— Я ей еще дома об этом сказала.

— Хорошо. Повтори еще раз. А затем больше ни о чем с ней не разговаривай. Я передам твоей матери, чтобы она отправила сообщение послу радчааи к Гек и заявила о преследованиях.

— Спасибо.

— Поблагодаришь меня, когда расскажешь о том, как пройдет беседа пролокутора с Палад. Очень интересно, насколько быстро прилетит Этьят Будраким, когда услышит, что Палад вернулось, а еще интереснее то, что заявится он сам, а не его дочь, учитывая, что Гек тоже здесь. Что–то происходит за нашей спиной. Ты случайно не знаешь что?

— Нет. Клянусь, я не знаю.

Недя Лак право, Ингрей была в этом уверена. Она видела все своими глазами, но не догадалась, хотя могла бы и сообразить, что у Палад с самого начала был какой–то собственный план, по крайней мере с того момента, когда оно согласилось взойти на борт и вернуться на Хвай. С намерениями Ингрей он совпал лишь по чистой случайности. Да и арестовали Палад тоже случайно.

— Прости меня, недя.

— Попросив прощения, разбитую чашку не склеишь, — отозвалось Лак. — А теперь иди. Нельзя заставлять себя ждать, да и у меня полно дел. И еще кое–что… Ингрей, ты до сих пор ни у кого не спрашивала совета, и мне жаль, что тебе пришлось это сделать сейчас, но в любом случае прошу тебя: держи меня в курсе дела.

— Конечно, недя.

В машине Ингрей наконец–то сняла черную сумку Палад с плеча и бросила на пол, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. От офиса Нетано до окружного отделения Службы безопасности недалеко, можно и пешком дойти, и в любой другой день она бы так и сделала, но сегодня не хотела столкнуться на улице с кем–то из знакомых или репортеров. Или что еще хуже — с послом Гек. Не успела она об этом подумать, как кто–то прошептал свистящим голоском по–йиирски:

— Пожалуйста, Ингрей, только не кричи.

Она открыла глаза, голосок продолжил:

— Это я, Тик Уйсин. Ты не из тех, кто кричит, но хотел предупредить на всякий случай.

Из сумки, лежащей у ног, выросли глаз на стебельке и три странно сочлененные волосатые конечности. Ингрей попыталась вскочить и пребольно стукнулась головой о потолок машины.

— Произошел несчастный случай? — спросил автопилот, когда Ингрей с воплем удивления и испуга рухнула в кресло. — Требуется голосовое подтверждение в течение пятнадцати се…

— Нет, все в порядке, — ответила Ингрей, вжимаясь в спинку сиденья, как можно дальше от внезапно появившегося паука–меха. — Что…

Больше слов у нее не нашлось.

Появился еще один глаз. Выходит, это паук–мех притворился сумкой…

Теперь понятно, как послу удалось добраться до дома Нетано и остаться незамеченной.

— А Палад… То есть Гарал…

Она не могла вспомнить, какое из имен известно капитану Уйсину. Когда заместитель начальника Верет назвало его имя, сумка висела у Палад на плече.

— Палад знало, что…

— Я просто хотел присмотреть за ним, — сказал паук–мех, словно не услышал ее слов. — Не то чтобы я думал, что ему это нужно, хотя позже все–таки выяснилось, что нужно.

Все ясно. Просто капитан находится очень далеко, идет задержка в связи. У посла она составляла где–то секунду. Капитан Уйсин предположительно намного дальше.

Паук–мех продолжил:

— Служба безопасности задержала Палад, и это приведет лишь к одному результату, худшему для него, даже если не учитывать, что в дело вмешалась Федерация. Ты отлично все понимаешь, потому что твой дрянной братец упоминал об этом в доме матери. Но тебе приходится действовать в одиночку. Что мы можем сделать в такой ситуации? Вот в чем вопрос.

Ингрей помолчала, ожидая, что он еще что–нибудь добавит, а затем спросила:

— А–а–а… а вам–то какое дело?

— Что это еще за вопрос? — отозвался паук–мех буквально через секунду. — Мы не можем терять время. Думаю, что консул Федерации, скорее всего, настоит на том, чтобы Палад выдали им как убийцу Зат, хотя всем ясно, что это сделал Хевом. Правда, не знаю зачем. Возможно, это как–то связано с политикой Федерации или враждой внутри семьи, он ведь ее сродич. В любом случае в Федерации нет таких тюрем, как «Милосердное устранение». Они казнят Палад публично, если решат, что это необходимо. Ты знаешь влиятельных людей. Палад, конечно, тоже, но они ему не помогут. Твоя мать, скорее всего, сейчас на полпути к станции, и твое недя, кажется, готово помочь. До определенной степени. И если я за время полета узнал вас достаточно хорошо, то следующие пять–десять минут ты побудешь в ступоре, а потом найдешь какой–нибудь выход. Но у нас нет и этих минут, потому что, если я все правильно рассчитал, прямо сейчас мы подъезжаем к Службе безопасности.

Паук–мех втянул конечности и стал сумкой. И это действительно была сумка, потому что Палад хранило в ней свои вещи.

— Погодите, — сказала Ингрей, машина как раз остановилась перед входом. — Почему вы взялись за это?

Молчание. Ну конечно! Она не могла просто сидеть тут и спорить с сумкой, поэтому подобрала ее с пола и вышла из машины.

— Ладно, пять–десять минут, — прошептала сумка спустя секунду. — Но это все, что мы можем себе позволить. А теперь возьми меня и пойдем.

Ингрей не ответила. Одна секунда. Ровно столько длилась задержка связи. Точно так же, как у посла Гек. Ингрей повесила сумку на плечо, еле сдержавшись, чтобы не вздрогнуть, и вошла в здание.

Не зная, кому подать жалобу на то, что инопланетный посол ворвалась к ней в дом, Ингрей решила для начала увидеться с Токрис. Утром они поговорили по душам, да и вообще Ингрей всегда относилась к ней дружелюбно. Кроме того, Токрис разбиралась в работе Службы безопасности и могла бы посоветовать, к кому лучше всего обратиться.

Но как только Ингрей пересекла порог главного входа и оказалась в вестибюле, из угла выполз тонкий, как веретено, трехногий мех.

— Мисс Ингрей Аскольд, пожалуйста, следуйте за мной, — сказал он. — Помощник заместителя начальника по тяжким преступлениям встретится с вами немедленно.

— Что? — удивилась Ингрей. Она даже не успела заявить о своем желании встретиться с Токрис. — Что–то случилось?

— Мисс Ингрей Аскольд, — повторил мех. — Пожалуйста, следуйте за мной. Помощник заместителя начальника по тяжким преступлениям встретится с вами немедленно.

— Ладно, — озадаченно сказала она. Должно быть, что–то все–таки случилось. — Я иду.

Токрис встретила ее в коридоре у двери кабинета.

— Только собиралась послать тебе сообщение и узнала, что ты вошла в здание, — сказала Токрис, когда мех удалился. — Пролокутор Будраким…

Открылась соседняя дверь, и оттуда вышел пролокутор Будраким, высокий, широкоплечий, с круглым, словно высеченным из камня, симметричным лицом, с тщательно уложенными волосами, зачесанными назад. Несомненно, он понимал, что прекрасный внешний вид играет немаловажную роль в удержании власти, и поэтому всегда появлялся на публике идеально ухоженным и одетым по последней моде.

— Я поговорю с начальником по тяжким преступлениям, — сказал Будраким. — И подам в суд, если нужно. Это…

Он неожиданно замолчал, заметив Ингрей.

С раннего детства привыкшая обращаться к политическим противникам Нетано с апломбом, она заученно улыбнулась и, слегка поклонившись, произнесла:

— Пролокутор Будраким! Рада вас видеть.

— Мисс Аскольд, — кивнуло заместитель начальника Верет, выходя из офиса следом за пролокутором. — Радо, что вы уже здесь. Палад Будраким отказывается разговаривать с кем бы то ни было без вашего присутствия. Пролокутор хотел встретиться с ним, но не смог.

— За этим стоит Нетано, — сказал пролокутор, игнорируя слова Верет. — Ведь ты привезла Палад сюда.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, пролокутор, — ответила Ингрей с приклеенной улыбкой. — Но буду рада помочь вам.

— Твоя помощь не нужна. Я требую встречи с Палад без записи и лишних ушей. Оно — мой ребенок, в конце концов.

— Пролокутор, — сказало заместитель Верет. — Как я вам уже объяснило, никто не может общаться с лицами, задержанными Службой планетарной безопасности, без наблюдения.