— Учитель, — прервал размышления Яхья Симон. — Кто этот ребенок?

— Человек, который скоро станет могущественнее всех царей.

— И даже могущественнее царя Иудеи? — удивленно спросил ученик.

— Намного, — ответил Яхья.

Ночью, пока все спали, Симон забрал верблюдов и поспешил прочь.

Ему было необходимо сообщить важные сведения царю Ироду…

Яркая синяя вспышка осветила белоснежную долину…

Пурга была в самом разгаре…

Ветер нещадно швырялся мелким колючим снегом налево и направо.

Виктор, сидя на снегу, держал на руках тщедушное тельце селментской девочки.

— Что с тобой? — спросил он Аси.

— Я умираю, — тоненьким голосочком ответила она.

— Почему?

— Эта физическая оболочка слишком слаба. Организм не выдержал нагрузок…

— Где мы? — задыхаясь от нехватки воздуха, спросил Алексич.

— Мы на планете мирофеасцев, — пропищала девочка.

— Я сейчас позову помощь, — засуетился Виктор.

— Мне не помочь… Слушай внимательно. У меня мало времени, — медленно шевеля губами, остановил его Аллоген. — Тебе необходимо найти детей Юры… Это две девочки… Они несут в себе часть Источника… От них зависит дальнейший ход событий… С их помощью ты найдешь Настет и своего сына…

— Она жива? — воспрял духом Виктор, на мгновение забыв о леденящем холоде, сковавшем крепкими объятиями его тело.

Счастливая слеза моментально превратилась в льдинку и упала в снег.

— Да, — чуть слышно выдавила из себя девочка. — Остальные твои друзья тоже.

— Как я это сделаю? Я обычный человек, — растерялся Алексич.

— Мирофеасцы помогут… Обрести знания и…

Закончить фразу Аллоген не смог…

Ася умерла…

Высоко в небе летал дракон. Он не хотел делиться с герадамасом сокровенными знаниями, накопленными его расой, но другого выхода, что бы попытаться предотвратить катастрофу, не было…

Продолжение следует…

[email protected]

— Жадный червяк, — ругнулся Виктор в адрес главного хранителя Тлалокана, рассмотрев в миске свой ужин.

— Я не червяк, — тут же обиделся «Шнырь».

— Я не про тебя, — счел нужным пояснить Алексич.

Мекатл был определен Ветцалькоатлем постоянным помощником к Виктору на все время его нахождения на планете Эхекатль.

Алексич уже неплохо владел языком мирофеасцев и знал, что в переводе на человеческий язык имя его подручного является синонимом веревки. Двухметровый тощий змей, тело которого было чуть толще ноги Виктора, отличавшийся от своих собратьев рябым оперением, считался местным дурачком.

Виктор прекрасно понимал, почему именно Мекатл, а не кто-либо другой из полноценных хранителей, был приставлен к нему в услужение — главный хранитель не хотел, что бы Виктор узнал что-то большее, кроме той информации, которую он считал нужным ему передать.

В свою очередь, Алексич, прослуживший за время своей земной жизни почти двадцать лет в уголовном розыске, принял ответные меры…

Он завербовал Мекатла.

Недоразвитый мирофеасец даже не подозревал о том, что он является негласным источником информации с оперативным псевдонимом «Шнырь».

В обмен на то, что Виктор периодически позволял ему проникать в его сознание и считывать, переданную ему Ветцалькоатлем, информацию, «Шнырь» исправно докладывал обо всех происходящих событиях в Тлалокане. Хотя, в огромном каменном колодце, уходившим глубоко вниз к ядру планеты, среди двухсоттысячного населения летающих змеев, событий, заслуживающего внимания Виктора, было не много…

С того момента, как Аллоген перенес его с борта погибающего «Катарсиса» на планету мирофеасцев, по примерным подсчетам Виктора, прошло около года. Хотя, точно в этом он уверен не был — на планете Эхекатль время измерялось другими, пока что не доступными для понимания Алексича, отрезками.

Когда мертвое тело девочки Аси — носителя эона Аллогена, поглотили ледяные воды Сенота — огромного озера, в водах которого Виктору пришлось когда-то искупаться, Ветцалькоатль доставил его в Тлалокан и показал ему каменную платформу, где он должен был построить себе хижину. Из чего ее строить и как, главный хранитель сообщить или забыл, или не посчитал нужным. Кое-как, проявив чудеса смекалки, Виктор соорудил из зарослей темно-синих растений, именовавшихся у местных одним словом — теонанакатль, что-то наподобие шалаша.

Уже потом, после нескольких сеансов ханы — процесса передачи знаний, Виктор узнал, что и трава, и причудливые деревья, и кустарники, росшие в пещерах Тлалокана, на самом деле грибы, которые местные аборигены, помимо, паскудных на вид, насекомых, употребляли в пищу сами и кормили этим же его.

Вот и сейчас, «Шнырь» приволок ему на обед, а может быть и на ужин, из-за отсутствия естественного светила на этой планете, такого понятия как время суток, тут не существовало, тарелку с теплым темно-синим варевом.

— Мекатл, мясо было или ты его сожрал по дороге? — спросил Виктор у «Шныря», проглотив пресную на вкус жижу.

— Не было… не было… ничего… Я бы не сожрал? — округлив изумрудные глаза, поспешил оправдаться маленький дракон.

Алексич и так прекрасно знал, что его помощник, доставлявший ему еду, и, чистивший его пещеру от зарослей теонанакатля, не посмел бы съесть мясо, хотя он его очень любил. Именно от него Виктор и узнал, что травоядные мирофеасцы не прочь полакомиться мясом, которое им периодически доставляли в обмен на кристаллы льда из Сенота, торговые корабли из галактики селментов.

Мекатл ему рассказал, что мясо в Тлалокане потребляют в пищу только главный хранитель и хранители архива знаний. Поэтому, когда иногда Виктору в импровизированную тарелку из широкого листа клали небольшой кусочек, неизвестного ему происхождения, соленого мяса, он щедро делился им со своим помощником. Как голодный бездомный пес, тот набрасывался на еду и проглатывал все в мгновение ока, после чего преданно смотрел в глаза Виктору и просился проникнуть в его сознание…

Алексич заметил, что мясо благотворно сказывалось на его подручном — он стал весьма заметно увеличиваться в размерах и ход его мыслей стал более связанным. По мнению Виктора Мекатл был не так прост, как ему показалось при первом их знакомстве, когда тот не мог связать между собой и двух слов и на его вопросы лишь бестолково, пуская ручьи вязкой розовой слюны, кивал головой.

— Что слышно нового? — безразлично поинтересовался Алексич у дракона.

— Были чужие… Чужой корабль, — сообщил на языке архонтов Мекатл.

— Торговцы?

— Нет… Были другие… Корабль горел, — выдерживая, как обычно, паузы, ответил мирофеасец.

— Что им было нужно? — заинтересовался Виктор.

— Не знаю… Ветцалькоатль их… убил, — немного помедлив, подобрал нужное слово Мекатл.

— Это что-то новенькое, — удивился Алексич. — И как он их убил?

— Корабль утонул в Сеноте, — почти без запинки пояснил подручный.

— А…а…а… Старый трюк. Интересно, расскажет он мне об этом или нет? — имея в виду главного хранителя, сам у себя вслух спросил Алексич.

Ветцалькоатль был скуповат не только на еду, но и на общение…

Во время сеансов ханы, когда белый дракон обвивал кольцами тело Виктора и пристально смотрел ему в глаза, погружая его тем самым в транс для передачи знаний, главный мирофеасец загружал в его сознание какую-то техническую информацию, от которой у Виктора сильно болела голова. Когда Виктор приходил в себя, Ветцалькоатль всегда находился рядом и, продолжая буравить его своим изумрудным взглядом, участливо интересовался у него о его самочувствии. Однако на вопросы Виктора о том, что происходит за пределами их галактики и когда, наконец, он отправится на поиски своих друзей и детей Юры, предпочитал загадочно отмалчиваться.