— Расслабься, а то будет немного больно, — как можно нежнее посоветовал он ей.

Кристина немного расслабилась и Юра, не теряя момента, начал плавно входить в нее.

— Мне больно, — сдавлено пискнула Кристина и попыталась сдержать мышцами между ног напор Юры.

Однако его уже было не остановить. Преодолев легкое сопротивление, он вошел в нее до упора и дал ей несколько секунд привыкнуть к новым ощущениям. Затем плавными движениями начал двигаться на ней, опасаясь совершать резкие движения, чтобы не усиливать ее болевые ощущения. Кристина тихо стонала, лишь покусывая губы и держась руками за края кушетки так, что даже в полумраке Юра рассмотрел, как у не побелели костяшки пальцев. Он хотел еще немного продлить момент присутствия в ней, но понял, что сил сдерживать себя, у него больше нет… Горячая волна неудержимым потоком вышла из него. Не доставая тантру, он лег на нее сверху и прислушался к ее ощущениям. Несколько волн наслаждения пробежало по ее телу и, наконец-то, она расслабилась.

Несколько минут лежали молча, приходя в себя. Юра рассматривал ее тело и удивлялся шелковистости ее кожи и отсутствию волос на лобке. У них в городе девушки уделяли внимание ногам и подмышкам, освобождая их от растительности, а вот на самом интимном месте волосы оставались. По крайней мере, те девушки, которых Юра видел голыми, а их было не мало, лобки не брили. Возможно, это было вызвано тем, что имеющиеся на складах бритвенные станки и лезвия из нержавеющей стали были произведены в конце двадцатого века. Ими и лицо побрить, чтобы не порезаться, надо было постараться.

— Было бы неплохо побриться, — подумал Юра, пощупав свою пятидневную щетину на лице.

— Спасибо, — сказала Кристина и легла на него сверху, закрыв его голову копной волос.

— За что? — спросил Юра.

— Мне понравилось.

— Давай попробуем еще, — предложил Юра, упершись своим тантрой, который уже был опять готов, ей в ягодицы.

— Мне немножко больно. Давай потом.

— А это будет потом? Я не знаю, что будет утром. Вы же меня считаете шпионом.

— Тебя отведут к владыке.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышала, как об этом говорил патриарх Никодим командиру гвардейцев из личной охраны.

— А кто он ваш владыка?

— Он спаситель. Если бы не он, то все кто бежал из лагерей погибли бы. Он собрал и объединил людей, а патриарх Никодим помог ему в этом.

— Так кто руководит вашим городом?

— Никодим, но он отчитывается перед Амбросием и только он встречается с ним в универсуме.

— А что это такое?

— Это здание, в котором живет владыка вместе с лучшими инженерами и изобретателями, которые работают на благо нашего города.

Кристина немного помолчала и, вздохнув, сказала:

— И мой папа там тоже.

— А почему ты вздохнула?

— Просто я очень давно не видела своего папу.

— Почему?

— Потому что все разработки секретные и чтобы не допустить утечки информации, они не выходят за пределы универсума.

— У тебя кто-нибудь из родных еще есть? — участливо спросил Юра.

— Нет. Была мама, но она погибла во время атаки на корабль архонтов.

— Что за атака?

— Когда я была маленькая, и город еще не был таким как сейчас, наши воины пошли в массированное наступление на архонтов, корабль которых лежит недалеко отсюда, однако почти все погибли, в том числе и моя мама. Именно поэтому, что я почти сирота, сейчас я работаю не в полях или на фабрике, а подручным у патриарха Никодима.

— И что входит в твои обязанности? — поинтересовался у нее Юра.

— Я и другие девушки следим за здоровьем патриарха.

— Как именно, — спросил Юра, вспомнив обнаженных девушек, которых он видел возле Никодима.

— Готовим ему есть… Выполняем его поручения…Делаем массаж…

— Только массаж или что-то еще?

— Если ты про это, то он давно уже этого не может, — смущенно ответила Кристина.

— А почему ты тогда была в форме гвардейца, когда мы с тобой первый раз встретились.

— Я сама попросилась в охранение с разрешения патриарха, а Валдис был не против.

— Кто такой Валдис?

— Он управлял платформой. Он меня любит и поэтому согласился.

Юра немножко помолчал и спросил:

— Тогда почему ты решила, что бы я был первым твоим мужчиной?

— Я не люблю его, да и скучный он. А ты такой необычный… Тем более мужчинам нельзя делать это с подручными патриарха.

— Почему?

— Потому что того отведут к владыке и из универсума он уже не выйдет.

— А зачем…, — хотел продолжить вопрос Юра, но Кристина его перебила.

— Затем, что мне хотелось и теперь я смогу перейти из подручных в гвардейцы, — прощебетала девушка. Немного помолчала и добавила, — тем более подручные девушки рано или поздно уходят в универсум и не возвращаются.

— А что…, хотел еще задать вопрос Юра, но она опять его перебила.

— Уже скоро вставать, — прикрыла ему рот своей ладошкой и, уткнувшись лицом ему в подмышку, тихо засопела.

Юра еще немного повалялся, размышляя об устройстве общества в этом городе, и незаметно для себя уснул.

Проснулся Икин от того, что через начавшуюся просвечиваться внешнюю стену, солнце назойливо давало призыв просыпаться. Он лежал на кушетке один. Юра по-хозяйски встал и подошел в угол комнаты, где он в прошлый раз мылся. Его надежды оправдались — вода потекла с потолка сама собой. Как следует, отмыв нижнюю часть тела от подсохшей крови Кристины, Юра вышел из-под струй воды и оделся. Силовой барьер в стене по-прежнему светился невозмутимым синим светом. Он подошел к барьеру и крикнул:

— Эй. Кто-нибудь. Принесите воды.

Несколько минут ничего не происходило, а потом появился тот парень, который был за пультом управления платформы — Валдис. На его лице читалась такая ненависть, что не надо даже было входить в плерому, что бы понять его мысли. Барьер потух, и он с силой метнул в Юру его флягу с водой.

— Пей, архонтский выкормыш, — злобно прошипел Валдис.

— Еще раз что-то подобное сделаешь, я тебе зубы выбью, — спокойно ответил ему Юра, понимая, что в его лице приобрел себе вечного врага в этом городе.

Тот скрипнул зубами, но ничего не ответил. Барьер опять загорелся и Валдис удалился. Через некоторое время в помещение вошла девушка лет пятнадцати в открытом платьице белого цвета. Она принесла поднос с фруктами и поставила его на кушетку.

— А где Кристина? — спросил у нее Юра.

— Она сегодня на кухне, — ответила девушка и заинтересованным взглядом прощупала все выпуклости одежды на Юре.

— Спасибо.

— Я София, — сообщила о себе девушка и осталась стоять, переминаясь с ноги на ногу.

Юра спокойно грыз яблоко и молчал, ожидая, что будет потом. Девушка, в жилах которой явно текла азиатская кровь вперемешку с негритянской, горестно вздохнула и вышла за барьер. Икин решил, что у него один враг уже есть и наживать других не стоит — кто ее знает, что у нее за поклонник. Однако через несколько минут София появилась в сопровождении еще трех красивых девушек ее возраста, которые стали возле барьера и начали на него глазеть, о чем-то между собой перешептываясь. Тут в коридоре раздался грозный мужской окрик. Девушек как ветром сдуло, и в комнату вошел Валдис с еще двумя гвардейцами:

— Пошли к патриарху.

Вместе с гвардейцами они опять повторили вчерашний маршрут в кабинет к Никодиму. Тот восседал за тем же столом, уставленным фруктами, и поглощал мясо какой-то птицы. Сегодня он был в красной тунике с замысловатыми узорами белого цвета. Обслуживали Никодима пять девушек, среди которых была и Кристина. В отличие от других девушек одетых в разноцветные платья с открытыми плечами, на ней было глухое платьице, закрывающее в придачу с плечами и шею. Глянув на нее лицо, Юра догадался, в чем дело — вокруг губ у нее были следы сильного раздражения от его щетины, а что у нее осталось на груди и на шее он мог себе только представить.