Я была не готова к подобному. Знала, что не готова, но всё равно пошла сюда в таком виде, убеждая себя, что другого выбора у меня нет.

Я начинала паниковать лишь от мысли, что кто-то из этих вонючих пьяных мужланов будет трогать меня своими грязными руками. Но пойти на попятную я не могла, ведь теперь время поджимало не только у Августа.

Выйдя на улицу, закурила.

– Тебе ведь не нравится этот запах, да, Август? Тогда я буду курить одну за другой до тех пор, пока ты не покажешься здесь.

Теперь я двигалась к заброшенной фабрике, где наверняка уже собрались на тусовку кто-то вроде моего сводного брата. Они-то и были мне нужны.

Август продолжал изводить меня. Продолжал игнорировать. Словно давно уже сделал ход и дожидается ответного, – так я решила. Но знал ли он, что я могу зайти так далеко?

– Сколько времени, дочка? – вдруг окликнул меня проходящий мимо старик, а я вздрогнула так, словно меня сам Сатана позвал.

Но не успела ответить, как старик вдруг хрипло и с нажимом добавил:

– Разворачивайся и тащи свою тощую задницу домой, идиотка!

– Ч-что, простите? – во все глаза уставилась в приветливое лицо старика.

– Времени, спрашиваю, сколько? – улыбнулся тот, и кивнул на телефон в моих руках.

Тогда и стало ясно, что Август меня слышал. Более того – Август был зол. Август приказывал мне вернуться обратно. И это, чёрт возьми, подействовало на меня так опьяняюще, что внутри всё ожило, кровь прилила к голове, и даже дыхание участилось!

Я была близка к своей цели.

– Ты с башкой дружишь вообще?! – закричал на меня паренёк, спрыгнув с велосипеда. – Куда чешешь? Ты не местная! Тебя там дерьмом накачают, затем трахнут всей компанией и оставят валяться в собственной блевотине и соплях!

– О, да… Ты меня слышишь, Август. Слышишь! – В тот момент страх притупился. Я почувствовала, что не одна на этих улицах, и даже… даже смогла улыбнуться пониманию, что Август рядом.

– Тебя там отымеют и покалечат, дура! – заорал в мою отдаляющуюся спину мальчишка.

– А ты приди и забери меня, – ответила шёпотом и ускорила шаг.

В тот вечер мне открылась ещё одна страшная тайна Августа. Очень скоро мне довелось понять, что не только физическая боль связывает нас, но и страх смерти. Ведь оказалось, умру я и вместе со мной умрёт свобода Августа. Он был создан для того, чтобы меня защищать. По крайней мере, до тех пор, пока я не пойму, что больше не нуждаюсь в этом.

Я не собиралась идти до конца. Но я хотела, чтобы Август так думал. Чтобы понял, как было велико его заблуждение на мой счёт, и не нужно смотреть на меня свысока. Что меня не нужно дёргать за верёвочки, – я могу и сама двигаться! Могу дать ему то, что он хочет, ведь я не такая слабая и безвольная, какой он меня заклеймил!

Находясь в некой странной для меня эйфории, я далеко не сразу вспомнила о Дине.

– Оставь Дину в покое, и я остановлюсь, – адреналин в крови повышался, и я уже могла выдвигать Августу требования.

– Ты что – самоубийца?! – зарычал на меня мужик, высунувшись в форточку на втором этаже блочного дома. – Тебя там прикончат, дура!

– Но ты ведь не за меня переживаешь, правда, Август? – даже усмехнуться вышло. Уверенность в том, что я всё делаю правильно, росла.

– Не ходи туда! – в калитке частного дома в конце улицы показалась женщина в пёстром халате и с ведром в руках. – Я серьёзно, мать твою! Не ходи туда, Рони! Слышишь меня?!! Я тут не шутки шучу!

– Почему? – прошептала. – Ты боишься, Август?

Я попала в самое яблочко, даже не целясь в мишень.

Я понятия не имела, что моя попытка доказать Августу свою решимость прольёт свет на одну из его самых главных тайн.

Он пытался заставить меня возненавидеть его, но при этом не мог отступить от главной своей обязанности – он должен был защищать меня от смерти любой ценой. Потому что от моей жизни зависела его жизнь. В каком-то смысле – Август попал в капкан.

– Если бы ты хотел причинить вред Дине, давно мог это сделать, – продолжала говорить себе под нос. – Но ты продолжаешь изводить меня. Издеваешься надо мной. Это твой способ заставить меня возненавидеть тебя, да, Август?

– Ты, правда, думаешь, что я шучу? – поинтересовался у меня мужчина у грузовика. – Думаешь, жизнь твоей подружки для меня что-то значит?.. Один щелчок пальцами и этой крошки, что сегодня так чудесно пахнет, не станет. Я убью её, Рони. Убью. Этого будет достаточно, чтобы получить то, чего ты меня лишила?!

– Ты этого не сделаешь, Август. – Остановилась у развилки, одна из тропинок которой, вела прямиком на заброшенную фабрику через заросший кустарником сквер. Обняла себя руками покрепче, набрала в грудь побольше воздуха и сделала шаг.

– Я убью её, Рони! – долетел в спину мужской ор.

– Не сможешь, – ответила уверенно. – Иначе я убью себя.

«Позови меня».

Нет. Не стану.

«Попроси меня».

Не хочу.

«Ты же знаешь, я НЕ перестану. Закричи»!

Я молчу. Я молчу!

«Почему же, воровка плачешь?

Тебе больно? Моли – помогу».

Обещанье в кармашек спрячу,

И не стану просить – прикажу.

***

– Я бы этого не сделала. Не хватило бы смелости. Но Август об этом не знал, или… или знал, но, думаю, на ту минуту времени в его голове уже успел созреть новый план действий, и подыграть мне ему было выгодно. Да уж… представляю, какой идиоткой я выглядела в его глазах. – Вздыхаю. – Рисковать жизнью, не зная, к чему этот риск приведёт – это одно, это проще. А убить себя это… да бросьте, я половину своей жизни бежала от смерти, пусть и только сейчас это поняла, так что… разворачиваться я не собиралась.

– А что если Август принял твои слова всерьёз? Что если он поверил в угрозу? – задумчиво смотрит на меня Ева, а я отравлено улыбаюсь в ответ:

– Будучи уверенным в том, насколько я слабая и трусливая? Сомневаюсь.

– Почему он тебя такой считал? – хмурится Ева. – Пережив то, что пережила ты, Ника, далеко не каждый смог бы найти в себе силы, чтобы двигаться дальше.

– Двигаться? – улыбка моя становится шире. – О чём вы? Я не двигалась, Ева. Я замерла. Пять лет назад замерла в мёртвой точке и дико боялась сделать даже один маленький шаг. Вперёд – страшно. А позади – обрыв. Август сдвинул меня с этой точки. Нет, – Август грубо толкнул меня в спину на много-много шагов. Вот только… в верном ли направлении были эти шаги?

** ** **

Передавать сообщения Август больше не мог – вокруг не было ни души. Поэтому, все, что мне оставалось это медленно двигаться в направлении швейки, шарахаться каждого звука в кустарнике и томительно ожидать, когда же появится Август.

А я не была уверена, что он появится. Всё то, в чём я уверена теперь, на тот момент было лишь догадками.

Во рту пересохло, в ушах циркулировала кровь, сердце билось на пределе. Но развернуться и сбежать я уже не могла. Это было бы стопроцентным проигрышем Августу. Это бы лишь подтвердило то, какой Август меня считает. И кто угодно может называть меня глупой, легкомысленной, ненормальной. Плевать. Никто и никогда не будет на моём месте. Никто и никогда не сможет испытать то, что испытывала тогда я. Поэтому и судить меня некому.

Узкая тропинка виляла из стороны в сторону, колючки царапали ноги и, казалось, что с каждым шагом становится всё темнее и темнее. Птиц не было не слышно. Зато стали слышны голоса впереди и звуки музыки, а вдалеке замаячил жёлтый огонёк – костёр.

Сжав пальцы в кулаки и сделав вдох поглубже, зашагала быстрее и увереннее, как тут…

– Как же ты меня бес-с-сишь, а! – раздался раздражённый голос за спиной, и в этот раз я даже не вздрогнула при появлении Августа.

Он стоял позади меня и выглядел максимально недоброжелательно. По крайней мере, настолько сердитого выражения лица я у него ещё не видела. Он не выглядел опасно, или пугающе, нет. Скорее так, словно просто испытывает высшую степень недовольства.