— Это утопия, признанье пораженья!
У нас не хватит сил! Где взять людей?
Придется нам на Площади явиться,
И там сражаться с армией его.
Лишь несколько минут, и ждет нас гибель,
А Савриил вернется под Херсон.
К тому же, забываешь слишком быстро,
Что в Олове зловредный Израдец…
— Значит, нужно больше людей! Чтобы Савриил всех своих союзников задействовал, — не унимался богатырь, — Израдец пока только гремит грозами, да дует ветрами — хотел бы прикончить ребят, давно бы сделал. Значит, что-то ему мешает? Надо этим воспользоваться! Надо обратиться к народу, рассказать о Саврииле.
— Ты не успеешь кинуть клич народу,
Как палачи расправятся с тобой!
— А если соберутся с другой целью? На казнь, например?
— Про чью ты казнь толкуешь, не пойму я?
— Про мою, — тихо вздохнул здоровяк, — Арестуешь меня?
* * *
— А? Что?! Ты чего?!! — вскрикивал Антип, расталкиваемый Рустамом.
— Ты орал во сне! Бред какой-то нес и весь трясся. Что случилось? Кошмар приснился?
— Поня… Понятия не имею… Наверное, кошмар… Ничего не помню. Ладно, проехали. Ну и жарища, — обмахивался листами «Катехизиса» Антип, — Что здесь с отоплением?
— Давай окно откроем? — но и с улицы в купе ворвались потоки горячего воздуха.
— Гроза в ноябре. Жара в ноябре. Отлично. Видимо, нас ждут!
— Умеешь ты успокоить. Нашел чего-нибудь?
— Ничего. Самая старая церковь в Херсоне — Греко-Софийская, построена в XVIII веке. Поздновато…
— Отлично! И куда едем?
— В Херсон, — зло выдохнул Антип, — Велено ехать в Херсон, вот туда и едем! В конце концов, у нас задача: показать местные церкви фотографии. Этим и займемся.
Всего несколько дней в пути, но по насыщенности не сравнятся и с рядовым годом. Жарко. Солнце словно сошло с ума, поливая землю зноем настоящего лета. Ручьи и маленькие речушки, проскакивающие под насыпью железной дороги, бурлили мутными водами, стараясь вырваться из тесной одежонки русел. Откуда столько воды? Горизонт затянуло черным дымом — горят леса. Поздней осенью. Когда, бывало, уже лежал снег. Становится ясно, что их встречают, одаривая букетом катаклизмов, награждая дымным удушьем.
— Не попасть в город, — резко произнес Рустам, — Не пустят. На вокзале, точно будут ждать.
— Собрался ехать до Херсона? Даже не думай. Выйдем в Николаеве, а дальше по привычной схеме — на попутке.
Антип увлеченно ковырялся в каком-то маленьком приборе, и Рустам с любопытством заглянул через плечо.
— Наладонник?!! — гневно воскликнул Рустам, — Где ты… зачем опять… Ты же…
— Ну-ну, продолжай, — себе под нос промурлыкал бандит.
— Ты украл его? Опять?
— Не ори! Взял на время. Надо же Интернет полистать, что там про Иова в Херсоне.
— Интернет?!! — еще более испугался татарин.
— Не боись! Данные не свечу, никому не звоню. Сколько людей в этом поезде сейчас в Сети? Много. В общем, ничего ни о каких деньгах Иова нет! Зато новости есть… получается, что не только здесь с погодой черт знает что. Во всем мире катаклизмы. В Киеве, вон, и вовсе заваривается какая-то каша… Может и прорвемся!
— Чего же так все сложно придумали эти… усопшие? Неужели нельзя было как-то проще?
* * *
— Неужели нельзя было проще? — пробурчал Волна, переводя взгляд на Андрея, но тот только отмахнулся.
— Думайте, решайте, — Ждан опустил ручищу на плечо Волны, — А нам с Андреем пора. Пора… на мою казнь!
* * *
В Николаеве ливень. Нестерпимая жара сменилась ледяными потоками. Вода стальными спицами била по головам, пока, укрываясь пакетами, протозанщики искали укрытие. Редкие пассажиры семенили по лужам, но толпа под навесом перрона нарисована более густыми мазками.
Чемоданы, сумки, мешки. Из вещей созданы сидячие места, и люди мирно дремлют под грохот дождя. Вновь прибывшие располагаются рядом, багаж становится лавочками, и народ, присев, погружается в усталое забвенье.
— Что опять? — Рустам недоверчиво оглядел пассажиров.
— Угадай, — вздохнул Антип, — Жди здесь — под крышу не заходи, а я проверю зал ожиданий.
Анти-поэт вернулся быстро, через пару минут, но Рустам все равно успел промокнуть до нитки. Даже ботинки, выданные заботливым казаком, хлюпали, насосавшись ледяной воды. Редкие, запоздавшие с выгрузкой пассажиры смотрели на мокрого человека с усмешкой и спешили под крышу.
— В зале ничего интересного — все спят! Я сам чуть не свалился. Нас, очевидно, ждут. Будем прорываться.
Площадь у вокзала, заставленная такси, дремала. Водители приоткрывали глаза, реагируя на настойчивый стук в окна, но тут же снова погружались в сон, отмахиваясь ленивыми жестами. Трескучие молнии, зарождаясь в черноте неба, лупили по одним им ведомым целям, и город на мгновение проявлялся коробками зданий. Всполохи гасли, и цивилизация вновь пряталась за стенами дождя.
Пришлось бежать. Подальше, подальше от вокзала! По мере удаления, прохожих становилось больше, стали появляться даже автомобили, выпускающие в беглецов полосы пенных волн. Поймать такси не удавалось — водители ехали вперед, не замечая путников.
Продолжили бег. Незнакомые размытые улицы проносились под ногами, мелькали безликими фасадами домов. Ливень громыхал по железу гаражей-ракушек, но все больше людей шныряло по мокрым тротуарам. Чаще выныривали машины… но по-прежнему никто не останавливался.
Возле потертого здания школы припарковался мусоровоз. Затянутый в кокон целлофанового плаща, водитель загружал на хребтину грузовика контейнер нечистот. Короткий разговор. Просьба Рустама подбросить за город. Отказ. Игнорируя протесты друга, Антип достал самопал. Несколько громких криков и водитель кивком предложил занять место в кабине.
— Твой друг лучше убеждает, — с вызовом заявил водитель, трогаясь с места.
— Да пошел он! — злобно выдал Рустам, и оборачивается к Анти-поэту, — Достал уже своим хамством. Ты же обещал! Клятву давал. И пугач свой не выкинул. А если бы его… да ну тебя!
Антип склонил голову к плечу и тихо, но отчетливо произнес:
— Как трактир мне страшен ваш страшный суд!
Меня одного сквозь горящие здания
Проститутки, как святыню, на руках понесут
И покажут Богу в свое оправдание!
— Иди ты со своими стихами!
— Это Маяковский, дурында ты необразованная. — ласково произнес Антип.
За городом пересели на попутку. Звук дождя отступил под напором радиоприемника, мерное покачивание автомобиля расслабило — путники задремали.
Очередная плаксивая песня резко прервалась скрежетом радио, и машина, вильнув, остановилась. Антип открыл глаза — постоянная опасность приучила к чуткому сну. Рустам приходил в себя медленно, устало моргая красными веками.
— Что происходит-то? — нервно буркнул водитель.
В нескольких километрах впереди, там, где должны уже виднеться здания Херсона, висело огромное черное облако. Тьма накрыла город, клокоча и извиваясь клубами непроглядного марева. Белесые до слепоты молнии непрерывно шарахали, разносясь по округе оглушающим громом. Ураганные порывы швыряли в окна автомобиля потоки воды, и придорожный мусор, собравшийся в опасные стаи, атаковал машину, гремя по металлу обшивки.
— Что там? — трясущимся голосом спросил Рустам, указывая на черное облако.
— Там Херсон, — ответил водитель, — Но ехать туда не стоит — какой-то дикий ураган бушует!
— Мы выйдем здесь, — однозначно заявил Антип, открывая дверь авто, — Сколько до города осталось?
