Меня догнал Петр Иванович Купцов и спросил, где сейчас находится его дочь. Я пояснила, что в своем номере и где он расположен. Купцов пошел в дом.

Следственная бригада осмотрела ледник. Я сказала, что вернула одеяло в номер.

— Из номера ничего не пропало? — спросил у меня следователь.

— Я не роюсь в вещах гостей. Я даже не знаю, что Святослав привез с собой, — соврала я на голубом глазу. — Знаю только, что планшет у Игоря. Краж у нас здесь не бывало никогда. Не те люди тут отдыхают. Да и не вывезти украденное.

— Это раньше было, — заметил один мужчина из следственной бригады. — Но не в этот раз. У вас были весьма специфические люди.

— Если что-то и украли, то вывезти пока не смогли, — пожала плечами я и посмотрела на Игната Петровича. — Ваш сын, в смысле, старший сын, взял сюда что-то ценное?

— Он звонил со своего телефона из Петрозаводска.

— Так он чего… ожил?! — ошарашенно спросил Батя Колян. — И ушел?

Следователь спросил, прикасалась ли я к телу, щупала ли пульс, пыталась ли каким-то способом удостовериться, что Святослав Алейник мертв.

— Нет. Я… почти не смотрела. Но пилка в груди, проволока на шее и лицо сине-багровое с вытаращенными глазами… Трогать не трогала. Нет. Но я… мы все…

Следователь сказал, что фотографии видел.

— Это могла быть кукла? В смысле, какой-то перформанс?

Батя Колян крякнул, потом сказал, что труп был больно тяжелый, не может кукла столько весить. И холодный, аж жуть.

— Кукла может быть холодной. Все зависит от материала, — заметил эксперт. — И тяжелой тоже может. Подумайте: запах все-таки был? Или вообще никакого?

Я ответила, что вроде нет. В первый день точно нет. Или я не уловила ничего особенного? Следователь посмотрел на Батю Коляна и Игоря, которые прикасались к трупу или не трупу гораздо позднее меня. То есть я вообще не прикасалась, я только находилась рядом. А они были тогда, когда запах должен был появиться, в особенности раз в доме было тепло!

— Вы его завернули в одеяло, так?

Колян-Аполлон и Игорь кивнули.

— Вдвоем заворачивали?

Они опять кивнули.

— Как?

— Перекатывали, — пояснил певец. — Он частично на одеяле лежал. Нижняя часть тела. Ну, я натянул на лицо. Смотреть жутко было. Глаза ему никто не закрывал. Я тоже не стал. Я не через одеяло не смог бы прикоснуться. Я один попытался его завернуть, понял, что никак. Попросил Игорька помочь. А потом мы его сюда принесли и вон тут положили.

— Так где же он? — спросил представитель органов у нас у всех.

Снег к этому времени прекратился вообще, но следы он успел замести все. Если «труп» куда-то ушел, то его не найти. Если его спрятали, обнаружить можно будет только летом, да и то не факт.

— Вы считаете, что один человек унести его отсюда не мог?

— Я не смог бы, — признался гигант Батя Колян. — Бабы тем более.

— Как сюда могли доставить куклу? — Следователь посмотрел на меня.

Я ответила, что только на вертолете. Выгрузить незаметно не могли. Более того, ни у кого с собой не было такого багажа, в который можно было запихнуть куклу такого размера. Можно было надувную.

— Это не надувная, — хмыкнул певец. — Кто выгружал багаж девок?

— Вертолетчики и Валерий Павлович. По комнатам разносил только Валерий Павлович. И багаж перегружался в аэропорту. Они вначале летели на самолете, потом на вертолете. Если бы кто-то привез что-то особо тяжелое, мне бы сказали.

Следователь предложил всем пройти в дом и осмотреть комнату Святослава Алейника. Но он же первым притормозил при входе, увидев вешалку с верхней одеждой и обувь под ней. А я подумала, что мне после отъезда следственной бригады предстоит большая работа. Они не будут разуваться.

— Где верхняя одежда Алейника?

Я демонстративно осмотрела вешалку и сказала, что ее тут нет. Меня спросили о традиционной процедуре захода в дом. Я пояснила и добавила, что куртка была и сапоги были, но когда они исчезли, я не знаю.

— Почему вы не следили за одеждой моего сына?! — заорал Игнат Петрович.

В этот момент появился мой отец и заметил, что у меня здесь много других дел, в особенности с таким количеством народа, причем народа весьма специфического. Папа тоже сказал, что у нас случаев воровства не было, и уж чью-то куртку, пусть и дорогую, воровать собравшимся незачем. Папа высказал предположение, что Святослав на самом деле мог сбежать, в особенности раз он звонил из Петрозаводска.

— Но теперь его телефон или выключен, или вне зоны действия сети! — рявкнул Игнат Петрович.

Папа спросил, с какой целью все-таки Игнат Петрович устроил это шоу со своим старшим сыном.

— Я понимаю, почему здесь находятся все эти девки, — сказал папа. — Я понимаю, почему принесло Гри…, то есть Женю Интернэшнл с балериной. Я понимаю, почему вон он с парашютом прыгнул. — Папа кивнул на Батю Коляна. — Но я не понимаю, зачем тебе, Игнат Петрович, было задействовать в шоу твоего сына. Он у тебя в бизнесе, он не медиаперсона. Он никогда не был ведущим никаких шоу или программ, как развлекательных, так и серьезных, он не пел, не танцевал. Насколько я понимаю, он занимался организационными вопросами. Жену так не ищут. И если он или ты рассматривал кого-то из этих девок в качестве жены или невестки, то можно было бы познакомиться и пообщаться в другом месте. Хотя бы сюда пригласить, но только вдвоем, твой сын и баба. Но ты его сделал «женихом» в шоу. Зачем?

Игнат Петрович молчал какое-то время, потом выдал:

— Я хотел его спасти.

Следственная бригада и все остальные, включая меня и папу, удивленно посмотрели на Алейника-старшего.

— От чего? Или от кого? — спросил следователь.

— Трое его друзей мертвы. Парни, с которыми Святослав дружил с детства. С которыми развлекался в юности. Все совершили самоубийство. Один был наркоманом, там мог быть передоз, и смерть Лешки я не воспринял серьезно. Но потом второй друг выпрыгнул из окна. Сам выпрыгнул, его никто не выталкивал. Третий повесился на Кипре.

— И что? — не понял следователь. — Ваш сын демонстрировал суицидальные настроения?

— Нет… Но у всех троих перед смертью были галлюцинации. Не перед самой, а какое-то время до нее. Не один раз, не два, а много. Одинаковые галлюцинации. Им являлись девушки.

— И что? — так и не понял следователь.

— Мой сын и его друзья… не очень хорошо обошлись с этими девушками.

— Изнасиловали, что ли? — спросил мой отец.

Алейник-старший нехотя кивнул.

— Где сейчас эти девушки? — спросил следователь.

— Понятия не имею. Ни Святослав, ни тем более я даже имен их не знаем. То есть он не помнил, я изначально не знал. Это парни — пока все были живы — решили, что это те девушки.

— Как они являлись?

— Не знаю. Парни сами не понимали. Ладно наркоман Лешка… Тому что угодно могло привидеться. Но потом и Олегу, и Виктору они тоже стали являться. Лешке и Олегу в квартире. В их собственных квартирах. То есть в квартире и доме. Виктор моему с Кипра звонил, орал в истерике, что они ему там являются. Витька уехал после того, как Олег из окна выпрыгнул. В общем, я решил, что на этой базе, вдали от всякой цивилизации, в окружении девок Святославу ничего не угрожает. А я пока проведу расследование. У меня уже частные детективы работают. Но пока ничего не раскопали. Они тоже не понимают, как можно было организовать одинаковые галлюцинации. То есть имеется немало способов обеспечить галлюцинации, но не одинаковые разным людям!

— Людмила Васильевна, Святослав Алейник говорил про галлюцинации? — поинтересовался следователь.

Я покачала головой. Тогда он спросил, когда я последний раз видела Святослава живым и разговаривала с ним. Я пояснила, что в день приезда компании перед тем, как уйти в наш дом. Несколько человек продолжали пировать в каминном зале. Я проверила номера, спросила, не нужно ли кому чего-нибудь. Зиза безмятежно спала, Левицкая не спала, но собиралась. Туполева спала, но не в номере, Ярослава с Игорем находились в бане. Святослав оставил дверь не запертой. Мне он сказал, что ему интересно, кто придет первой, я, вероятно, его несколько разочаровала. Он попросил не будить его утром, я ответила, что мы этого и не делаем, и поэтому на следующий день мы обнаружили тело довольно поздно. Или не тело.