Разумеется, Рославлев до нее не сам додумался - эту идею он почерпнул в воспоминаниях Героя Советского Союза Марка Галлая.

  Очередное совещание у Сталина отличалось составом. На нем присутствовали помимо хозяина кабинета нарком Берия, начальник экономического отдела ГУГБ Серов. Еще одним участником был подполковник, которого Рославлев узнал по портретам, но не сразу: Иван Данилович Черняховский. Этот явно не понимал, зачем его пригласили, но старался держать себя в руках.

  Сталин начал с представления:

  - Товарищ Черняховский, это коринженер Сергей Васильевич Александров, который дал высокую оценку вашей работе в качестве старшего командира. Именно благодаря ей вы здесь и находитесь, поскольку мы намерены поручить вам важное задание.

  Вождь сделал паузу. Подполковник неправильно ее понял, вскочил и вытянулся:

  - Готов исполнить любое поручение партии и правительства!

  - Сидите, мы не на плацу. Это хорошо, что вы чувствуете себя готовым, - почему-то никто из присутствующих не посчитал сказанное похвалой, - потому что работа предстоит большая. Товарищ Александров, введите подполковника в курс дела.

  Коринженер говорил, не вставая:

  - - Товарищ Черняховский, вам предстоит принять командование полком особого назначения, который будет сформирован из тех подразделений, которые подберете вы сами. Вот штатное расписание.

  Перед Черняховским легли листы бумаги с прекрасно напечатанным текстом. Подполковник понял скрытый смысл сказанного: ему дадут полную свободу в подборе кадров, но и ответственность будет только на нем. Между тем коринженер продолжал:

   - Эта часть будет числиться полком, но получит особые средства усиления, так что по возможностям полк будет равен мотострелковой бригаде. Это означает, что вся пехота будет передвигаться на бронетехнике, то есть гусеничных бронетранспортерах. В состав полка войдут мощный артиллерийский самоходный дивизион, танковый батальон, инженерный батальон, разведрота, рота связи, авторота - короче, все, что вы найдете в этих листах. Также на период военных действий в вашем оперативном подчинении будет дивизион авиаподдержки, включающий в себя истребители и штурмовую авиацию. Вся техника новейшая, по этой причине всему личному составу - вам в том числе - предстоит учеба. К сожалению, время у нас предельно ограничено. К декабрю этого года полк обязан достичь полной боеготовности. Примите во внимание: до поры техника будет полностью засекречена. Повторяю: ВСЯ техника, вплоть до грузовиков и стрелкового оружия, - при этих словах Берия кивнул. - Подробности вы узнаете по прибытии на место. Поскольку учеба предстоит крайне интенсивная, то и продовольственные нормы будут усиленными.

  - Спасибо, товарищ коринженер. Товарищ Серов, вам слово, - перевел взгляд Сталин.

  Начальник экономического управления показывал на карте и пояснял словами, а Черняховский слушал весьма внимательно. Он уже давно усвоил, что незначительной информации не бывает. И точно: предполагаемое место постоянной дислокации бригады ОСНАЗ было намечено в самой что ни на есть глуши: в Кировской области. Малонаселенность местности не удивила: техника секретная. А вот географическая широта заставила сделать выводы: не на юге и не на востоке предстоит воевать. А с кем тогда? С Германией?

  Подполковник был в курсе последних политических новостей. Он прекрасно знал, что Германия стремительно восстанавливает экономический и военный потенциал. Для такого вывода хватило хорошо известных фактов: вторжение в Рейнскую область, присоединение Австрии, Мюнхенское соглашение, отдавшее в руки Гитлеру мощную чехословацкую военную промышленность и металлургию. Все это можно было узнать, следя за публикациями в 'Правде' - а главную партийную газету подполковник обязан был читать по должности.

   Германия - это серьезно. А уж если к ней присоединится Польша... К несчастью, никакие иные варианты просто в голову не приходили.

  И тут снова взял слово Сталин.

  - Вы, товарищ Черняховский, будете взаимодействовать с людьми из наркомата внутренних дел. Они будут обеспечивать безопасность бригады от чужих глаз и ушей. С целью маскировки пока что ваше подразделение будет числиться учебным. В конце сентября к вам в часть прибудет тот, кто будет вашим командиром. До этого момента ни с кем, кроме здесь присутствующих, вы не должны обсуждать какие-либо вопросы, касающиеся вашей новой части.

  На этот раз подполковник мысленно попытался прикинуть, какую именно новейшую (уж если она нуждается в подобной усиленной охране) технику его люди получат. Ничего умного придумать не удалось, особенно с учетом того, что именно было задействовано в уже идущих боях на Халхин-Голе. Судя по газетным фотографиям, советские танки и самолеты были даже не особенно новыми, уж точно не новейшими. Что-то весьма похожее уже воевало в Испании. Правда, существовала возможность, что в газетах напечатано не все.

   И еще не давал покоя вопрос: а что против германской (или германо-польской) военной машины может сделать один полк? Ну хорошо, пусть даже усиленная бригада. Да хоть какое у нее вооружение - что его люди смогут? Но ответ все же нашелся. Видимо, именно эта военная часть будет испытывать ту самую технику, а заодно оттачивать методы обучения. А уж потом...

  Его мысли прервал голос вождя:

  - Если вопросов нет, товарищ Черняховский, приступайте к выполнению задания. Ваше назначение и прочие бумаги получите в наркомате. Соответствующие указания им передали.

  Тут Сталин чуть помедлил. Краем сознания Черняховский подумал, что вождь подбирает самые нужные слова, но удивиться этому не успел.

  - Очень рассчитываем на ваш успех, товарищ Черняховский.

  В самый последний момент подполковник чуть изменил слова, что уже попросились на язык:

  - Мы вас не подведем.

  Не было сказано 'я' - и вождю это понравилось.

  - Вы свободны, товарищ Черняховский.

  Разумеется, в тот момент подполковник не знал, что аналогичные приказы получат гражданский (пока еще) летчик Александр Голованов, прославленный пилот Валерий Чкалов, комбриг Рычагов и майор Полина Осипенко.

  В представлении Рославлева Сталин просто обязан был следить за ходом боев у реки Халхин-Гол. Вождь это и делал. Но также он сравнивал ложащиеся к нему на стол сводки с ранее представленными материалами по этому конфликту. Расхождения были хорошо заметны.

  Господство в воздухе было завоевано советскими авиаторами намного раньше, чем это случилось в прежней истории, и, что еще важнее, перемалывание авиасил Японии началось еще до запланированного прибытия 'испанцев'. Те, разумеется, должны были оказаться более чем полезными. И все же эти из двадцать второго...

  Сталин терпеливо сравнивал: так, на двадцать четвертое июня в тот раз японцы потеряли лишь одну машину, а сейчас аж целых шестнадцать. Наши потери... в первом бою их вообще не было, потом... два сбитых, летчики спаслись на парашютах... Вот появились и убитые с нашей стороны, но разница чуть ли не в десятки...

  Разумеется, были доклады и об усовершенствованных снарядах для противотанковых пушек, равно для пушек на БТ-7. И тут потери снизились, хотя и не так разительно, как у летчиков. Да, стоит подумать, и не только ему, Сталину. Есть материал для размышлений руководству наркомата вооружения. Пусть подумают об исправлении бронепробиваемости или путем внедрения подкалиберных снарядов, или путем увеличения начальной скорости снаряда (в материалах Странника такая возможность упоминалась).

  У Рославлева были свои дела. Он вызвал Полознева.

  - Николай Федорович, слушай приказ, - это слово товарищ Александров употреблял весьма редко. Капитан ГБ сделался еще внимательнее, хотя такое могло показаться невозможным. - Мне нужен букетик незабудок. Вот примерный размер.