– Я дам тебе много денег, – произнесла Екатерина, поняв цель его визита и определенно надеясь, что сможет таким образом купить свою жизнь.

– До твоего прихода я не сидел здесь без дела, и как видишь: взял на себя смелость осмотреть твои помещения, – ответил Туркаев, похлопывая рукой по дорожной сумке, – так что деньги у меня теперь есть.

– Я дам тебе очень много денег, – настаивала хозяйка, нервно перебирая в голове всевозможные варианты спасения.

– Ничто не может сравниться с чувством, когда воздаешь по заслугам врагам, делая это исключительно за смерть своих братьев, – произнес Глеб, извлекая из-за пазухи пистолет с глушителем и сразу же, вслед за этим, производя три прицельных выстрела.

Две пули попали ей в грудь, третья, как и положено, – в голову. Начиная падать от полученных в бронежилет ударов, на третий выстрел Вернер чуть закинула назад свою голову и перед тем, как потерять сознание, успела истерически прокричать:

– Помогите!!!

Телохранители, замешкавшиеся у лифта, услышали призывы о помощи своей хозяйки и немедленно бросились к двери. Не жалея кулаков, они принялись колотить по металлической оснастке, требуя открыть и немедленно пустить их внутрь помещения. В ответ же не слышалось ни единого звука. Один из них, похожий на «терминатора», точно с таким же квадратным звероподобным лицом и, воистину, не по-человечески сложенной атлетической фигурой, но при всем, при этом, во взгляде своем не лишенный рассудка, набрал номер своего «шефа» и дрожащим голосом доложил:

– Эдуард Владиславович, произошло ЧП. Екатерина Сергеевна зашла в квартиру и после того, как за ней закрылась дверь, закричала, призывая на помощь, но когда мы стали стучать, нам никто не открыл. Мы подозреваем, что с ней случилось несчастье.

– Что!? – на том конце сотовой связи заорал в трубку Корнилов, – Да вы что, с ума там все «посходили»!? Немедленно на место спецов с резаками. И, скорую! – потом замолчав и секунду подумав, уже более спокойно добавил, – Впрочем нет. Отставить. Я сам.

Дом располагался почти в центре города, поэтому ровно через десять минут прибыла бригада скорой помощи. По прошествии еще двадцати минут подкатили Федеральные штурмовики, которым предварительно была разъяснена вся важность этого чрезвычайного происшествия. С невероятной ловкостью и проворством они принялись, применяя всевозможные режущие инструменты, нещадно уничтожать металлические конструкции, установленные на входе в квартиру. Их операция заняла еще десять минут. За это время успел прибыть главный руководитель процесса – генерал-лейтенант Корнилов. Нервно расхаживая по коридору, он ожидал, когда спецы закончат свои технические работы.

В это же самое время Туркаев совершенно спокойно, зная, что дверь непростая, и чтобы ее открыть понадобиться значительное время, не спеша привязал к концу веревки сумку со своей просто огромной добычей. Далее, будучи достаточно физически развитым, он легко взобрался на тринадцатый этаж и затем подтянул к себе веревку, на конце которой болталась сумка с добрым полумиллионом американских долларов. Также не торопясь, он проследовал к лифту и на нем спустился вниз. На выходе из здания он, лицом к лицу, столкнулся с Корниловым, но тот был в таком волнении, что не обратил на Туркаева, одетого в сантехническую спецодежду, никакого внимания, как будто его и не было. Глеб же, уступая ему дорогу, машинально отвернул лицо в сторону. Корнилов отлично знал его брата, а потому: заостри он на необычном работнике коммунальных служб свое внимание – мог бы, еще не побывав на месте, с точностью определить, что именно случилось у его красивой избранницы. Тем не менее и он не был лишен человеческих слабостей, поэтому спешил на помощь к своей невесте, ничего не видя перед глазами. Так генерал и появился на месте происшествия, ожидая, что найдет разгадку внутри квартиры.

Как только проем освободился, он первый бросился внутрь, предварительно достав и приведя в боевую готовность свое огнестрельное оружие. Нечеловеческим воплем офицер возвестил о случившейся в квартире трагедии.

– Все сюда, немедленно! – было первое, что он прокричал, после своего будоражащего кровь возгласа.

Первыми зашли медики и стали осматривать пострадавшую. Как и следовало ожидать, сохранявшийся под плащом и следовавшей за ним белой блузкой бронежилет принял на себя первые две пули. Соответственно, внутренние органы да и сама грудь, за исключением легких ушибов, абсолютно не пострадали. Но вот голова!? Во лбу имелось маленькое круглое отверстие, с запекшейся по краям кровью, что не вызывало сомнений о наступлении печальных последствий.

Офицер, относящийся к высшим чинам, не скрывая скорби, бросился на кровать и, рыдая, стал попросту вырвать на себе волосы. Внезапно, один из прибывших на место медбратьев диким не вызывающим возражений голосом заорал:

– Тихо, всем!

И после того, как наступила мертвая тишина, удерживая руку на шее возле самого горла, уже вполголоса произнес:

– Есть пульс, она жива.

После этих слов пришел в себя и Корнилов. Моментально собравшись, он резко скомандовал:

– Немедленно в «Склиф» ее – прямо в отделение нейрохирургии.

Далее, сам помогая медбратьям, стал спускать несчастную на носилках вниз, предварительно отдав оставшимися на месте спецназовцам жесткое указание:

– Обыскать здесь все, чтобы ни одна мышь не выскочила. За информацию отвечаете лично.

– А вы, – обратился генерал к телохранителям, – либо принесете мне голову того, кто это сделал, либо ищите себе другую работу. И можете не сомневаться, что после того, как вы провалили этот объект, вам вряд ли удастся найти что-либо стоящее.

Это была совершеннейшая правда, и возразить охранникам было нечего.

Скорая «летела» по проспекту Мира, делая это в направлении научно-исследовательского института «им. Н.В. Склифосовского». Внезапно, чуть не доезжая улицы Сельскохозяйственной, машина остановилась.

– Что случилось? – грубо обратился к водителю генерал-лейтенант Корнилов.

За рулем сидел молодой парень, не достигший еще и тридцатилетнего возраста, имеющий круглое довольно симпатичное лицо, с большими голубыми глазами и припухлыми щеками. Начинающая полнеть фигура говорила о его сидячем малоподвижном образе жизни. Облачен он был, как и положено, в форменную куртку, выдававшую принадлежность к организации скорой помощи. Еле сдерживая охватившее его волнение, парень ответил:

– Впереди большая пробка. Произошло крупное ДТП, и вряд ли получится ехать дальше.

– Ну, так разворачивайся и поезжай другой дорогой, – не скрывая своего негодования, «отрезал» Эдуард Владиславович, – и давай пошевеливайся. Если мы ее не довезем, я займусь тобой лично.

– Не могу, – чуть не плача, промолвил шофер, – сзади проезд уже загородили другие машины. У меня даже развернуться сейчас не получиться.

Корнилов вышел на трассу. Действительно, они попали в ужасную пробку, и не было возможности ехать ни вперед, ни возвратиться назад. Он стал нервно ходить вокруг автомобиля, перебирая в уме различные варианты, как же можно побыстрее доставить раненую в больницу. Вдруг, ему пришла какая-то идея, и он вынул из грудного кармана своего пиджака мобильный телефон – те как раз только начинали входить в обиход – и, набрав нужный ему номер, жестким голосом произнес:

– Вертолет, необходимый для транспортировки раненого, пришлите на проспект Мира к пересечению с улицей Сельскохозяйственная.

Потом видимо посчитав, что нужно этот процесс ускорить, гневно добавил:

– Быстро!!!

По тому, как он сразу же убрал телефон обратно, совершенно явно следовало, что на том конце связи отказа он не услышал. Отдав распоряжение, генерал, нервничая, продолжил «мерить» мостовую шагами. То, каким тоном было отдано указание, в общем-то не заставило долго ждать летательный аппарат. Он появился не более чем через двадцать минут после того немногословного телефонного разговора.