристи, — ответил один из родителей, чьего имени я не знала. — Как и у наших детей.

— Все не так плохо, — возразила Кристи и, прищурившись, посмотрела на меня. Что, черт возьми, происходит? Почему люди смотрят на меня так, будто во всем виновата я? Разве я не пыталась предотвратить это? — Раньше у нас никогда не было проблем. Некоторым личностям нужно понять, что не все происходит так, как хочется им.

Мне не нравилось, что она смотрит прямо на меня. Раньше расписание не было таким. Мне сказал об этом один из родителей.

К тому же, я не была идиоткой. Джош не просто так ушел из бывшей команды. Тренер передвинул его на вторую базу и поставил кэтчером своего сына. (Примеч.: кэтчер (англ. catcher — ловец) — игровая позиция в бейсболе). Мы пожаловались, и вскоре после этого команда выбрала на эту позицию другого игрока. Совпадение? Не думаю. Джош решил уйти из команды, и я полностью поддержала его…а напоследок, еще и обозвала бывшего тренера мудаком. Неужели слухи об этом дошли и до сюда? Я знала, что бейсбольное сообщество очень тесно общается.

Как бы то ни было, эта женщина явно намекала на меня. На нас. Только дура могла не понять этого. И мне это ой как не нравилось.

Насколько я знала, в этом году в «Торнадо» появились только три новых мальчика, но мне были не знакомы их родители. В командах с высоким соревновательным духом нужно вести себя уверенно, если не хочешь, чтобы твой голос не принимали в расчет. Я не хотела подобного для себя и Джоша. Поэтому тот, кто посмеет задеть Джоша, узнает, каково иметь дело с моей семьей.

Именно так я оправдывала то, что произошло после.

— Почему вы смотрите именно на меня? — спокойно поинтересовалась я у женщины.

Она презрительно усмехнулась, после чего несколько человек, которые стояли рядом с ней, отступили назад.

— Я ведь не произносила вашего имени?

У меня не было проблем с гневом, потому что я никогда не скрывала эмоций. Если не считать того периода, когда мне было двадцать шесть лет, и я напрасно потратила несколько месяцев на вторую по счету худшую вещь в своей жизни — на бывшего. Если у меня были проблемы с человеком, я их решала.

А эту женщину сразу решила прибить, когда рядом не будет свидетелей.

— Вам не нужно называть моего имени. Вы смотрите прямо на меня. Разве я одна хочу, чтобы все было «по-моему»?

Женщина имела наглость пожать плечами.

— Это не мой заскок, — произнесла я, не разрывая зрительного контакта. — Расписание неудачное, и я не единственная, кто так думает. Так что не стоит сваливать все на меня, дамочка. — Наверное, мне не стоило использовать слово на букву «Д». Однажды кто-то назвал меня подобным образом, а я отреагировала так, будто меня оскорбили словом на букву «С».

— Но вы все это начали, — возразила она.

— Я не начинала этого дерь… ничего. Моему ребенку нужен отдых в течение недели. Это не имеет никакого отношения ко мне. Ему десять. Он еще даже не старшеклассник. Вы хотите, чтобы у вашего мальчика начались проблемы с локтями или стресс через пару лет? Лично я не желаю, чтобы Джошу пришлось пережить операцию еще до окончания старшей школы ради того, чтобы выиграть гре… чертов чемпионат, о котором он и не вспомнит в шестнадцать лет, — раздраженно рявкнула я.

— Мне не безразличен мой сын, — возразила она.

— Я не сказала обратного.

— Но подразумевали это. — Я испытала истинное наслаждение, когда Кристи покраснела, и пожала плечами также, как она совсем недавно. Это привело ее в ярость. Сука.

— Я сказала, что из-за больших нагрузок можно получить травму, что доказано множеством исследований, а вы все равно продолжаете спорить со мной.

— Мне не безразличен мой сын, малолетняя мамочка…

Боже, помоги мне. Я сделала шаг вперед.

Наверное, у меня было говорящее выражение лица, потому что женщина заткнулась, отступила назад и прикрыла лицо руками.