— Да не псих я! — нервничал верзила, — Вот, опять говорит.

— И что вещает? — испуганно спросил седой.

— А сам не слышишь?

— Нет.

— Зачем гублю душу, спрашивает, — состояние Коли походило на панику, — Зачем иду за злом.

— Ого. Какая правильная шизофрения.

— Сам ты шизик, Степаныч, — Коля нервно дернул шеей.

— Подожди-ка, — поднялся на ноги седой и, повторяя за кем-то, произнес, — Велийцы сражаются за Добро, а вы против. Придет расплата. Миг нынешней жизни сменится вечностью боли. Слышишь?

— Похоже. Ты тоже?

— Да. Может проверка? Посмотри на остальных.

Верзила обернулся. Юззи, находившиеся на площади, растерянно озирались. Головы крутились в поисках источника звука, но взгляды упирались только в таких же растерянных людей. Кто-то размахивал руками, словно мух разгоняя наваждение; кто-то спешил укрыться в доме, не желая демонстрировать внезапные «странности».

Разноязычные юззи не до конца понимали русский, на котором звучали «голоса в голове», но и тех небольших знаний, что имелись, хватало на осознания происходящего. К тому же многие испуганно повторяли услышанное, переводя для окружающих. Не хотелось страдать одним, переводили шепотком, делились страхом.

Не выдержав напряжения, люди стали расползаться по жилищам. Паника гнала людей! Улицы пустели, но и забившись в свои щели, сикарийцы не могли избавиться от голосов, укрыться от невидимых нравоучений. Страх проникал даже под одеяла.

Мутанты-командиры носились по городу, не понимая внезапного опустения. Хриплые голоса выкрикивали приказы, и юззи вынуждены были выползать на улицу, отвечать грозным уродцам, но, когда начальники отходили, снова бросались в кровати. Зарывшись в одеяла, отдавались во власть пугающих и назойливых поучений.

В болезненных размышлениях прополз день. Бессонная ночь прошла в сопровождении тяжких мыслей. Утро принесло тремор рук и боль в глазах. Страх лишил сил! Сигнал горна, возвещающий о построение перед боем, вывел на улицы нескольких юззи. Особо трусливых. Тех, у кого страх перед командирами пересилил ужас перед «говорящей совестью». Комендант, размахивая тростью, вбежал в казарму.

— Встать! Всем встать! — изрыгалась злоба из рваного рта, — Не слышите горна, сволочи? Строиться!

Юззи, трясясь от страха и бессонницы, выползли из кроватей. У кого-то хватило сил одеться, а кто-то поплелся на улицу в неглиже, таща по земле наполеоновские кители.

— Что с вами?! — не унимался Комендант, раздавая удары.

— Кажется, получается! — радостно заявил Антип, выслушав донесение есаула, — Юззи в панике и даже палка коменданта не может привести их в чувства.

— Антип! — в комнату вбежал Рустам, — Казаки рассказали, что встретили отряд юззи в лесу, за западной стеной.

— Разведка? — заинтересовался Руслан.

— Нет, дезертиры! Человек двести. Попытались остановить, но те в ужасе ломанулись в лес и…

— Значит, разбегаются? — довольно ухмыльнулся Антип.

— Не радуйся раньше времени. Двести человек из полутора десятков тысяч — капля.

— Остальные-то трясутся.

— Будем надеяться.

— Ну вот, смотри, что могут наши люди!

И без предательства, и помощи извне! — радостно вскрикнул Андрей, указывая гостю на экран.

— Не совсем уж без помощи, — тихо прокомментировал Волна, — Без павших велийцев ничего не вышло бы.

— Что может он один? Без войск, без силы?!!

— Строиться, сволочи! — Комендант пинками расставил бойцов по местам, — Сколько можно! Тюлени, чертовы. Шевелитесь. Шевелитесь!

Затравленные страхом, юззи выстроились в ряды. Слабость членов, бледность лиц, туманность взоров. Три человека упали в обморок, не выдержав напряжения, а «Совесть» не умолкала, продолжала увещевать грешников, обещая все муки ада. Лишь еще больший страх перед командирами принудил стоять на плацу. Бояться, трястись, но стоять.

Один шаг. Всего один шаг отделял массовое воинство от полного разложения. Один маленький шажок. Добровольно ушедшие в юззи люди сдались, считая, что расплата уже пришла — Справедливость уже наступила на горло предателям человеческого рода. Понятно, что армия не пригодна для сражения. Бесспорно поражение и в битве, и в войне.

Центр площади, свободный от людей, вспыхнул белым пламенем. Поток ослепляющих искр с резким треском разлетелся по сторонам, усиливаясь и разрастаясь, пока не переродился в гигантский костер. Вихрь зеленого дыма, рожденный во чреве огня, вырвался ввысь и резко, огромной змеей, упал к земле, накрывая площадь и расходясь ядовитыми языками. Они снова поднялись, сплелись плотнее и образовали высоченный, резной столб, уходящий далеко в облака.

Раздался грохот, и колонна разделилась — одна превратилась в две, две в четыре и так до тех пор, пока площадка размером с четверть футбольного поля не оказалась заставленной по периметру. Основания колонн остались без движений, а верхушки, отломившись, начали опускаться вниз, переплетаясь. На десятиметровой высоте, шипя и извиваясь, зеленные, ядовитые потоки легли на столбы и застыли. Сформировалась треугольная крыша на массивных столбах. Образовалось страшное и мерзкое подобие, скорее изощренная пародия на древнегреческий храм.

С минуту юззи ожидали появления кого-то, но «храм» остался без движений. Послышалось легкое потрескивание искр, без труда различимое в тиши застывшей площади. Из чрева вырвалось кровавое зарево! Пожар полыхал за колонами, выносясь наружу лишь багряными отсветами. Раздались громоподобные слова.

— Мертвые! — прозвучал оглушающий призыв, — Мертвые должны покинуть этот Мир! Вам тут не место!

Каждое слово молотом било по нервам. Каждый звук словно вытягивал жилы из слабых человеческих тел. Юззи не понимали, о чем говорит «храм» и десятками теряли сознание. Голоса в голове смолкли, но тот единственный, что звучал теперь, был в сотни, в миллионы раз страшнее!

Перевод не требовался. Все прекрасно понимали сказанное.

— Покиньте город, как покинули Мир или навсегда останетесь здесь!

Более сотни юззи уже валялись под ногами, лишившись чувств.

— А вы, трусы! — снова накрыл Сикарий голос, закладывая уши, — Вы, солдаты, испугались призраков? Накажу вас за страх!

Юззи по-прежнему не понимали смысла слов, но каждому стало ясно, к кому теперь обращался голос. Понятно, что они сильно провинились и заслуживали самого страшного наказания. Тысячи бесчувственных тел валялись под ногами редеющей армии, не подавая признаков жизни.

— Идите и воюйте! — снова ударил голос, взрывной волной вонзаясь в грудь, — Идите и подохните, если надо!

— Нкхе обхкливиска́хкрис! — оглушил Савриил гаждением, вырывая последние доли сознания, — Обхедикхте́! Икхра́ски! Нунхк кхеу ехра́кхт!

Полки юззи встрепенулись. Окаменелые ряды вытянулись по стойке смирно! Лишенные сознания, молнией вскочили на ноги, занимая места в строю. Тысячи глаз преданно воззрились на «храм», готовые исполнить любой приказ.

— Идите! — удовлетворенно прогромыхал голос, — Идите и побеждайте!

— Ура-а-а-а! — понеслось над рядами, провожая взглядами исчезающий в воздухе «храм», — Ура-а-а-а!

— Руслан, Антип! — в комнату влетел молодой есаул, — Призраки вернулись! Есть проблема…