Прошло несколько дней. Грузовые корабли доставляли людей каждый час. Через день, два — надсмотрщики заталкивали их в тот же проход и выходили оттуда на вторую поляну не все. Жизнь потихоньку налаживалась. Женщины присматривали за бесхозными детьми, выжившие мужчины, разбившись на группы по интересам и языку, обсуждали сложившуюся ситуацию, а Максим предпочитал наблюдать за процессами, происходившими возле кораблей захватчиков.

Даже из нескольких свободных палаток, наиболее ответственные мужчины из числа русских, соорудили два отхожих места. Стали привыкать к синим существам. Они уже не вызывали такого отвращения, как было поначалу. Однако новое потрясение повергло в отчаяние все сообщество в лагере после того как высоко в воздухе появилась проекция по-видимому одного из предводителей захватчиков, который возвестил им о том, что архонты их создатели, а люди низшие существа.

Прослушав речь, Максим лихорадочно вспоминал уже где-то слышанное или виденное им название высших существ. Послание повторялось и повторялось и наконец, он вспомнил, что в интернате, когда ему было восемь лет, он читал книгу, которую вместо денег с пожертвований, передал интернату отец Никодим.

В книге говорилось о еретиках и различных ложных учениях. Она была скучная и Максим в ней, кроме того, что есть бог правильный, а есть неправильный, ничего не понял. Теперь он вспомнил, что там говорилось о ложном учении, которое называлось гностицизмом. Гностики объединили христианские идеи с античными, египетскими, индийскими, вавилонскими и персидскими религиями. Они считали, что владели сакральными знаниями о Вселенной и основной их учения, было знание — источник спасения. В этой книге упоминались и создания под именем архонты, которые управляли, по мнению гностиков, материальной Вселенной. А сами они происходили из эона Барбело.

Вспомнились ему и лекции по предмету «История религиозных конфликтов», которые в Иркутском центре всеми курсантами считались бесполезными. Старенький профессор рассказывал им, что все основные религии мира имеют один корень, но разную трактовку. На протяжении веков истина была утеряна и религия превратилась в оружие властьимущих. Но везде так и осталось, что высшие существа всегда спускались с неба.

Обитатели фильтрационного лагеря были подавлены. Взрослые от того, что понимали всю безысходность ситуации, а дети смотрели на взрослых и их настроение передавалось им.

Через два дня возле их лагеря приземлился огромный грузовой транспорт архонтов. Отфильтрованных пленников загнали в утробу акремонцы, которые в отличие от охраны фильтрационного лагеря, уже были снабжены переговорными устройствами. Противными металлическими голосами они повторяли одно и тоже:

— Герадамасы, зайдите внутрь. Ослушание наказуемо.

Повторять дважды никому не приходилось. В течение нескольких минут, около тысячи человек зашли внутрь транспорта. Чрево его моментально схлопнулось, погрузив пленников в полумрак. Высоко над головами людей что-то переливчато светилось, но что это такое Максим рассмотреть не успел.

Пока его глаза, после яркого света, привыкали к мраку и он уже начал различать контуры причудливых конструкций, жерло транспорта разверзлось и они увидели, что находятся в причудливом городе.

Начиналась новая жизнь…

Через три месяца после возвращения архонтов, всех выживших, за исключением детей, не достигших половой зрелости, из фильтрационных лагерей окончательно переправили грузовым транспортом в города-поселения, располагавшиеся в основном на территории Сибири возле крупных водных артерий, таких как Енисей, Лена, Обь, Ангара.

Они представляли собой расчищенную территорию среди леса площадью от 50 до 200 квадратных километров покрытую материалом, очень напоминающим мутное темно-зеленое стекло невероятной толщины, которое не давало бликов на солнце. По нему невозможно было скользить и невозможно было его раскрошить. С высоты птичьего полета эти площадки можно было бы принять за огромные ледовые катки. Этот материал прекрасно проводил тепло и свет.

На этих площадях акремонцы выплавляли прямо из массива «стекла» жилые помещения бараков и другие строения. Делали это они без особых усилий. В месте, где необходимо было установить строение акремонец, из числа обслуги города, помещал небольшой серый диск в диаметре от 10 до 20 сантиметров, который при активизации в течение двадцати-тридцати минут выплавлял из массива пузырь, трансформировавшийся в здание необходимого размера. В основном — это были обтекаемые, одноэтажные строения, в виде ангаров высотой до двадцати метров и до пятидесяти метров в длину. В бараках не было окон, а присутствовали лишь две входные двери, представлявшие собой просто проемы, которые по необходимости блокировались силовым полем. Это были жилые бараки, в которых содержались люди разного пола, разного возраста и разных национальностей.

Каждый барак был рассчитан для проживания двухсот человек. Внутри в стенах были выплавлены двухъярусные полости, которые собой заменяли привычные для людей кровати. Одеял, подушек и других постельных принадлежностей предусмотрено не было. Возле кроватей находилась небольшая выемка для хранения личных вещей, ассортимент которых был небогат: предмет для бритья в виде кастета, как для мужчин, так и для женщин. Он одевался на пальцы и противоположной гладкой стороной водился по участку кожи, где необходимо было избавиться от растительности.

Облегающий костюм-зентай[8] красного цвета, предназначенный на каждый день. Такой же зеленый костюм для переодевания во время сна и белого цвета для праздничных случаев. Ношение нижнего белья они не предусматривали. В прочем его, акремонцы при расселении людей в бараках, им и не выдавали. Такие костюмы оставляли открытыми только голову и кисти рук. Надевался костюм через ноги и имел, для справления естественных надобностей в районе промежности, специальный закрывающийся вырез от поясницы сзади до уровня пупка. Натягивался он легко и сразу плотно облегал тело. Был он из материала очень похожего по виду на земной латекс, но в отличие от него пропускал воздух и на ощупь был как шелк. Стирать их необходимости не было. Дезинфекция происходила в то время, когда одежда находилась на полках. В течение двух часов с костюмов исчезали и загрязнения, и все запахи.

Меняться комбинезонами, было категорически запрещено. Каждый из них имел невидимый определенный маркер, настроенный на генотип человека, носившего его. Находиться без комбинезона можно было только в помещении барака.

Опыты по обмену одеждой между людьми закачивались плачевно — чужой комбинезон начинал стягиваться на теле человека, сдавливая внутренние органы до невыносимой боли.

Помещение барака было поделено на блоки. Всего их было тринадцать — десять жилых по двадцать человек в каждом, один общий блок — столовая, медицинский блок и комната контроля функционирования систем жизнеобеспечения барака.

Каждый блок имел один единственный вход с общего коридора, по необходимости блокировавшийся силовым полем. Отдельный вход с наружи имела только комната контроля, через силовое поле которого безнаказанно могли проходить только акремонцы.

Медицинский блок представлял собой узкую комнату, которую в обязательном порядке, раз в неделю должен был посещать каждый герадамас для медицинского осмотра. В блоке человек, не раздеваясь, находился от двух до пяти минут в полной темноте. За это время сканировались его внутренние органы и одновременно настраивались на необходимый для нормального функционирования организма биоритм.

Если человек не заходил для осмотра в течение недели, то личный комбинезон, в независимости от предназначения — праздничный или для сна, как и в случае с обменом одеждой, начинал сдавливать внутренние органы.

В каждом жилом блоке, огороженном от других блоков стеной, находился изолированный сектор с санитарным узлом, в котором имелось три унитаза, которые по форме напоминали человеческие приспособления для удобной дефекации. Они были из того же материала, что и стены барака. При этом унитазы совмещали в себе функцию биде. Смыв содержимого осуществлялся автоматически, как только человек заканчивал свои дела в независимости от результата, которого он хотел достичь. Там же была и душевая, представлявшая собой небольшую комнатку в которой с потолка текла множеством ручейков всегда теплая вода. Душевая активизировалась автоматически, но только при одновременном нахождении в ней минимум троих человек. Вода никуда не стекала, а впитывалась в пол и стены. Подтираться и вытираться было нечем. Средств индивидуальной гигиены не было никаких. Хотя они в данных условиях были не нужны. Вода с тела, после принятия душа, моментально испарялась при выходе из душевой.