– … поговорить, – не сдвинувшись с места, закончил мужчина за меня. – Но разговор предусматривает равенство тех, кто его ведет, – завел он большие пальцы рук за широкий пояс, затянутый поверх богатого халата.

– Хотите меня о чем-либо спросить? – одарив его той самой, «наивной» улыбкой, которая не выводила из себя только тех, кто меня хорошо знал, уточнила я. – Если это не относится к делу…

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – вновь оборвал он меня.

Защитный браслет, скрытый под рубашкой, дернул кожу холодом и… затаился, оставаясь на страже.

– Мне приходилось бывать в степи, – продолжая улыбаться, отозвалась я. – Во дворце принца Орина.

– Вот как? – его удивление больше напоминало попытку оценить, что это ему дает. – Но я не имел чести быть представленным принцу, так что если и видел вас где-то, то точно не в его окружении.

– Мне жаль, – развела я руками, – но тогда я бессильна вам чем-либо помочь. Вы ведь прибыли в Марикард чуть больше семидневья назад? – воспользовалась его примером, не дав вставить свое слово.

– Девять, если быть точным, – он сделал шаг вперед, прислонился плечом к стене, напомнив мне уже не отца, а князя Северова. Та же внешняя невозмутимость и невозможность предугадать, чего от него ждать дальше.

– Вам приходилось встречаться с погибшей? – уже более сдержанно спросила я.

– За обедом она предпочитала занимать соседний столик, – чуть прищурился он. Взгляд скользнул по моей руке.

Браслет опять напомнил о себе холодком, который вдруг тонкой струйкой стек ниже и исчез, словно его и не бывало.

Высокоуровневый маг, что, впрочем, и не удивительно. Да и к магии особо не придерешься – всего лишь попытка «собрать» цельный образ. Если бы не амулет отца, я бы и не заметила.

Амулет отца!

Иногда я забывала, что на угрозу он реагировал не так, как служебный.

– Вы разговаривали? – ничем не выдала я своего открытия. Меня не просто изучали – очень тонко проверяли, насколько защищена от чужого воздействия.

И это мне уже совершенно не нравилось.

– Лишь обменивались приветствиями, – ювелир как-то… по-мужски мягко улыбнулся, вновь едва не сбив меня с толку. – Госпожа Корганова была очень красивой женщиной.

– Вам известно ее имя? – я сделала вид, что поймалась на его уловку.

Или мне показалось, что это была уловка?

– Ее разыскивала модистка, я был поблизости.

– Модистка? – я слегка нахмурилась. Игра и ничего более.

– Приятная молодая женщина. Русые волосы, голубые глаза. Нос слегка вздернут, – не задержался он с ответом.

– Даже так?! – ответила я ему удивленным взглядом. – Вы ко всем женщинам столь внимательны?

Мне казалось, что в этот момент он должен окончательно расслабиться, но его взгляд всего лишь на миг, но стал острым, хищным, намекая на что-то.

– У нее были необычные серьги, – тем не менее, совершенно спокойно отозвался степняк. – Я не ожидал увидеть работу горцев здесь, в Аркаре.

– Вернемся к госпоже Коргановой, – предложила я, давая понять, что эта подробность меня ничуть не заинтересовала.

Заинтересовала и еще как! Серьги эти я помнила – удлиненные, с бахромой, украшенные крошечными камушками, но была уверена, что их необычность – заслуга мастера степняка. Ошибалась.

– Вы хотите узнать, не происходило ли рядом с ней чего-либо подозрительного? – вновь опередил он меня.

– Была бы признательна, – «улыбнулась» я в ответ, показывая свое недовольство.

– Не считая того, что она вздрагивала от каждого шороха – нет, ничего, – пропустил он мое неодобрение своей инициативой. – И – никого, – добавил, когда я «разочарованно» вздохнула.

– Что ж, – развела я руками. Подошла ближе, остановившись, не дойдя пары шагов. Как раз чтобы соблюсти внешние приличия. – Тогда еще раз прошу меня простить….

– И все-таки мне знакомо ваше лицо, – задумчиво протянул он, тут же поправившись: – Как уже сказал, я чту законы вашей империи.

– Это – очень хорошо, – ответила я одобрительным кивком и направилась к двери. – А почему вы выбрали эту гостиницу? – резко развернулась, пройдя половину пути. – В ремесленном районе есть не хуже.

Эль Каир не вздрогнул – да я и не ожидала ничего подобного, но оборачивался медленно, как-то натужно. Взгляд уперся мне в грудь, потом поднялся выше.

Сердце дернулось, в горле встал ком.

– Я могу не отвечать на ваш вопрос? – рассеянно глядя на меня, спросил он.

– Да, конечно, – я в очередной раз… улыбнулась. – Но вы же понимаете, что это будет выглядеть подозрительно.

– Подозрительно? – В его голосе не было и намека на угрозу, но я ощутила, как по спине пополз предательский холодок.

Увидеть его среди своих врагов мне бы точно не хотелось.

– Или я ошибаюсь, и ваш приезд в Марикард никак не связан с вашим мастерством? – не отступила я. – Надеюсь, вы сдали ювелирные изделия на хранение в банк? Знаете, у нас хоть и спокойно, но всякое бывает. А может…

Эту фразу не закончила я сама. Окинула его суровым взглядом и вновь направилась к двери. Открыла ее, переступила порог и лишь тогда оглянулась:

– Благодарю вас за содействие, господин Эль Каир. Если вы еще что-либо вспомните, сообщите, пожалуйста, в Следственный департамент.

Дожидаться его ответа не стала, просто плотно прикрыла дверь и медленно выдохнула, изгоняя из тела поселившееся в нем напряжение.

Как оказалось, рано. Торопливые шаги, донесшиеся с лестницы, заставили подобраться в предчувствии очередных проблем.

На этот раз я не ошиблась.

– Что? – сухо спросила я у взъерошенного Лазко, когда тот вбежал в коридор.

– Уф! – на мгновение согнулся он, выравнивания дыхание и, наводя на мысль, что с физической подготовкой у наших дежурных стало совсем плохо. – Труп! – выпрямившись, посмотрел он на меня с нетерпением. – Ваш посыльный из «Птички». Нашли дома.

Как ни странно, но этому я совершенно не удивилась. Как и мысли о том, что этот был далеко не последним.

– А ты что об этом думаешь? – остановившись на крыльце Департамента, спросила я у подошедшего Допроса.

Кот посмотрел на меня внимательно и выдал свое знаменитое: «Мяу!»

Приблудился к Департаменту он уже при мне.

Был вот такой же день: суетный, непонятный. Что-то происходило вокруг, кто-то куда-то бежал, кто-то с кем-то о чем-то договаривался, но стоило ему, побитому, изможденному, выползти из-под куста на дорожку, как все изменилось, словно в это мельтешение добавили смысл, суть, необходимость.

Красный след тянулся, отмечая его путь. Шерстка была влажной, грязной, слипшейся. Задние лапы отбиты, на боку рваная рана. Совсем крошка.

К зиме Допроса было не узнать. Он выправился, подрос, понял, что в этом доме едва ли не главный, и начал вести себя соответственно, каждого, кто входил в здание, встречая вот этим самым, строгим: «Мяу».

Любили ли мы его?!

Это была не любовь. Он просто стал одним из нас.

– Вот и я так считаю, – присаживаясь на ступеньку, согласилась я с Допросом. Откинулась на столб за спиной, устало вздохнула.

Опять вечер. И не важно, что еще не те девять часов, которые стали своеобразной отсечкой в этом деле, а всего лишь семь, усталость вновь давала о себе знать.

– Осень, – устроился рядом Сэм.

Допрос отметил своим «мяу» и его реплику и запрыгнул ко мне на колени. Потоптался, прокалывая своими когтями плотную ткань брюк и улегся, громогласно заурчав.

– Любят тебя мужчины, – заметил Самюэль. Вздохнул.

– Ты еще слезу пусти, – хмыкнула я, закрывая глаза.

Расслабиться не удалось:

– Сидим?! – грозно рявкнули за спиной.

Я от неожиданности вздрогнула, посмотрела на подкравшегося Лазко.

Тот ответил обворожительной улыбкой:

– Тебя Маркони ищет.

Кивнув, передала Допроса Сэму и встала:

– Он один или…? – уточнила я, заранее представляя себе будущие проблемы.

На обсуждение следственных мероприятий я не явилась – осмотр был в самом разгаре. С одной стороны меня это оправдывало – о своем отсутствии господина Соула я предупредила, с другой…