Ева поджимает губы и устремляет взгляд в бумаги разложенные на столе, выдерживает паузу, а затем, как ни в чём не бывало, добавляет:

– Продолжай, пожалуйста. Что происходило дальше?

** ** **

«Я заберу последнее хорошее, что осталось в твоей жизни, Рони», – последнее, что я услышала от Августа. С тех пор он не появлялся. Как ни пыталась, как ни звала, он не выходил на связь. Это и стало толчком к одной из самых безумных и, возможно, жестоких идей, что только приходили мне в голову. Мне должно быть страшно, мне должно быть больно, тогда больно будет и ему. Тогда Август мне и ответит.

До его свидания с Диной оставалось около семи часов. На уговоры моя подруга не шла, что бы я ни говорила. Да, я могла бы запереть её дома, связать, в крайнем случае, но будет ведь и завтра, и послезавтра, и множество других дней, когда Август сумеет-таки до неё добраться. Поэтому действовать нужно было сегодня. Я не могла сидеть сложа руки. И я была готова на что угодно!

После смены в баре так и не смогла уснуть. Вру. Я даже не пыталась. Меряя квартиру шагами от спальной до кухни и обратно, не могла найти себе места, не могла успокоиться, не могла совладать с мыслями и чувствами. Эмоции переполняли, а десятки вопросов, так и оставшихся без ответа никак не давали покоя. Меня кидало из стороны в сторону буквально каждые несколько минут! Я ненавидела Августа за то, что он собирался сделать с Диной, и тут же жалела его, сочувствовала ему. Винила себя.

А затем снова ненавидела, ругала его! И снова пыталась понять. Оправдать!

И себя оправдать пыталась.

Это ужасно. То, что я сделала с Августом – ужасно. Лишь в этом была убеждена на все сто. Это я заперла его из-за своей эгоистичной натуры. Это я его придумала, вынудила стать моим защитником, моей жилеткой для слёз. Но я ни разу не задумалась о его чувствах, о том, каково ему, там, – взаперти.

Боже, да разве я могла подумать, что у моей выдумки могут быть чувства?.. Разумеется, я и мысли об этом допустить не могла!

Да, я виновата. Но я ведь не знала… не знала, что ТАК может быть. Кто вообще из здравомыслящих людей способен поверить в эту безумную историю про ожившего мальчика-фантазию? Да никто! А может… может, и нет всего этого? Может, я просто сплю? Или умерла и попала в Ад? О, это было бы неплохо. Лучше Ад, чем шизофрения.

В 17:10 я сумела-таки себя убедить, что действия Августа не что иное, как провокация.

Если Август собирался причинить Дине вред, для чего ему было идти с ней на какое-то там свидание? Кому оно нужно при таком раскладе? Август пытался задеть меня за живое, сделать меня уязвимой, доказать, что судьба Дины целиком и полностью в его руках. Август пытался влезть мне в голову, породить там хаос. И у него это неплохо получалось.

Неожиданно в голове родилась ещё одна умная мысль: а ведь Август ни разу не заикнулся, что собирается причинить Дине физический вред. Чтобы уничтожить человека вовсе не обязательно применять силу, – порой и одного слова достаточно. В любом случае, какие бы коварные планы насчёт Дины Август не строил, я была уверена в одном – просто так он от неё не отстанет. Разум Дины уже затуманен. И если для того, чтобы Август отказался от своих планов, перестал меня игнорировать и явился для разговора, мне всё же придётся сделать то, что задумала. Придётся заставить его выйти со мной на связь.

Приготовления были завершены, две таблетки успокоительного упали в желудок, а контрольный звонок Дине в лишний раз подтвердил – не передумала, свиданию быть. А ещё она назвала меня паранаидальной истеричкой.

На часах было 18:15, а свидание назначено на 19:00, так что тянуть больше было нельзя.

Сказать, что я чувствовала себя некомфортно шагая по улице в красном мини и на высоких каблуках – не сказать ничего. Я чувствовала себя ужасно. Чувствовала себя голой. Но, надо признаться, в тот день я впервые радовалась тому, что Динка с удивительной настойчивостью на каждый праздник дарила мне подобные предметы гардероба и заваливала косметикой, которой я не то что не пользовалась, а в принципе не умела этого делать. В кое-то веки пригодились вещички. Дина была бы в восторге, застань меня в таком виде.

Казалось, все до единого пялились на меня. Ужасались моему виду. Мужчины смотрели так, словно мысленно радовались, что их жёны и рядом с таким чудовищем, как я не стояли. Женщины смотрели брезгливо, старушки ворчали, а молодые парни провожали свистом и глумливым смехом.

А может, и нет?

Не знаю… Может Дина была и права. Может, я действительно истеричный параноик и всем вокруг дела до меня никакого не было?..

Решила плюнуть. Ведь я не для себя это делала, а для Дины.

Подобные мысли казались спасительными. На тот момент я ещё не задумывалась, над тем, что движет мною на самом деле: эгоизм, любовь к подруге, желание доказать Августу, что он ошибается на мой счёт и я чего-то стою, или же просто чувство ответственности за создание, которое я впустила в этот мир. Пожалуй, точного ответа на этот вопрос у меня нет до сих пор.

Одно я знала наверняка: стоит вляпаться в какую-нибудь жуткую историю, и Август незамедлительно явится, а их свидание с Диной будет сорвано. Связь, о которой я узнала ночью у бара, придавала мне уверенности, вот только… тогда я ещё не знала всего. Я думала, общая физическая боль – главное, что нас связывает. На самом же деле всё оказалось куда сложнее.

Майский вечер был тёплым и безветренным. Последние лучи солнца ускользали за крыши домов, на небе вспыхивали звёзды, а в парке, один за другим, фонари, и по мощённым гладким булыжником дорожкам разливался тёплый оранжевый свет. Рядом прогуливались парочки, держась за руку, кто-то целовался под сенью деревьев… Был слышен смех, лай собак и птичий щебет.

Я хорошо запомнила тот вечер. Всё вокруг казалось таким спокойным, умиротворённым, идеальным, в то время, когда внутри меня тикала бомба с часами.

Я завидовала им. Всем этим беспечным людям отдыхающим в парке. И мне было обидно, ведь я не могла так же. Даже если бы захотела, если бы пожелала начать всё с чистого листа, если бы смогла выбраться из болота, в которую превратила свою жизнь… не смогла бы. Поздно. Август не позволит.

На часах было без пяти минут семь, когда я ступила на улицы района, что местные прозвали швейкой. Это из-за швейной фабрики советских времён, что давно уже заброшена и оборудована молодёжью под место для тусовок. Я была там пару раз. Грязное жуткое местечко с разрисованными граффити стенами, заваленное пустыми бутылками от спиртного, окурками и использованными шприцами.

– Ну же, Август, отзовись! Перестань меня игнорировать. Откажись от свидания с Диной пока не поздно и тогда, клянусь, я прямо сейчас развернусь и убегу в обратном направлении, – шептала себе под нос, с ног до головы дрожа от дурного предчувствия и страха вернуться в «прошлое».

Но Август не появлялся.

И я двигалась дальше.

На улицах было полно народа. Мальчишки гоняли на великах, молодёжь собиралась в стайки, собираясь уходить в отрыв, а вот взрослых было почти не видно.

Я двигалась к местному магазинчику, точно зная, где стоит засветиться в первую очередь, чтобы привлечь к себе внимание. Так и случилось. Не успела переступить порог продуктовой лавки, как тут же раздался чей-то свист и что-то вроде: «Норма-а-а-ально так. Это ещё что за цыпа?».

Нервяк накрывал с головой. Пожалела, что не взяла с собой успокоительное. Бросало в пот, руки дрожали, зуб на зуб не попадал, когда просила у продавца бутылку пива в стекле и пачку синего «Winston». Пыталась говорить погромче, чтобы все в магазине слышали, но, думаю, больше было похоже на жалкий мышиный писк.

– Ты откуда такая будешь? – поинтересовался продавец, прищурившись. – Лицо кажется знакомым, но точно не местная.

Я его тоже узнала. Словно была здесь только вчера, а не больше пяти лет назад.

Я ничего не ответила.