Это я мисс Лопес?

Пожилая женщина помахала рукой, подтверждая мои худшие предположения.

Да. Так оно и есть.

— Кто такая мисс Лопес? — поинтересовался Луи.

Мне хотелось разозлиться из-за того, что она приписала мне самую латинскую фамилию из всех возможных, но в тоже время я не желала портить отношения с соседкой, хотя и не представляла, что ей от меня нужно.

— Кажется, это я, дружок, — ответила я, поднимая руку с самым легким пакетом, чтобы помахать в ответ.

Она жестом подозвала меня к себе.

Самая большая проблема в воспитании двух маленьких детей состояла в необходимости быть хорошим примером для них. Постоянно. Они мгновенно копировали тебя. Запоминали каждое слово и язык жестов. Их мозг впитывал все, как губка. Когда Джош был маленьким, он услышал слово «дерьмо» и употреблял его все время. Ронял игрушку, и говорил: «Дерьмо». Спотыкался, и снова восклицал: «Дерьмо». Мы с Родриго считали, что это очень смешно. В отличие от всех остальных.

Я очень старалась привить мальчикам хорошие манеры, поэтому, когда что-то раздражало и бесило меня, приходилось подавлять свои инстинкты. Вот и в этот раз я подмигнула им и, обернувшись, прокричала:

— Одну минуту!

Женщина помахала мне в ответ рукой.

— Мальчики, давайте занесем продукты в дом, а потом пойдем и посмотрим, что нужно… — я чуть не сказала «старушенции», но вовремя опомнилась, — …соседке.

Луи с улыбкой пожал плечами, а Джош простонал:

— А мне обязательно идти?

Я пихнула его локтем и прошла мимо.

— Да.

Краем глаза я видела, как он откинул голову назад и закатил глаза.

— Можно я останусь дома? Я не буду никому открывать дверь.

Мне было больно это слышать.

— Нет.

Как только я начну позволять ему оставаться дома одному, пути назад не будет. Я знала это и собиралась относиться к нему как к маленькому мальчику так долго, насколько это будет возможным, черт возьми.

Джош снова застонал, а я посмотрела на Луи и подмигнула ему. Он подмигнул мне в ответ… двумя глазами.

— Мне нужны телохранители, Джоши-пуси. — Я открыла дверь и махнула рукой, запуская младшенького.

«Джоши-пуси» взбесило Джоша. Он, недовольно топая ногами, прошел в дом и не произнес ни слова, пока мы разбирали продукты и складывали в морозильник то, что не могли оставить на столе.

Когда мы перешли дорогу — Луи держал меня за руку, а Джош еле тащился позади нас — то обнаружили, что входная дверь в желтом доме заперта.

— Лу, постучи.

Его не нужно было просить дважды. Лу постучался и снова встал рядом со мной. Через минуту дверь медленно приоткрылась, и в проеме появился белый начес.

— Вы пришли, — произнесла женщина, распахивая дверь. Взгляд ее голубых глаз прошелся по мальчикам, а потом снова вернулся ко мне.

Я улыбнулась и непроизвольно погладила Лу по блондинистой голове.

— Чем мы можем вам помочь, мэм?

Она отступила назад, и я смогла разглядеть бледно-розовое домашнее платье, застегивающееся на кнопки. Тонкие и очень белые руки были опущены по бокам и дрожали — признак возраста. Уголки ее тонких губ совсем немного приподнялись, и женщина спросила:

— Вы стрижете волосы?

Я и забыла, что дала ей визитную карточку.

— Да.

— Вы не могли бы подравнять мне волосы? Я записалась в парикмахерскую, но внук слишком занят и не может отвезти меня, — объяснила она и сглотнула, привлекая внимание к морщинистой дряблой коже на шее. — Я становлюсь похожей на хиппи.

Обычно меня раздражают люди, которые, узнав, что я парикмахер, начинают просить о льготах: бесплатной стрижке, обслуживании на дому, скидке или, что хуже всего, когда они ожидают, будто я брошу все и позабочусь о них в первую очередь. Вы ведь не станете просить доктора бесплатно провести вам осмотр. Так почему люди думают, что мое время не настолько ценное, как чье-то еще?

Но…

Мне не нужно было смотреть на трясущиеся, покрытые венами руки мисс Перл или на облако тонких белых волос, чтобы понять, что я не смогу ей отказать и, более того, взять за свою работу деньги. Не потому, что это моя соседка. Просто она была пожилой женщиной, которую внук должен был отвезти в парикмахерскую, но не смог. В детстве я обжала бабушку и дедушку, особенно бабушку. А сейчас люблю всех своих клиентов в возрасте и всегда делаю им скидку.

Джинни давно перестала спрашивать меня, почему я беру с них меньше, но, думаю, она все понимает. Конечно, давать кому-то скидку, а кому-то нет — это несправедливо. Но, на мой взгляд, жизнь вообще иногда несправедлива. И если вы собираетесь жаловаться на то, что пожилой человек платит меньше, чем вы, то…отвалите и займитесь своей жизнью.

Я сжала плечо Луи.

— Хорошо. У меня как раз сейчас есть время.

За моей спиной раздалось бурчание Джоша.

На лице мисс Перл растянулась счастливая улыбка. Я почувствовала себя виноватой за стон, который издала чуть раньше, когда поняла, что она хочет поговорить со мной.

— Я не отвлеку вас?

— Нет. Все нормально. Я только возьму дома ножницы и вернусь, — ответила я.

«Не срезай слишком много».

«Это слишком много».

«Можно чуточку короче?»

«Мой парикмахер делает не так. Ты знаешь, что делаешь? Уверена?»

Уже после первого комментария я поняла, что это будет нелегкая работа. В моей профессии есть два типа клиентов: те, которые позволяют тебе делать все, что ты хочешь, и те, которые трясутся над каждой волосинкой. Обычно я все свое терпение трачу на Джоша и Луи, поэтому предпочитаю тех клиентов, которым все равно. Я считаю, что разбираюсь в том, какая прическа подходит человеку, и не стала бы делать что-то сложное и требующее укладку тому, у кого нет на это времени. Если только меня об этом не умоляют.

Я молчала и с улыбкой слушала соседку, пытаясь следовать ее инструкциям.

— Где вы обычно стрижете волосы? — спросила я, аккуратно орудуя острыми ножницами, чтобы не повредить тонкую кожу голову. Меньше всего мне хотелось порезать ее.

— «У Молли», — ответила она.

Луи лежал на полу в нескольких шагах от нас и рисовал, пока пожилой кот мисс Перл обнюхивал его обувь. Джош уткнулся в какую-то игру. Он снова спросил, нельзя ли подождать нас дома, но я ответила то же, что и в первый раз. Не знаю, почему у него до сих пор такое угрюмое настроение. Но я не стану переживать об этом слишком сильно. У него бывают плохие дни. Как и у меня.

— Вы знаете, где это? — спросила мисс Перл, назвав незнакомые мне улицы.

Я покачала головой.

— Нет.

— Так вы не местная?

В голове возник образ Родриго, и я с трудом сглотнула.

— Нет. Я из Эль-Пасо. Несколько лет прожила в Форт-Уэрте и немного в Сан-Антонио, а теперь переехала сюда.

— В разводе? — поинтересовалась она.

Вот почему я люблю пожилых людей. Им наплевать на то, какие чувства вызывают у тебя их вопросы. В прошлый раз она спросила про мужа, а теперь решила разъяснить для себя ситуацию.

— Нет.

Мисс Перл неодобрительно охнула, и я сразу поняла, как она восприняла мой ответ.

Но мне было наплевать на ее предположения. Нет ничего плохого в том, чтобы быть матерью-одиночкой. Или, как в моем случае, тетей-одиночкой.

Мне точно не привиделась презрительная усмешка на лице женщины. Как и тревожный взгляд, который бросил на нас Луи. У этого ребенка была невероятная эмоциональная интуиция.

— Мы с Джорджем прожили вместе пятьдесят восемь лет, — произнесла она. — Пока он не сыграл в ящик…

Я закашлялась.

— Мои сыновья тоже знали, что делали. Они женились на хороших девушках. Их дети… — Женщина фыркнула и закатила глаза. — Но у моих девочек мужчины никогда не задерживались дольше, чем на пять лет. Хотя, я не виню их за это. Дочки всегда были занозой… вы знаете где. Я пытаюсь сказать, что… лучше жить вообще без мужчины, чем с каким-нибудь ничтожеством. У вас есть дом и мальчики, так что вы все делаете правильно.