А отсутствие Джейн в гостинице?

Отсутствие Джейн в гостинице…

– Кто отправится со мной в заведение госпожи Ли? – невинно поинтересовалась я, поймав себя на том, что от усталости не осталось и следа.

– В заведение госпожи Ли? – Ковальски отреагировал первым. – Мы же там вроде…

– Подожди, – оборвал его Сэм, направляясь ко мне. – Я знаю этот взгляд, – как-то… довольно улыбнулся он.

– Я – тоже, – едва ли не обреченно выдохнул Вильен. – Прощай наш заслуженный отдых.

– Только не для тебя, – хмыкнула я. – Сэм? Энгин?

– Я найду карету, – вместо ответа заявил младший Джакс.

– А я останусь с тобой и дождусь, когда он найдет карету, – решил порадовать нас шуткой Паррей.

– А может и я… – замялся Вильен. Было заметно, как ему хотелось составить нам компанию, вот только сил на геройство уже не было.

– Все остальные – домой! – поставила я точку в его молчаливом споре с самим собой.

Новый день мог преподнести новые сюрпризы. К этому стоило подготовиться.

Разбежались они довольно быстро – и подгонять не пришлось.

В чем-то я им завидовала. Азарт – азартом, но третий день в таком темпе пережить было нелегко.

– Граф Шуйский не использовал амулет переноса, – неожиданно произнес Энгин, только и дождавшись, когда останемся одни.

– Что? – я пыталась понять, что меня не устраивало в поведанной Северовым истории, потому не сразу поняла, о чем сказал Энгин. – И как он попал в Марикард? – тут же уточнила, догадываясь, откуда получил сведения.

Старший Паррей…

Оставалось надеяться, что подобная щедрость будет расценена им как благотворительность.

– Прибыл из Вероссии, – понимающе улыбнулся Энгин.

– Откуда?! – не поверила я, тут же забыв обо всем остальном.

– Из Вероссии, – уже едва ли не откровенно смеясь, повторил Энгин. – Заметь, – продолжил уже другим тоном, – курьер следовал оттуда же.

– Не хватало еще влезть в политику, – недовольно качнула я головой.

Война между Вероссией и Ритолией – горным княжеством, затрагивала и нас. И не только беженцами, которые искали, где могли бы пережить неспокойное время, но и весьма проблемными типами, за которыми требовался глаз да глаз.

– А это – как повезет, – «порадовал» Энгин. Заметив, как я нахмурилась, улыбнулся: – Мы – справимся. – И добавил, видя, что я не очень-то верю: – Обязательно справимся.

Объяснить ему, что у любого оптимизма должны быть хоть какие-то основания, я уже не успела. В кабинет влетел Сэм, остановился, сделав лишь шаг… перевел взгляд с меня на Энгина и обратно.

– Что?! – Энгин выступил чуть вперед. – Труп?

Сэм медленно выдохнул, качнул головой:

– Пока нет.

– Пока? – насторожилась я, мысленно перебирая, чья жизнь из тех, чьи имена значились на допросных листах, мог оказаться вот этим самым… «пока нет».

Вариантов оказалось много.

В гостинице – мальчишка, тот молодой служащий, который явно что-то знал, но при этом вряд ли входил в число доверенных. Возможно, Катарин, до которой у нас пока не дошли руки. Господин Руши – в его осведомленности о некоторых нюансах происходящего в Леаре, я не сомневалась.

И это еще далеко не полный список. До многих мы пока просто не добрались.

В «Птичке»…. Распорядитель зала, который собирал заказ графини и общался с курьером. Официанты. Сама госпожа Ли – эта пройдоха очень много говорила, что вызвало у меня сомнения в ее искренности. Гильен, который вполне мог затеять собственное расследование, не доверяя нашей способности найти преступника. Кто-то из девушек, ставших вольным или невольным свидетелем. И…

– Джейн! – глухо выдохнула я. – Да что же это… – сжала руку в кулак.

Тот, кого мы искали, был либо слишком умным, либо…

Думать о том, что в Департаменте у него есть сообщник, не хотелось. Но ведь думалось.

– Приняла дурь, – Сэм смотрел на меня исподлобья. – Лекарь сказал, нашли бы чуть позже, уже не спасли.

– Лекарь сказал? – повторила я, пытаясь успокоить саму себя. – Где он?

– Сидит в дежурке, – не без горечи усмехнулся Самюэль. – Передал ее в Лекарский дом и сразу приехал к нам, отписаться.

– Так чего стоишь?! – прикрикнула я, возвращаясь к столу. – Веди его сюда!

– Настя… – попытался остановить меня Энгин. Перехватил, крепко, но бережно сжав запястье. – Ты устала. Дежурный следователь и сам справится.

Я это и без него знала, но… Наш противник был хитер и жесток. На нас это накладывало особую ответственность.

Дернув, освободила руку из захвата. Подняла взгляд на Сэма:

– Это ведь еще не все?

– Не все, – подтвердил он мое предположение. – По словам лекаря, в забытьи она повторяла одну и ту же фразу: «Должна забыть…» Говорит, шептала, как молитву.

Должна забыть…

– Она отказалась от сына, – Энгин вслух произнес то, о чем я подумала.

– Или она о чем-то знала, – Сэм закончил вторую часть моего мысленного диалога.

– Или не знала, но догадалась, – подправила я последний вариант. – Тащи лекаря сюда, – попросила Сэма, усаживаясь за стол. – И отправь в «Птичку» дежурную группу, пусть все осмотрят.

Нам предстоял еще один тяжелый вечер.

И, возможно, не последний.

Когда я вышла из Департамента, дело двигалось к полуночи.

– Госпожа Волконская? – стоило показаться на крыльце, сбил меня с мысли о несправедливости слишком знакомый голос.

– Ваше Сиятельство? – с легким сарказмом протянула я, коря себя за невнимательность. Северов с Маркони стояли, укрывшись за тем самым столбом, прислонившись к которому я не так давно сидела.

– Я был уверен, что вы уже…

Сказать «что уже…» я ему не дала:

– Вы с новостями? – оглянувшись на Сэма и Энгина, которые грозными статуями застыли у входа, подошла я к Маркони и князю.

– Мы – нет, – опередил меня старший следователь, – а вот ты, похоже, да.

– Пока не получу результаты экспертиз и заключение нашего лекаря, ничего конкретного сказать не могу, – недовольная сразу всем качнула я головой. – Дурь Джейн купила сама, в аптекарской лавке неподалеку от «Птички». Взяла четыре шарика, все их и употребила.

– Шарики? – уточнил Северов, тут же крепко о чем-то задумавшись.

– Жевательные шарики, – добавила я, старательно «не замечая», как ложится морщинка на его лбу. – Аптекарь сказал, что покупала она и раньше. Не для себя – для конюха, который служит в заведении. Тот еще по молодости упал с лошади, кости срослись неправильно, болят на погоду.

– Это все? – по выражению лица Маркони понял, что мне было, что добавить.

Я – кивнула:

– По словам аптекаря, Джейн была очень расстроена. Глаза красные, отечные. Пальцы теребили край юбки. Он посчитал, что она плакала.

– И это вполне подтверждает версию самоубийства, – вздохнул Маркони. – А вы что думаете, князь? – обратился он к Северову.

– Мне показалось, Джейн успела смириться с разлукой, – не помедлил тот с ответом. – Но ведь я могу и ошибаться, – чуть смягчил он свои слова. – Женское сердце…

– … непостоянно, – насмешливо закончила я. – Она – мать, – произнесла довольно жестко. – Понимать необходимость, желать сыну лучшей доли, это – одно, а расстаться и осознать, что это уже навсегда…

– Для него так действительно было лучше, – довольно ровно заметил князь.

– Да, конечно, – «мило» улыбнулась я. – Как у вас все просто…

– Анастасия! – Маркони слегка повысил голос, призывая к порядку.

Это он зря! Меня уже понесло.

– Я понимаю, она поступила глупо, не позаботившись о последствиях своей связи с баронетом, но он-то! А потом скажет мальчику, будто мать от него отказалась и все станет совсем просто. Словно ее и не существовало.

– Настасья! – Маркони сделал еще одну попытку меня образумить.

На этот раз удачно. Я уже и сама поняла – вся моя тирада не имела никакого смысла, но… было по-женски обидно. За Джейн, чье тело могло сейчас лежать на столе у экспертов. За ее сына, для которого так внезапно закончилось детство. За себя.