По прибытии планировалось предложить желающим бутерброды. Более того, в каждом номере имелся электрический чайник, чайные пакетики, растворимый кофе, сухие сливки и сахар. Иногда мы организовывали и мини-бары в каждом номере, но для девиц это не делали. Хотя запасы алкоголя на базе были внушительные — водки, коньяка, виски, пива и вина (правда, вина было меньше всего, наш обычный контингент пьет или крепкие спиртные напитки, или лечится пивом).

Вертолетчики поприветствовали нас с Валерой, сидя в кабине и явно пока не собираясь ее покидать, мы помахали в ответ. Потом они оба многозначительно закатили глаза и вроде как самоустранились. Обычно так поступают водители, независимо от того, кого возят и где работают. Но ведь в данном случае вертолетчики были тоже водителями, доставившими участников шоу на место. Два улетающих техника стояли на крыльце с вещами. Двое остающихся дежурили при аппаратуре, ведь девиц будут снимать с первой минуты.

Первым из вертолета вышел Святослав Алейник и поприветствовал окружающую природу забористым матом. В тот момент он еще не видел нас с Валерой. Ольга Петровна оставалась в доме, показав жестами, что еще насмотрится на девок и ей за мясом надо проследить.

Мы подошли к вертолету, когда жених уже стоял на земле в нескольких метрах от него и осматривался вокруг, вежливо поздоровались, и я спросила, как прошел полет. Из вертолета доносились женские крики — там ругались, только причину ссоры я пока понять не могла. Алейник-младший, то есть средний, если учитывать его брата Игоря, изгнанного отцом из дома, опять выразился непечатно.

— Вы нормально говорить умеете? — спросила я. — Вы знаете, что в присутствии женщины, причем той, которую вы видите впервые в жизни, неприлично так выражаться?

— Да я тебя…

— Вас. И я имею полное право прямо сейчас отправить вас назад с этим вертолетом. Вместо вас пришлют запасного жениха.

Насчет отправки назад Алейника ничего не говорилось. Запасного жениха тоже вроде бы не было. Я блефовала, но я должна была поставить на место этого пижона, который мне не понравился с первого взгляда. Он был мало похож на своего отца, которого я считала приятным мужчиной, хотя, наверное, многие женщины предпочли бы Святослава. Больше всего ему подходило определение «метросексуал». И именно так его и называли в Интернете чаще всего. Это был представитель «золотой» молодежи, который обожал тусовки, придавал большое значение своему лицу и телу, одежде, аксессуарам. Правда, в дополнение к этому он отлично учился и сразу после окончания учебы влился в бизнес отца, который явно рассчитывал унаследовать. У него было много женщин, но до серьезных отношений, судя по общедоступной информации, не дошло ни с одной. У меня сложилось впечатление, что к женщинам Алейник относится с пренебрежением. Хотя в интересе к мужчинам он замечен не был.

Святослав прекратил материться и внимательно посмотрел на меня. Я не отводила взгляда. Я не красилась, одета была в зимнюю куртку, лыжные штаны на подкладке, снегоступы, на голове — вязаная шапочка.

— Сколько вам лет? — спросил жених.

— Тридцать один, — ответила я.

«Боже, уже тридцать один! Как незаметно летит время!»

Я знала, что без косметики выгляжу старше. То есть выгляжу женщиной без возраста с абсолютно незапоминающимся лицом. С другой стороны, с помощью макияжа я могла быть разной и иногда пользовалась этим. Мой бывший муж невероятно удивился, впервые увидев меня без косметики. Поэтому в годы нашего счастливого супружества я каждый день ходила накрашенной и дома, а когда отношения стали портиться, перестала. И я не стремилась сделать себя красивее на этой базе — в первую очередь для того, чтобы наши клиенты не воспринимали меня как объект для сексуальных утех. Для такой работы как раз подходила безликая, незапоминающаяся женщина. И такая же женщина подходила для работы с участницами реалити-шоу, каждая из которых мнит себя невероятной красавицей и не хочет видеть конкуренток.

— Я вас старше на два года, — сообщил Святослав, будто я этого не знала.

— Это не дает вам права мне тыкать, относиться ко мне неуважительно и материться в моем присутствии.

— Но т… вы же здесь — прислуга, — выдал наглый красивый самец.

— Во-первых, уважающие себя люди и к прислуге относятся уважительно. Во-вторых, я — дочь хозяина этой базы и единственная наследница. Мой отец — партнер вашего отца. И я здесь нахожусь, скорее, в роли наблюдателя с широкими полномочиями. Вертолет тоже принадлежит моему отцу, я могу его вызвать, вы — нет. И я могу в крайнем случае вызвать и вашего отца, а вы, по крайней мере во время этого проекта, нет. На ваше мужское внимание я не претендую.

— Простите, — сказал Святослав. — Но за время полета бабы совершенно вывели меня из себя. Я сегодня весь день слушаю или как они скандалят, или про подсчет калорий, да еще и с учетом фаз Луны и группы крови. Как вас зовут?

— Людмила. А это — Валерий. Мы живем вон в том доме.

Я не стала объяснять, кто такой Валера. Пусть думает, что это мой муж. Мужчины пожали друг другу руки. Также я добавила, что невестам буду представляться Людмилой Васильевной и предпочла бы, чтобы во время общих мероприятий Святослав обращался ко мне по имени и отчеству. Он согласно кивнул.

Все время, пока мы разговаривали, из вертолета доносились женские вопли. Пока никто из девиц не показался в дверном проеме.

— Что произошло во время полета? — спросила я у Святослава. — Кроме подсчета калорий?

— Не напоминайте… — простонал он.

— Съемка шла? — Этого я на самом деле не знала.

Он кивнул.

— Двоих укачало, — сообщил он.

— Стошнило на конкуренток?

— Нет. Остальные до сих пор не могут успокоиться из-за того, что я с них с первых снял колпаки.

— Какие колпаки? — не поняла я.

Святослав объяснил, что на всех участниц шоу на время путешествия были надеты светонепроницаемые колпаки. Они не должны знать, где находятся. Это для меня было новостью. Возможно, Алейник-папа придумал этот ход в последний момент и просто забыл предупредить меня. Хорошо, буду знать и не стану упоминать, что мы в Карелии.

У Святослава я уточнила, когда были надеты колпаки. Он сказал, что в Петербурге перед посадкой в частный самолет, который доставил участников шоу на небольшой аэродром в Карелии. Но в воздухе самолет находился гораздо дольше, чем занимает путь до Карелии, так что девушки вполне могут считать, что находятся в Сибири. И пусть так и считают. Да и им, пожалуй, все равно.

В самолете никого не укачивало. В аэропорту они в колпаках спустились с трапа, их также в колпаках доставили в небольшой ресторан-избу, где был приготовлен обед. Там они колпаки сняли, то есть колпаки сняли с них. Обедали в помещении без окон. Потом вернулись в аэропорт, опять в колпаках, и на этот раз загрузились в вертолет. Пока обедали, багаж перегрузили из самолета в вертолет. И в вертолете стало тошнить Ярославу Шершень и Полину Купцову. Они никогда раньше не летали на вертолетах.

— А другие летали?

— Не знаю, — ответил Святослав. — Но перенесли полет нормально.

— В колпаке что, трудно дышать?

— Не думаю. Там есть прорези и для рта, и для носа. Пить можно, есть можно. Но ничего увидеть точно нельзя и украдкой сдвинуть, как повязку на глаза, тоже нельзя. Поэтому отец их и выбрал.

— А сами они их не могли снять?

Святослав пояснил, что колпаки завязаны на специальный узел, который он умеет завязывать. Конечно, развязать можно, но самому человеку это делать очень неудобно, а вслепую особенно. И это — часть шоу. Святослав должен был развязать колпаки после приземления вертолета. Но Ярослава Шершень стала ползать на коленях по полу и орать, что ее сейчас стошнит.

— Если в дырку в колпаке можно есть и пить, как вы говорите…

— Она хватала других за ноги и требовала, чтобы с нее сняли эту тряпку. Она не может дышать и… Ее на самом деле стошнило. На пол. Весь обед вылетел. До сих пор там лежит. Из-за этого они тоже скандалили. И все, конечно, фотографировали. Вслепую! Направляли смартфоны в нужную сторону. Меня просили. Обещали в скором времени выложить в Сеть. Наверное, уже выложили. Можете посмотреть на досуге, если есть желание.