– Кимирсен, да? – обратился к осту Джекичян. – А давай мы у Жорика искалопов выкупим?

– Да ты с ума сошел! Он с меня последние штаны сымет! Нет, Гурамчик. Дешевле еще один агрегат на землю подкинуть, – отказался ост.

– Ост Тер-Петросян, вопрос можно? – спросил Артем.

– Давай свой вопрос, искалоп.

– А зачем мы вам понадобились? Говорите, что столько затрат понесли, чтоб нас сюда доставить, а мы пока даже смысла не улавливаем? Ведь так, мужики?

Куребеда перевел взгляд на Макса. Потом на Андрея. Те лишь молча кивнули.

– Это слишком долго объяснять. Как-нибудь потом Гурам расскажет. А сейчас времени нет – надо думать, как твоих товарищей у Жорика выкрасть. Эх, до чего ж не хочется к москварям обращаться… Но выхода, похоже, нет… Ты, – сейчас ост обратился непосредственно к Лодочнику, – со мною к Гурию поедешь. К патриарху Лужков. Чемпионта мы, конечно, беспокоить не станем. Пока… А вы, – теперь Тер-Петросян обращался к Артему с Максом, – останетесь здесь. Да, Гурамчик! Надо узнать про двадцать шестого. Пусть твои ниньзеры по Нирванограду побегают, разузнают что к чему. Мож, кто видел его. Или… слухами пещеры полнятся… Все ясно?

– Как не ясно, дорогой Кимирсенчик, да? Обижаешь!

Тер-Петросян поднялся на ноги, приглашая за собой Лодочника.

– Ладно, поехали. Как тебя?

– Андрей.

– Все, Андрей. Делу время.

Покинув комнату, Тер-Петросян с Лодочником на лифте спустились вниз, в огромный зал, где стояло на вытертых коврах не меньше сотни низеньких столиков, за которыми вальяжно полулежали ганджуманы и, ведя беседы, попивали из пиал пиво под вяленую рыбку. Андрей усмехнулся. Бирхана! Изврат какой-то.

Вообще, все это – и Чайнакан, и Нирваноград, и Бархатное Подземелье целиком с его мутаборами, талибарами, кирмянами, москварями напоминало дурацкий шарж на верхний мир. Все какое-то идиотское и нереальное, нелепое, словно придуманное укуренным рисовальщиком комиксов и случайно оживленное. Фарс. Ужас. Массовая галлюцинация. Но, тем не менее…

Выйдя наружу, Лодочник оказался на тротуаре широченного проспекта, по обеим сторонам которого из земли вырастали шикарные небоскребы, упирающиеся крышами в сверкающие голубоватым небесным светом хрустальные своды.

– Красиво? – спросил Кимирсен. Выглядел он сейчас самодовольным

– Очень, – ответил по-настоящему пораженный видами Андрей. – А что это над домами светится? Мы ведь под землей. Нет?

– Естественно, под землей. Над нами хрустально-исветеповый купол. Тут, в Нирванограде, все своды отделаны первосортным исветепом. Поэтому у нас никогда не бывает проблем ни с воздухом, ни с освещением, ни с климатом. Исветеп – удивительный минерал. Источник света и тепла. Его добывают на моих шахтах под Буддоканом-малым, главным городом Кирмянского округа столичной провинции. Там сейчас супербургером служит мой сын Кимченир.

– Ким Чен Ир? – переспросил Лодочник.

– Да, Кимченир. А ты что-то про него слышал? – ост подозрительно глянул в глаза Андрею.

– Да нет, – пожал тот плечами. – Просто… интересные у вас имена.

– Обычные кирмянские имена, – пожал плечами ост. – Привыкнешь. Наш, кстати, род – Тер-Петросяны, самый уважаемый… среди кирмян. Нас и мутаборы остерегаются.

– А чего ж тогда вы с ними договориться не можете? – удивился Лодочник.

– Все дело в маньгах, Андрей. Коммерция, понимаешь? Кто ж искалопа за просто так отдаст? Хотя, пожалуй, москвари могут… У них типа другие приоритеты. А для мутаборов вы, уж не обижайся, обычный деликатес и, одновременно, сырье для кожгалантереи. Талибарам вы вообще не нужны. Эти, попади вы к ним в руки, вас бы просто так нам отдали… за пару вагонов оружия. А мутаборы жадные. Им плевать на государственное благо, поэтому меньше, чем полтора десятка миллионов шмыгсов – и это за каждого – они и толковать не станут. Все хотят контролировать. Даже свободный рынок. Сволочи! Нет, ты не думай – у меня манег полно. Но есть еще и принципы. Это ж я вас сюда привез, значит, вы принадлежите мне по праву.

– То есть, как это, принадлежим? – Андрей даже растерялся от такой искренности.

– Как? Я же сказал – по праву. Ты что, глухой? – усмехнулся Кимирсен. – Да не переживай ты раньше времени. Никакого вреда вам не будет. Кирмяне искалопов ценят. Поэтому холят и лелеют. Берегут, в общем… Прошу!

Ост подвел Лодочника к огромному шестиколесному внедорожнику, заднюю дверь которого бесшумно открыл словно из-под земли выросший водитель.

Андрей, войдя в салон не нагибая головы, уселся на плюшевый диван. Круто! Вместо лампочки люстра хрустальная. Небольшая, правда. Хм, кирмяне! Любят, видать, пыль в глаза пустить.

– Как тебе мой автоезд? – Кимирсен выглядел довольным.

– Солидный, – кивнул Лодочник.

– А то! Правительственный. Подарок бывшего Чемпионта. Всего за миллион шмыгсов отдал, жлоб жадный… Тоже на моем заводе, кстати, собран. У этих мутаборов вся промышленность в упадок приходит. Зажрались они, разленились. Ну, мы их потихоньку и прижимаем… – Кимирсен нажал кнопку и, обратившись к водителю по внутренней связи, скомандовал: – В «Ам-Бицерию», Дзен!

Ехали молча. Андрей смотрел в окно, наслаждаясь видами улиц и площадей.

Удивительно, такой городище под землей отгрохали, а сверху никто и не подозревает… Не соврал Гурам – Нирваноград огромен. Не меньше Москвы. Или больше? А людей-то сколько! То есть, не людей, а этих… ганджуманов?

Неожиданно весь кортеж, в коем кроме «автоезда», в котором ехали Андрей с королем Чайнакана, были – спереди – внедорожник поменьше и – замыкающим – грозного вида бронетранспортер, резко затормозил. Пересекая перекресток, с пронзительным ревом сирен пронеслась колонна серебристых лимузинов на белых колесах. Ост, не выходя из машины, почтительно сложил на груди руки и склонил голову. Когда вой стих вдали, и кортеж тронулся вновь, Лодочник спросил:

– Ост Тер-Петросян, а это кто проехал? Кому вы отдали такие почести? Чемпионту?

Кимирсен рассмеялся:

– Андрей, Чемпионт – должность временная, что ему наши почести? Вчера мутабор рулил, сегодня москварь, завтра еще кто-нибудь. Да хоть и тот же я… А Ее Величество Мама Римская Королева Кама Сутра у нас единственная и вечная. Ей, почитай, уж лет семьсот, никак не меньше. Она и Бархатное Подземелье основала, и Чемпионтов выбирает, и Нирваноград столицей сделала… Гурамчик говорил, нет, что наша столица раньше Сансаратауном называлась?

– Да, ост Тер-Петросян, говорил, – подтвердил Андрюша.

– Вот… Но так город недолго звали. Пока Чемпионты из мутаборов страной рулили. А до того, раньше, во все века звалась наша столица Нирванаканом. Боба, чтобы польстить Матушке нашей, обратно переименовал… Но со своим москварским уклоном, конечно. Иначе его б свои не поняли. Москвари, Андрей, хоть ганджуманы и чудаковатые, политику секут тонко. За это их остальные и ценят. А сам Пичерский, нынешний Чемпионт, тот вообще у Ее Величества в любимчиках. А это что-то да значит. Кама Сутра – она знаешь какая? О! Такая, искалоп, у ней интуиция, такая мудрость в ее голове… Злые языки поговаривают, дескать, она сама из ваших.

– Из наших? – изумился Лодочник.

– Ну, да, из искалопов… Врут, конечно. Все от зависти… Вы ж по семьсот лет не живете?

– Нет, – кивнул Андрей.

– Ну, и мы не живем… Но что королева наша – особенная и неповторимая – это совершенно точно… Ох ты, уже приехали! Ты жди меня здесь. Я сейчас еще разок к Жорику поднимусь… Контрольный визит, так сказать, нанесу. А вдруг? Да в Лужки поедем… А, хотя… Пойдем со мною. Заодно и посмотришь. На мутаборов. Интересно ж, наверное?

Интерьер обеденного зала «Ам-Бицерии» напомнил Лодочнику Макдоналдс на «Василеостровской». Только за столиками сидели не пухлые инфанты с чизбургерами и колой, а криминального вида ганджуманы в оттопыренных подмышками пиджаках. Они попивали из высоких бокалов какое-то синее пенистое пойло, при этом опасливо оглядываясь друг на дружку, на бармена и на каждого нового посетителя.