Мартин вдруг замолчал. Задумался, загрустил.

— А что дальше, Мартин? — спросил я.

— В каком смысле «дальше»? — очнулся стрелок. — Всё!

— То есть как всё? — не понял я.

— Всё — значит, всё! У меня одно обязательство — кол для дяди! А вот как к этому подойти, я пока не знаю. Ну и тебе я обещал отплатить, чем смогу. Кстати, чего ты от меня хочешь? Пес что-то говорил, но что конкретно, я так и не понял.

Я задумался. Барбос малость меня подставил: я ожидал, что он подготовит наемника к мысли о скором производстве его в дворянское, благородное сословие, а тут такой облом. М-да, как же поступить? И меня ведь не предупредил, а ведь мог бы. А это говорит о том, что моя затея с виконтом ему не очень-то и нравится. Ну, не нравится, и ладно, но помочь ведь мог, а не хочешь помогать — скажи прямо, я и не буду в этом вопросе на тебя рассчитывать. Редиска!

Я внимательно посмотрел на Мартина: вроде расслабленный, улыбается, всем видом показывает, что ему очень хорошо и все нравится, но на самом деле внутренняя пружина сжата до максимума, вот-вот распрямится. Он что, серьезно думает, что ему предложат что-то недостойное, типа добровольного рабства? За такую нашу помощь и спасение — обычная плата в этом мире, и никого бы не удивило, проси я именно это. М-да, жизнь у них тут — мрак!

— Мартин, — начал я, прощупывая его издалека — скажи, как бы ты отнесся к возможности стать дворянином, и совсем не по праву рождения?

Лицо Мартина вытянулось. Сказать, что он был удивлен вопросом, значит ничего не сказать! Скорее, он был поражен до глубины души необычностью, особенно если учесть, кто этот вопрос задает.

— Мартин, ты меня слышишь? — спросил я не отошедшего от удивления наемника.

Он судорожно сглотнул и потянулся к кубку. Аккуратно, маленькими глотками, выцедил вино… явно тянет время, обдумывая возможные варианты ответа.

— И что для этого я должен буду сделать? — неожиданно спросил он.

Ты смотри… ни тебе расспросов, как это вообще возможно, ни сомнений в таком раскладе — ничего, а просто «что я должен для этого сделать?». Да-а, экземплярчик мне попался… Такой как собачонка на привязи бегать не будет, и управлять им, боюсь, будет очень сложно, если вообще такое возможно.

— Ничего такого, что бы затронуло вашу честь, граф, — спокойно ответил я.

Оп-па, а вот этого не стоило совсем говорить… Похоже, я наступил ему на больную мозоль. Черт, не рановато ли я его графом назвал? Посмотрим.

— И все же. Чего вы, лично вы, хотите от меня? — А парень-то начинает заводиться от тех непоняток, что я кручу вокруг его персоны… Пора успокаивать, а то, не ровен час, сорвется и дел понаделает, а он, я чувствую, способен уложить нас с Хэрном враз, и магия не поможет.

«Малыш не тяни, Стрелок на взводе, хоть и желает показать, мол, ему все равно, что с ним дальше будет. И осторожней с дворянскими титулами: бастарды очень обидчивы!» — пришло предупреждение от Хэрна.

— Что хочу от вас я? Дружбу и надежное плечо порядочного человека рядом, на которое можно было бы опереться в трудное время, и возможность пользоваться знаниями и умениями друга в обучении меня военным дисциплинам. Хэрн очень хороший учитель, но он многого не знает, а мне хочется знать как можно больше. Вас такое объяснение устроит? — произнес я официальным тоном.

Теперь уже Мартин задумался. Я ждал. Терпеливо, боясь нарушить его мысленный процесс. Стрелок чего-то не понимал. Что-то его удивляло в моем предложении, а значит, пугало или беспокоило.

— Вы предлагаете мне стать вашим другом и за это хотите оплатить дворянством? Вы, случайно, не принц в изгнании?

Шутит — уже хорошо, значит, пружина стала ослабевать и разговор закончится вполне мирно, во всяком случае, я на это надеюсь.

— Вы меня неправильно поняли. Я действительно предлагаю вам нашу с Хэрном дружбу. Скажу честно, мы нуждаемся в ней. Сами понимаете, что дети сами по себе в этом жестоком мире не живут. Они либо рабы, либо чьи-то родственники, а путешествовать дети могут только с лучшими из них, и нам также нужна в этом ваша помощь. Насчет какой-нибудь оплаты за ваши услуги, извините, речи не идет. Просто у меня в данный момент есть возможность сделать вас дворянином, виконтом, благородным с длинной родословной и множеством влиятельных родственников, причем последнее скорее недостаток, чем хорошее приобретение. Это я о родственниках.

— Извините, лэр, но вы до сих пор так и не объяснили мне: что я, конкретно я, должен для вас сделать?

«Малыш, остановись, перенеси разговор на завтра! Сошлись на то, что мы слегка пьяны, а такие вопросы надо обсуждать на трезвую голову. Пусть уже прозвучавшее предложение он сначала обдумает. Пусть заглотит наживку, а его внутренняя, как ты выражаешься, жаба за эти сутки его изгрызет!» — прокричал мысленно канн.

Хэрн умеет называть вещи своими именами, но все же в общении с ним стоит быть более внимательным, а то ведь точно скоро будем только стебом разговаривать…

— Уважаемый Мартин. Мы сегодня отдыхаем, вы учите меня пить вино, сегодня в планах еще купание. А серьезные вопросы стоит все-таки решать на трезвую голову. Вы согласны со мной?

Мартин явно был не согласен. Но деваться ему некуда. Этикет, понимаешь… да и простая порядочность тоже не позволяли требовать продолжения разговора у ребенка.

— Что же, отдыхать так отдыхать. Хэрн, ты что это умолк и совсем не наливаешь? Непорядок! Я предлагаю поднять этот кубок за достойного…

И пьянка продолжилась дальше. Мне больше не наливали, мотивируя это моим малым возрастом; как выразился Мартин: «…вино, лэр, очень плохо действует на внутренний мир ребенка», — и тут же Хэрну: «Ты не представляешь, какая у нее была задница…» Ничего не меняется: что в том мире, что в этом — мужики остаются мужиками, но это, конечно, если мало водки, а вот если много… Купался я один. Двое субчиков были уже не в состоянии; хорошо, что салатов не было, а то бы… а так — просто уснули. Хэрну выпитого было много, а Мартин все же был еще очень слаб… Слаб-то слаб, но до гномьей настойки они все-таки добрались. Выжрали всё; чем завтра похмеляться будут — непонятно. У Хэрна точно в заначке что-нибудь найдется. Вот же воистину Хомяк, с большой буквы!

Давно я так не отдыхал. Вино видимых проблем не создавало, настроение прекрасное, и я вместе с телом мальца просто радовался жизни. Сходил в лес, проведал «железного панка»… Ого, как разросся — с нашей помощью и заботой Хэрна. Нарвал яблок. Послушал птичек, подышал влажным лесным воздухом. Живность не проверял — я отдыхаю.

Дома бардак после пиршества. Из принципа убирать не буду, сами нагадили — сами уберут, но свое «фу-у» обязательно выскажу, причем обоим.

Сходил проверил бобика и близлежащие окрестности. По дороге пылят повозки, караваны двинулись на прорыв. К бобику посетители, а он вальяжно развалился и со снисхождением поглядывает на них. Подарков не слишком много, но мясо, пожалуй, можно сегодня не готовить.

Вернувшись, набрал кусков рыбы, захватил шампуры — и в грот. Кресло, водопад, огонь, который весело трещит и кидается угольками. Лепота!

По дороге в грот проверил лошадей. Угостил их яблочками, подсыпал овса, принес свежей воды. Катар, видно, верховодит в этой троице. Даже второй работяга, здоровенный конь, признал его главенство и не пытается показывать характер. Общаюсь с ними я пока с опаской, все-таки раньше никогда с лошадьми дела не имел.

Возле дров обнаружил баулы, кинутые сюда обычно очень аккуратным Хэрном. А ведь мы так и не просмотрели, что нам досталось в виде трофеев от эльфа и компании… И вот тут мой взгляд и зацепился за смутно знакомую форму какого-то мешка. Я недоуменно смотрел на мешок, по форме напоминающий грушу, и никак не мог понять, что же передо мной такое.

Боги, да это же музыкальный инструмент — что-то типа гитары или мандолины, в общем, что-то струнное! — дошло до меня.

Я подхватил мешок и принялся спешно его развязывать. Точно, гитара, по форме как гавайская, только струн восемь. Класс! Спасибо, господи, за такой подарок!